— О, а вот и ваш супруг, — отвлекла меня от мрачных размышлений своим восклицанием леди Олберг.

Герцог Гейрлейв, приблизившийся ко мне со спины, кивнул хозяйке вечера и, как ни в чем не бывало, приобнял меня за талию, прижимая к своему боку. Потрясающее лицемерие.

— Прошу нас простить, леди Олберг, я бы хотел пригласить жену на танец, — произнес он с чарующей улыбкой на губах.

Женщина против этого возражать не стала и почти сразу же унеслась в сторону стайки благородных дам преклонных лет. Не иначе, как сплетни распространять поспешила.

— Придется перетерпеть два танца прежде, чем сможем отправиться домой, — шепнул мне на ухо Алмир перед тем, как повести меня в сторону танцующих пар, которые уже заняли свои позиции, ожидая, когда музыканты начнут.

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, — произнесла я, когда нам, наконец, представилась возможность поговорить наедине, — Но все твои попытки сохранить лицо могут оказаться тщетными.

— Не без твоей помощи, — ровным тоном произнес герцог Гейрлейв в ответ.

— Леди Олберг заметила внимание лорда Дортана ко мне, — продолжила я, проигнорировав его тираду, — И, похоже, поспешила поделиться своими наблюдениями с остальными.

Герцог ничего на это не ответил. Молча подвел меня к танцующим парам, взял в руки мою ладонь и невозмутимо повел в танце. Лишь когда мы оказались на другой стороне бального зала, Алмир заговорил вновь:

— А чего ты ожидала? — укорил меня он, — Кажется, я предупреждал, чем может закончиться твоя легкомысленность. Но моих слов тебе было мало. Видимо, тебе стоит столкнуться с последствиями напрямую, чтобы осознать всю серьезность моих предупреждений.

— Почему ты винишь меня? — вспылила я, порядком устав выслушивать обвинения.

Парочки, находящиеся неподалеку заинтересованно обернулись в нашу сторону, и мне пришлось замолчать на некоторое время.

— Разве я виновата в том, что лорд Дортан заявился в наш дом без предупреждения? — продолжила я шепотом, — Я никогда от тебя ничего не скрывала. И если бы у меня были чувства к Грегори, будь уверен, я бы поставила тебя об этом в известность. Как минимум для того, чтобы избежать различного рода слухов.

Я ожидала любого ответа от герцога. Но никак не ожидала того, что он сухо произнесет:

— Танец закончился. Думаю, сегодня мы обойдемся без второго танца. Свои дела я здесь закончил и поеду в управление. Ты же можешь возвращаться домой или оставаться на балу, по своему усмотрению.

И, не дожидаясь от меня никакого ответа, Алмир развернулся и ушел.

Тем вечером домой Алмир так и не вернулся. Не ночевать дома без предупреждения не было в характере герцога Гейрлейва. Но, похоже, наши взаимоотношения претерпели значительные изменения в последние дни, и теперь начальник тайной канцелярии не считает нужным ставить меня в известность о своих планах.

Не появился он и следующим утром. Днем также не почтил нас своим вниманием. И тогда леди Маргарет, заметившая длительное отсутствие сына в собственном доме, начала паниковать.

— Быть может, с ним что-то случилось? — спросила она взволнованно.

— Если бы с ним что-то случилось, твой брат бы первым нам об этом сообщил, — здраво напомнил лорд Абрахам о том, что герцог Шатери до сих пор являлся номинальным главой столичного отделения тайной канцелярии.

И, пусть последний уже отошел от дел, но все еще был в курсе всего происходящего в управлении.

— Точно, — вскочила леди Маргарет на ноги, озаренная новой идеей, — Надо немедленно отправляться в столицу, встретиться с братом. Вдруг, действительно что-то случилось.

— Дорогая, я совершенно не это имел в виду, — простонал лорд Абрахам, жалея, что вообще открыл рот.

И, как бы я не хотела поскорее избавиться от компании чересчур деятельной леди Маргарет, мне все же пришлось ее остановить.

— Алмир предупреждал, что снова отправляется в командировку. Ту самую, из которой вернулся в прошлый раз, — соврала я с невозмутимым видом.

