— Я слышал, будто великий князь питает неприязнь к Огненному князю, — сказала случившаяся поблизости Хун, — даже смотреть на соседа не желает. Это никуда не годится. Вы оба теперь — воины Минской державы, и нужно вам помириться.
Начжа и Огненный князь встали, поклонились один другому, переломили стрелу и поклялись питать взаимно только дружеские чувства. Потом оба подошли к Яну.
— Вы несете на юг милосердие и величие, совсем как ханьские полководцы Ма Юань и Чжугэ Лян. Благодаря вам народы юга будут отныне жить в благоденствии и справедливости!
— Благодарите за это Сына Неба, — ответил Ян. Начжа и Огненный князь подошли к Хун.
— Мы выросли в глуши, люди темные, и благодарим судьбу за встречу с вами, — это вы дали нам познать радость жизни. Здесь, среди мрачных гор, мы скоро расстанемся с вами, но счастливы будем снова увидеть вас, если нам когда-либо случится, прибыв в столицу, поднести императору белого фазана из страны Юэ!
— Враждовать — так насмерть, дружить — так на всю жизнь, — ответила Хун. — Не от нас зависит, встретимся ли мы, расставшись, и где это произойдет, — на севере или на юге. Я желаю вам одного: берегите себя и никогда не переходите дорогу таким, как Хун Хунь-то!
Начжа и Огненный князь рассмеялись, а Лотос обратилась к Хун со словами:
— Я готова следовать за вами как слуга куда угодно, да, наверно, не подойду вам. Так или иначе, но я тоже хотела бы еще раз встретиться с вами.
А Ян торопил войско. Во главе его шел трехтысячный отряд Темута, за ним двигался с пятью тысячами воинов Лэй Тянь-фэн, замыкающим отрядом из пяти тысяч командовал Су Юй-цин, а Дун Чу и Ма Да возглавляли отряды справа и слева от середины, где с основными силами находились Хун и инспектор Ян.
Войско шло походом в Цзяочжи. Была только третья весенняя луна, но на юге другой счет времени, — стояла страшная жара, все равно как на севере летом. Горы были голые — солнце иссушило всякую зелень. По левую руку лежало безбрежное море, над которым гулял влажный ветер, по правую — на многие сотни ли простиралась безлюдная равнина.
Правитель Цзяочжи с небольшим отрядом вышел к границе встретить войско инспектора. На расспросы Яна он ответил, что Тосе, правитель государства Хунду, — варвар жестокого нрава, свергнувший с престола своего отца. Жена преступника, по имени Маленькая бодисатва, не менее коварна, чем ее муж. Сейчас она находится в Пятиречье. Жители Хунду даже среди южных племен выделяются своим беспутством, хвастливостью, а силой напоминают диких зверей.
— Далеко ли отсюда до Пятиречья? — спросил Ян.
— Около пятисот ли. Но на пути туда пять рек: Желтая, Железная, Персиковая, Глухонемая и Кипящая. Если вступить в воды Желтой, тело пожелтеет и покроется язвами. Все, что ни попадает в реку Железную, превращается в расплавленное железо. Вода Персиковой в третью луну краснеет и становится ядовитой. Если попить воды из Глухонемой, то пропадет слух и язык откажется повиноваться. В реке Кипящей вода всегда кипит, и человеку ступить в нее невозможно. Любой воин перед этими реками бессилен.
Выслушав правителя, Ян задумался, но решил до времени не высказываться вслух. Следуя за отрядом правителя Цзяочжи численностью в пять тысяч воинов, Ян с войском приблизился к Пятиречью. Отыскав ровное поле, Ян велел войскам располагаться на отдых. Когда наступили сумерки и в небе показалась луна, Ян вместе с Хун вышел из стана погулять и полюбоваться ночным небом. Вдруг ветер донес до них звуки колокола. От местного жителя они узнали, что неподалеку, за ближайшей горой, стоит храм Покорителя волн Ма Юаня.
— Ма Юань — знаменитый полководец династии Хань, — сказала Хун. — Он оставил по себе добрую память, хорошо бы нам посетить его могилу и возжечь на ней благовония.
Ян кивнул в знак согласия, они отправились к храму и помянули славного воителя. Внутри храма увидели черепаху и по панцирю ее решили погадать. Оказалось, что их ждет удача. Когда они вышли из храма, была уже глубокая ночь, черный туман затянул все вокруг, даже луна скрылась из глаз.
