Напечатано в газетах «New-York Daily Tribune» № 3558, 11 сентября 1852 г. и «The People's Paper» № 25, 23 октября 1852 г.

Печатается по тексту газеты «New-York Daily Tribune», сверенному с текстом газеты «The People's Paper»

Перевод с английского

Подпись: Карл Маркс

Лондон, вторник, 28 сентября 1852 г.

Сообщаю следующие достоверные факты относительно того, что делается среди итальянской и венгерской эмиграции.

Не так давно венгерский генерал Феттер совершил по поручению Кошута и Мадзини поездку по всей Италии с паспортом, выданным на имя одного художника, гражданина Соединенных Штатов. Феттера сопровождала венгерская певица г-жа Ференци, дававшая концерты. Благодаря этому ему удалось проникнуть в высшие официальные круги, между тем как предъявляемые им письма Мадзини открывали перед ним двери тайных обществ. Он проехал по всей стране от Турина и Генуи, через Милан, до Рима и Неаполя. Недавно он вернулся в Англию и сделал доклад о своей поездке, совершенно ошеломивший г-на Мадзини, этого архангела демократии. Суть сообщения Феттера сводится к тому, что Италия целиком впала в материализм: торговля шелком, растительным маслом и другими местными продуктами настолько возросла, настолько сделалась всепоглощающей злобой дня, а буржуазия (на которую Мадзини возлагал столь большие надежды) с такой озабоченностью и тщательностью подсчитывает потери и убытки, причиненные революцией, и так усердно старается возместить их посредством самой ревностной предпринимательской деятельности, что никак нельзя допустить и мысли о том., чтобы революционное движение началось в Италии. В этой стране, говорит в этом документе Феттер, никакое восстание невозможно до тех пор, пока пламя не вырвется снова из французского кратера, — тем более, что революционная par excellence {по преимуществу, в истинном значении слова. Ред.} часть населения деморализована продолжительными преследованиями и постоянным крушением своих планов, а главное — не имеет опоры в массах.

На основании этого отчета, сделанного Феттером, Мадзини, после того как он так громко и так глупо поносил Францию, volens nolens {волей-неволей. Ред.} должен был снова предоставить инициативу старому Вавилону.

Но, решив вернуться к союзу с Францией, эти господа начали переговоры — как бы вы думали, с кем? С г-ном Луи Бонапартом.

Кошут с согласия Мадзини послал в Париж некоего Киша для установления связи с бонапартистами. Киш был когда-то знаком с сыновьями Жерома Бонапарта. Теперь он развлекается в Париже в кафе-шантанах и других подобных заведениях, вертится подле Пьера Бонапарта, рассыпается перед ним в комплиментах и посылает великолепные отчеты Кошуту. Итак, освобождение Венгрии фирмой Луи-Наполеона и Кошута отныне не подлежит сомнению. Глава революционеров заключил союз до гроба с «тираном».

Еще до всех этих событий старик Лелевель, поляк, вместе с православным священником Тадеушем Гожовским приехали в Лондон от имени так называемой польской Централизации[263] и ознакомили Кошута и Мадзини с планом восстания, решающим условием которого должно было бы явиться содействие Бонапарта. Их близким другом в Лондоне был граф Ланцкоронский, являющийся вместе с тем русским императорским агентом, а предложенный ими план удостоился высокой чести быть предварительно просмотренным и исправленным в С.-Петербурге. В настоящее время этот граф Ланцкоронский находится в Париже, где он ведет наблюдение за Кишем, а оттуда он направится в Остенде для получения новых инструкций из С.-Петербурга.

Киш засыпает Кошута из Парижа всевозможными заверениями, которые уместно было бы поместить в сборнике басен; однако ввиду баснословного положения во Франции они, возможно, и соответствуют действительности. Говорят, что Кошут получил собственноручное письмо от Луи-Наполеона с приглашением приехать в Париж. Кошут будто бы распространял копии этого письма по всей Венгрии. Он якобы уже все подготовил в этой стране для всеобщего восстания. В заговоре участвуют даже королевско-императорские чиновники. Кошут надеется начать дело в октябре.

Выше я ограничился почти буквальной передачей того, что мне стало известно от других. Если теперь вы спросите, каково мое мнение об этом, то я нахожу, что Луи Бонапарт хочет одним выстрелом убить двух зайцев. Он старается втереться в доверие к Кошуту и Мадзини, чтобы потом выдать их австрийцам, взамен чего последние должны будут санкционировать захват им императорской короны Франции. К тому же, он рассчитывает, что Кошут и Мадзини потеряют всякое влияние среди революционной партии, как только станет известно, что они вели с ним переговоры или установили с ним какие-то связи. Кроме того, поскольку его восшествие на престол встречает сильное противодействие со стороны абсолютистских держав, такой авантюрист, как он, вполне может, хотя это и мало вероятно, оказаться склонным попытать счастье с заговорщиками.

Что касается, в частности, Италии, то Луи Бонапарт предвкушает присоединение Ломбардии и Венеции к своим собственным владениям и переход Неаполя в руки его кузена Мюрата. Недурная перспектива для синьора Мадзини!

Раз я уже опять заговорил об Италии, позвольте мне сообщить вам еще одну новость. Графиня Висконти, одна из героинь последних итальянских битв за свободу, была недавно в Лондоне и имела продолжительную беседу с лордом Пальмерстоном. Его сиятельство поведал ей, что он надеется еще до конца текущего года стать во главе британского правительства и что тогда Европа быстро пойдет навстречу преобразованиям. В особенности Италия не может продолжать оставаться в когтях у Австрии, ибо никакой страной нельзя долго управлять с помощью свинца и пороха. Во всем этом, сказал Пальмерстон, он рассчитывает найти союзника в лице Франции. Во всяком случае он хотел бы, чтобы Ломбардия, если начнется всеобщее брожение, была немедленно же присоединена к Пьемонту, а вопрос о провозглашении Ломбардии республикой был целиком предоставлен будущему.

Я, со своей стороны, убежден, что умудренный опытом Пальмерстон находится во власти сильнейших иллюзий и, в частности, не понимает того, что если он еще и пользуется кое-каким влиянием среди парламентских клик, то в самой стране он его совершенно не имеет.

Написано К. Марксом 28 сентября 1852 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3590, 19 октября 1852 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Лондон, пятница, 15 октября 1852 г.

Министр торговли г-н Хенли заявил недавно своим друзьям, сельским хозяевам, собравшимся на солодовенном заводе в Банбери, что пауперизм уменьшился по причинам, не имеющим ничего общего со свободой торговли, прежде всего, вследствие голода в Ирландии, открытия золота за океаном, массовой эмиграции из Ирландии и вызванного ею большего спроса на английские суда и т. д. и т. д. Мы должны, таким образом, признать, что «голод» есть такое же радикальное средство против пауперизма, как мышьяк против крыс.

Лондонский «Economist» замечает:

«Тори вынуждены признать, по крайней мере, наличие процветания и его естественный результат — опустевшие работные дома».

«Economist» далее пытается доказать неверующему министру торговли, что работные дома опустели исключительно в результате действия свободы торговли и что, если только свобода торговли получит полное развитие, они, вероятно, совершенно исчезнут с лица британской земли. Но, к сожалению, статистика «Economist» отнюдь не доказывает того, что намереваются доказать с ее помощью.