Но это чувство быстро прошло, когда герцог Гейрлейв одним уверенным движением пересадил меня к себе на колени, ласково погладил по спине и припал к губам в требовательном поцелуе.

На этот раз целовал меня Алмир совсем иначе. Требовательно, жадно и совсем-совсем неприлично. А я с неудовольствием отметила, что даже в таком незамысловатом действии, как поцелуи, я разбираюсь слишком плохо. Но очень даже готова это упущение исправить. К чему и приступила немедля, обвив ладонями мужскую шею, поддавшись вперед и с жаром отвечая на поцелуй.

В какой момент карета сменилась холлом в доме герцога, я не помнила. А холл так же скоро сменился полумраком хозяйской спальни, в которую меня и принес Алмир, продолжая целовать по дороге.

Герцог поставил меня на пол и тут же снова прижал к себе. Опустил широкую ладонь на мой затылок, затыкая рот очередным страстным поцелуем. Его пальцы запутались в моих волосах, окончательно растрепав прическу. Я вцепилась в мужские плечи, неосознанно притягивая супруга ближе, и приподнялась на цыпочках, чтобы было удобнее целоваться.

Руки Алмира двинулись вниз по моему телу, безошибочно находя чувствительные места, поглаживая их и сжимая. В какой-то момент герцог завел руки за мою спину и принялся возиться с корсетом.

Шнуровка платья на моей спине легко поддалась проворным мужским пальцам. А я не заметила, в какой момент черный фрак исчез с мужских плеч, и я принялась расстегивать на герцоге белоснежную рубашку. На мгновение очнулась, смутившись собственного поведения. И даже дернулась в сторону, отдернув ладони от мужской груди так, словно боялась обжечься об разгоряченную гладкую кожу.

— Т-ш-ш, родная, все хорошо, — ласково прошептал на ухо Алмир, снова прижимая меня к себе.

Приподняв мой подборок, заглянул в глаза и нежно поцеловал. А после подхватил на руки, чтобы в следующее мгновение опустить на шелковые простыни, которые приятно охлаждали разгоряченное тело.

Герцог Гейрлейв опустился на меня сверху. И я сначала снова смутилась, потом прислушалась к собственным ощущениям. И неожиданно для самой себя поняла, что это очень даже приятно, лежать вот так в обнимку с этим мужчиной.

Несмело потянулась вперед, обнимая его за плечи и притягивая ближе к себе. А после уж совсем осмелела и накрыла мягкие губы герцога своими, несмело целуя.

И в этот момент внизу раздался какой-то звон, а следом за ним и оглушающий грохот. От неожиданности дернулась в сторону, выпутываясь из мужских объятий.

— Что это? — почему-то шепотом поинтересовалась я у супруга.

Ответить он не успел. В дверь хозяйской спальни постучали. Алмир рывком поднялся на ноги, пригладил волосы и приоткрыл дверь. Кто стоял по ту сторону, я не видела. Зато услышала мужской голос, который говорил что-то о визитере.

— Сейчас спущусь, — произнес герцог, прежде чем закрыть дверь.

От того Алмира, который с нежностью меня целовал, не осталось и следа. Сейчас передо мной стоял серьезный и хмурый мужчина. Он поднял с пола рубашку, накинул ее на плечи, на ходу застегивая пуговицы, и бросил мне коротко:

— Побудь здесь, я скоро вернусь.

Я несколько секунд лежала, пытаясь выровнять дыхание и понять, что это сейчас было. А потом решительно поднялась с кровати.

Любопытство взяло верх, и я приблизилась к двери, осторожно выглядывая наружу. Меня в этот момент даже не смущало, что на мне была лишь тонкая полупрозрачная сорочка.

В коридоре было тихо, и отсутствовали возможные свидетели моего любопытства, но на первом этаже раздавались приглушенные голоса. На цыпочках прокралась к лестнице и перегнулась через перила, устремляя взгляд вниз. Туда, откуда доносились голоса.

Герцог Гейрлейв и ее неожиданный гость находились в холле. В поле моего зрения мелькнула спина супруга, обтянутая белоснежной рубашкой.

— Что ты здесь делаешь, Ларин? — сухо поинтересовался герцог.

— Ты не навещал меня больше месяца, Алмир, — раздался в ответ капризный женский голос.