Ян повернулся к Хун.
— Этот туман ядовит. Если надышаться им, можно заболеть. Говорят, Ма Юань жевал здесь целебную траву и этим спасался. Ты не боишься заболеть?
— Я теперь сама как варвар, — улыбнулась Хун. — Никакому туману меня не одолеть.
Они вернулись в стан и улеглись спать. Через некоторое время у Хун пошла горлом кровь. Перепуганный Ян, которому сообщили об этом, прибежал в шатер Хун и, как умел, помог больной.
— Что поделаешь, эти места издавна пользуются дурной славой. Тебе придется отлежаться в обозе. Мне будет без твоей помощи трудно, но я справлюсь и разгромлю непокорных. Ты же должна беречь себя. Выздоравливай, береги себя! — сказал он.
На другой день Хун продолжала путь в экипаже, двигавшемся в замыкающем отряде. Ян, как прежде, вел основные силы. Войско прошло несколько ли, как вдруг местный воин воскликнул:
— Впереди Желтая река!
Ян посмотрел вперед: высоко вздымаясь ввысь, шумят желтые волны — словно с небес, низвергается Желтая. Переправы нет и в помине, течение стремительное, ширь неоглядная. Ян приказал воинам валить деревья и наводить мост. Когда он достиг середины реки, волны смыли бревна, и несколько воинов упали в реку. Их вытащили, но вскоре кожа у них стала желтеть и покрылась страшными язвами. Ян велел снова строить мост. Трижды воины пытались выполнить приказ полководца, и трижды волны сносили переправу. Все обессилели. Надвигалась ночь. На берегу столпились люди, кони, повозки. Какая-то лошадь оборвала узду, подскакала к реке и напилась. Ее оттащили, но ядовитая вода успела попасть внутрь — лошадь легла и подняться уже не смогла. Ян молчал, раздумывая, что делать, но ни одна стоящая мысль не пришла ему в голову. Он приказал войску отойти от реки и заночевать на холме, а сам с Су Юй-цином спустился к реке. Желтый туман плыл над водой и мутной пеленой расползался окрест.
— Я прочитал много разных книг, изучил геомантию, — начал Ян, — но и представить не мог, что есть на свете такое. Ни хитрость, ни ум против этой реки не годятся. Небо отвернулось от нас и смеется над нами!
Су Юй-цин в ответ:
— Может, Хун Хунь-то что-нибудь придумает!
— Он болен, да и что может человек, хотя бы и такой, как Хун?! — проговорил Ян и удалился к себе в шатер, где принялся искать выход из трудного положения. В мыслях его царило смятение: «Вот я во главе огромного войска пришел на край земли, чтобы совершить еще один подвиг, — и на тебе: коварная река преградила мне путь, я не могу с ней справиться, а ко всему еще болезнь Хун. Из какой ревности мстит мне Небо?»
К утру среди воинов появилось множество больных, в стане раздавались крики: «Воды! Воды!»
С возгласом: «Беда!» — Ян ударил кулаком по столу и потерял сознание. Все забегали, засуетились, кто-то бросился к Хун. Когда до больной дошла скорбная весть, она нашла в себе силы подняться и прибежать к Яну, который лежал без движения и, казалось, мирно спал. Хун нашла пульс, он был очень частым и неровным. Она взяла Яна за руку и проговорила:
— Инспектор Ян, это я, Хун Хунь-то! Очнитесь же! Расскажите, что с вами случилось.
— У меня очень болит голова, — с трудом вымолвил Ян.
Хун позвала Су Юй-цина, вместе они приготовили снадобье, натерли больному тело и решили было сделать прижигание. Но внезапно Яну стало хуже, от боли он начал стонать и метаться. Какая жалость: молодой, полный сил, Ян Чан-цюй мог сотрясти горы, снять с неба гроздья звезд Ковша и Вола, умел найти выход из любых трудностей, но вот не удалось ему одолеть Желтую реку, и неудача смутила его разум и поразила душу. Она была причиной странной болезни Яна. Огонь пылал у него в голове. Время шло, и нужно было спешить. Хун созвала совет, велела успокоить войско, выслала к реке лазутчиков и приказала подать экипаж к шатру инспектора. Войдя к больному, Хун увидела, что Ян, наморщив лоб и раздирая грудь ногтями, хочет что-то сказать. Она склонилась к нему:
