Но Алмир почему-то отвечать на поцелуй не спешил. Наоборот, он отстранился и коротко приказ:

— Развернись.

Заинтригованная, я поспешила выполнить его просьбу и очень удивилась, когда холодные пальцы мимолетно пробежались по обнаженной коже на спине, а затем принялись проворно расшнуровывать корсет.

— Что, прям так сразу? — изумилась я.

Супруг ничего не ответил. Лишь что-то недовольно прошипел себе под нос и принялся еще быстрее и усерднее избавлять меня от платья.

Уже меньше, чем через минуту, платье лихо слетело с меня. Но избавлять меня от нижней рубашки и белья никто не торопился. Вместо этого герцог Гейрлейв подхватил меня на руки, толкнул дверь в ванную комнату, поставил меня на пол и резким движением выкрутил вентиль на всю мощь, позволяя мощной струе воды наполнять ванну.

— Хочешь принять ванну вдвоем? — промурлыкала я, вновь приникая к мужской груди.

Сейчас, когда на мне не было многих слоев одежды, я лишь отчетливее чувствовала жар, исходящий от мужского тела. И от этих будоражащих ощущений внутри меня словно распалялся пожар, заставляя чувствовать все ярче, острее, плотнее прижиматься к твердому мужскому телу и бесконтрольно кусать губы.

— Нет, дорогая, — ответил герцог Гейрлейв с холодной усмешкой на губах, — Сейчас водные процедуры предстоят только тебе, — и вместе с этими словами он подхватил, не ожидающую такой подлости, меня на руки и скинул в ванную, полной ледяной воды.

— Ты что творишь? — воскликнула я, приподнимаясь в попытке выбраться из морозной ванной.

— Сладкая моя, нам еще разводиться через три года, — проворковал Алмир, удерживая меня на месте, — Так что, тебе стоит немного остыть, — произнес этот холодный и расчетливый гад.

А после… А после он взял и притопил меня, опуская под воду с головой.

С того самого дня бывшую любовницу герцога Гейрлейва я больше ни разу не встретила за два года. Как, впрочем, и ее, когда-то известную в оперном театре, подругу. Даже не слышала ничего о них, кроме упоминания, что обе дамы покинули столицу, резко испытав тягу к провинциальной жизни.

Над герцогом Камероном вскоре провели суд, где признали его виновным в государственной измене, лишили титула и денег, и сослали на рудники. Впрочем, менее чем через год неудавшийся министр финансов сумел сбежать в соседнее государство. И его поиски ведутся по сей день. А об истории, которая случилась в той злополучной беседке, никто никогда не слышал.

Очевидно, что без вмешательства герцога Гейрлейва тут не обошлось. И я еще долго млела, тайно надеясь, что он это сделал ради меня.

Целых три месяца я была влюблена в собственного мужа, тщательно это скрывая. И отчаянно ловила каждое сказанное им слово, каждый жест, каждый взгляд, надеясь получить подтверждение того, что я для Алмира не просто временная партия, так удачно подвернувшаяся под руку, а что-то большее, что-то важное.

Но моя влюбленность и мечты разбились о суровую реальность уже спустя три месяца со дня злополучной свадьбы с главой тайной канцелярии.

В один прекрасный день ничего не подозревающая я узнала о том, что герцог Гейрлейв завел себе в столице новую любовницу.

Он все так же виртуозно делал вид, что мы счастливы и влюблены друг в друга. Но при этом старался держать меня подальше от столицы, а свою любовницу подальше от Харпендера.

Видимо, боялся, что мы столкнемся случайно. Или найдутся общие знакомые, которые поспешат поставить несчастную супругу в известность. Пойдут слухи, которые герцогу Гейрлейву совершенно ни к чему.

Вот только не так хорошо Алмир прятал свою новую пассию, да и проводил в столице по-прежнему много времени. И общие добрые знакомые нашлись, которые принесли мне новость на хвосте и попытались насладиться увиденной реакцией.

А я…я ведь даже скандал ему устроить не могла, потому что наш брак не более, чем фикция, которая скоро подойдет к своему логическому завершению.