Сомневаюсь, что с их драгоценным сыном что-то могло случиться. Скорее, он отправился оплакивать свой неудачный брак и утешаться в объятиях своей пассии. Ну, а если бы его отсутствие было как-то связанно с решением рабочих дел и, не дай небо, с ним и правда бы что-то произошло, Блейн и Герберт, дежурящие под домом, непременно бы мне об этом сообщили.

И лишь после троекратных заверений в том, что переживать не о чем, леди Маргарет, наконец, успокоилась и продолжила заниматься своей вышивкой, сетуя на то, что ее драгоценный сын с невесткой пропустят очередное светское мероприятие этим вечером.

Так, за рутинными делами незаметно пролетел целый день, вслед за которым неминуемо наступил вечер. А герцог Гейрлейв тем временем даже и не думал возвращаться домой.

И я уж было решила, что и сегодня ждать его не стоит, когда после полуночи готовилась ко сну после вечера, проведенного в обнимку с книгой и наполненного тревожным ожиданием.

Я как раз собиралась потушить свечи и забраться в постель, откладывая все тревоги до завтрашнего дня, когда в коридоре раздался шум. А через несколько мгновений дверь в спальню распахнулась, и внутрь ввалился герцог Гейрлейв.

Изрядно помятый герцог Гейрлейв, за которым тянулся узнаваемый шлейф элитного алкоголя. Он подпер своим телом входную дверь, сложил руки на груди и окинул взглядом спальню. А после, наконец, заметил меня, стоящую возле каминной полки с канделябром в руках.

— Вижу, ты не спишь? — каким-то задорным тоном поинтересовался герцог, всматриваясь в мое лицо.

— Что ж, зрение тебя не подводит, — сухо заметила я в ответ.

Не думает же он всерьез, что может вот так запросто беспричинно обвинять меня во всем подряд, оставлять одну в бальном зале, пропадать на целые сутки, а после вести себя, как ни в чем не бывало?

Похоже, что именно так герцог Гейрлейв и думал. Потому как следующий его вопрос вызвал во мне лишь одно желание – стукнуть одного наглого герцога канделябром по голове.

— Неужели ждала меня?

— Конечно, — фыркнула я, — Прямо места себе не находила и извелась вся от переживаний за твой благородный зад.

— Видимо, ты сильно злишься, раз начала ругаться, — заметил супруг.

— А разве у меня нет на это повода? — поинтересовалась я в ответ, поставив треклятый канделябр на каминную полку и скрестив руки на груди.

— Давай поговорим, — вздохнул Алмир, отталкиваясь от двери и проходя вглубь комнаты.

— О, надо же, кто-то созрел для разговора, — съязвила я, — Кажется, вчера ты отказывался вести со мной беседы. Так, почему же я должна слушать тебя сейчас?

Вместо ответа на вопрос герцог Гейрлейв приблизился ко мне вплотную, нависая сверху надо мной. В тусклом свете свечей его зеленые глаза казались практически черными. И что-то было в его взгляде такое, что заставило замолчать. Словно, все задорное веселье улетучилось, оставляя после себя лишь мрачную серьезность и стирая все следы хмеля из его головы.

— Прошу, присядь, — произнес герцог, кивнув на кресло, стоящее позади меня.

Все еще завороженная его странным взглядом, я повиновалась и послушно опустилась на предложенное место. Алмир же стоял боком ко мне, всматриваясь в огонь свечи, словно, он надеялся там что-то увидеть.

Пауза затягивалась. И я уже собиралась поторопить герцога, чтобы скорее отправиться в постель, когда он, не поворачивая головы, неожиданно произнес:

— Давай не будем разводиться?

— Что?

Мне даже на мгновение показалось, что мне лишь послышалось. Но когда супруг повернул голову, глядя на меня неожиданно серьезным и осознанным взглядом, я поняла, что он и впрямь это сказал.

— Ты, должно быть, шутишь, — промолвила я недоверчиво и вгляделась в его лицо в попытках там найти подтверждение своих слов.

— Я серьезен, как никогда, — поспешил разубедить меня герцог, продолжая смотреть на меня своим гнетущим взглядом.