Я отшатнулась от лестницы, а сердце упало куда-то вниз. Выходит, у герцога есть любовница? И почему он даже ни словом, ни действием не дал этого понять?

Захотелось сбежать и спрятаться где-то далеко, чтобы меня никто не смог найти. Но я сдержала этот порыв, и вновь поддалась вперед, прислушиваясь к происходящему внизу.

— Между нами все кончено, Ларин. Мне казалось, что я ясно выразился, — голос Алмира прозвучал так холодно, что об него можно было порезаться.

— Как ты можешь, Алмир? — в женском голосе послышались слезы, — Я думала, что ты любишь меня. Потом ты уехал, а о твоей свадьбе я узнаю из газет и столичных сплетен. Я думала, что ты меня любишь, что женишься на мне.

— Я не обязан перед тобой отчитываться. И я тебе ничего не обещал.

— Кто она? — женский голос перешел на крик, и она шагнула вперед, попадая в поле моего зрения.

Теперь я поняла, что имела в виду примадонна, когда говорила, что у герцога Гейрлейва другие вкусы на женщин. Внизу стояла высокая, статная женщина, с яркой, хищной красотой. Ее ярко-рыжие волосы волной лежали на пышной груди, карие раскосые глаза накрыло поволокой слез, а облегающее алое платье оставляло мало пространства для простора фантазии.

Да она была полной противоположностью мне. Я со своими светлыми волосами, низким ростом и отсутствием выдающихся форм и рядом не стояла с этой эффектной красоткой. И это меня герцог Гейрлейв называл очаровательно красивой? Захотелось рассмеяться от абсурдности его слов.

— Чем она лучше меня? Она богаче? Красивее? Ты ее любишь? — на последнем вопросе женский голос дрогнул.

И она с такой смесью чувств посмотрела на моего новоиспеченного супруга, что даже у меня дрогнуло сердце.

Дожидаться его ответа мне не хотелось. Я и так знала, что не услышу ничего хорошего. А ранить свое глупое сердце еще больше? Нет уж, увольте.

Оттолкнулась от перил и отступила в темноту коридора. А затем развернулась и стремительно бросилась к спальне, в спасительную тишину.

От рыданий, которые так и рвались из груди, меня остановило только то, что Алмир мог вернуться в любой момент. Если он, конечно, не решит задержаться внизу, утешая свою пассию.

Я хрипло выдохнула. Какая же я глупая. Не думала же я всерьез, что герцог ко мне что-то испытывает? Вероятно, он лишь проявил немного нежности, чтобы не испугать меня и сгладить углы.

Конечно, у него есть любимая женщина, которую он теперь был вынужден оставить из-за завещания моего отца и навязанного брака. Решил пожертвовать собственным счастьем из-за своего благородства. Он лишь не захотел оставлять меня на улице. А я подумала, что герцог ко мне что-то испытывает.

Будь он намерен серьезно построить со мной счастливый брак, расстался бы со своей любовницей, поговорив с ней напрямую. А так, судя из подслушанного разговора, он даже не удосужился уведомить ее о том, что собрался жениться. Иначе она бы не стала врываться в его дом и устраивать скандала. А, может, он сделал это специально, чтобы не разрывать отношений?

От этих мыслей стало тошно. Не так я представляла день своей свадьбы и первую брачную ночь. Но так даже лучше. Хотя бы мне открыли глаза на моего новоиспеченного супруга, и показали всю горькую правду до того, как я совершила непоправимую ошибку.

— Папа, что же ты наделал? — поинтересовалась я в пустоту, тихо всхлипнув.

К тому моменту, когда герцог Гейрлейв вернулся в спальню, я уже успела успокоиться. Я тщательно обдумала все, что услышала и приняла твердое решение о том, как мне жить дальше.

— Ханни, все в порядке? — мягко поинтересовался герцог, заметив меня сидящей в кресле у окна.

— В полном, — твердо кивнула я.

Герцог устремился ко мне, желая обнять, но я остановила его жестом.

— Герцог Гейрлейв, я бы хотела с вами развестись.

Мужчина недоуменно нахмурился, а следом его лицо окаменело.

— И ты мне это говоришь сейчас? — обманчиво спокойным тоном поинтересовался он, — В день нашей свадьбы?