Зато это меня отрезвило и помогло избавиться от неуместных чувств к временному мужу. Сначала их пришлось затолкать поглубже, а потом, кажется, даже отпустило. И мы с Алмиром даже спокойно сосуществовали рядом, став практически друзьями.

Так все и было до сегодняшнего дня, когда мой временный супруг с чего-то вдруг решил предъявить на меня права перед посторонним мужчиной, имея все это время любовницу под боком.

— Ханни? — позвал меня Алмир сонным голосом, — Ты почему не спишь?

Я настолько глубоко погрузилась в собственные мысли, что даже не заметила, как супруг проснулся.

— Сейчас, — произнесла я, поднимаясь с места.

Да, что-то за прошедшие два года осталось неизменным. Мы по-прежнему ночевали в одной спальне и спали в одной постели, делая вид даже перед слугами, что мы счастливы в браке.

Но чем ближе приближался день развода, тем больше я начинала думать о том, каким же проблемами по итогу может обернуться для нас эта ложь?

Алмир, казалось, совершенно об этом не задумывался, вовсю играя роль счастливого супруга. Интересно, задумывался ли он о том, какой скандал прогремит на весь высший свет, когда я запрошу развода по истечению трех лет? Он ведь не мог не задумываться об этом. Как и о том, какой это урон нанесет по нашим репутациям.

Когда я забралась в постель рядом с герцогом Гейрлейвом, тот снова распахнул глаза, а после повернулся ко мне всем корпусом, разворачиваясь боком на кровати.

— Совсем забыл сказать, — произнес он внезапно, — Завтра должны приехать родители.

Что-то мне подсказывает, что он не забыл, а намеренно утаил эту информацию до последнего момента.

— Снова?! Они же только недавно уехали.

— Дорогая, тебе стоит терпимее относиться к моим родителям. Все же, мы одна семья.

— О, я была бы к ним гораздо терпимее, если бы твои родители не настаивали постоянно на пополнении этой самой семьи.

Последние полтора года многоуважаемая леди Гейрлейв только и делала, что терроризировала меня вопросом заведения потомства. И с каждым разом мне все труднее было удерживать эту осаду, потому как с каждым визитом у леди Гейрлейв появлялись новые аргументы. А меня, по-прежнему, сдерживала необходимость скрывать всю правду.

— Не переживай, они погостят у нас всего пару дней, — попытался успокоить меня супруг.

Будто он сам не знает, что в обществе его матушки даже пары дней достаточно для того, чтобы нервно задергался глаз.

— Как жаль, что на эти пару дней я сама не могу никуда уехать, — вздохнула я и отвернулась к супругу спиной, считая диалог оконченным.

В конце концов, пара дней это, и впрямь, не такой уж большой срок. Как-нибудь уж переживу.

***

Утро началось неожиданно и…громко. Да так громко, что меня сразу же выдернуло из сна, заставляя моментально распахнуть глаза и увидеть такого же щурящегося, недовольного и сонного герцога Гейрлейва.

Мы с ним недолгие пару минут прислушивались к шуму и грохоту, доносившемуся с первого этажа. А после герцог похоронным тоном сообщил:

— А вот и родители пожаловали.

Постепенно шум и голоса стали слышны отчетливее. Чета Гейрлейв вместе с нашим дворецким поднимались по лестнице.

— Это вообще законно приезжать в такую рань? — простонала я, укрываясь одеялом с головой, чтобы хоть как-то меньше слышать весь этот шум и грохот, вызванный неожиданными гостями.

Алмир, лежащий рядом, в это время внимательно прислушивался к происходящему за дверью. А потом неожиданно прошептал:

— Они идут сюда.

В следующее мгновение герцог Гейрлейв сдернул с меня одеяло и перетащил на свою грудь, заставляя улечься на него сверху. Я успела только отплеваться от попавших на лицо, взъерошенных после сна, волос и слегка приподняться, упираясь ладонями в мужскую грудь, как резко распахнулась дверь, раздалось громкое: «Ой», и дверь поспешно запахнулась.

Но на этом леди Гейрлейв не отступила. Из-за двери донесся ее ворчливый голос: