— Мы направляемся туда, где можно будет всплыть. Если доживем до того момента, когда нам удастся это сделать, мы обязательно свяжемся с Москвой. — Достав из-под крошечного столика стул, Марков сел. — А насчет того, кто сошел с ума, это еще под большим вопросом.

Лицо Федоренко тотчас же стало непроницаемым.

— Что вы хотите сказать?

— Это не американцы загрузили ракеты ко мне в шахты. Они лишь хотят не допустить, чтобы ракеты попали к китайцам. Так кто же сумасшедший? Ответьте.

— Какие ракеты?

Марков попытался прочесть выражение лица Федоренко.

— Я лично осмотрел шестнадцатую шахту. Балластной цистерны там нет. Вместо нее в шахте трехступенчатая восьмидесятипятитонная ракета «РСМ-52». Можете представить себе мое изумление.

— Ракета? Вы уверены?

— Пожалуйста, не надо. Вы с самого начала знали об этом. Судя по всему, как и американцы. Я единственный, кто пребывал в полном неведении.

Федоренко покачал головой.

— То, что вы говорите, поразительно. Однако я ничего об этом не знал и, сказать по правде, не должен был знать. Мы перегоняем корабль. Вы согласились взять командование. Никто не приставлял вам к виску пистолет. Кому какое дело, что находится в шахтах?

— Я не давал согласия выводить в море вооруженный подводный ракетоносец, и американцы пытались потопить нас не потому, что мы везем картошку.

Федоренко стиснул кулак.

— Что себе позволяют эти американцы! Почему мы должны спрашивать у них разрешение? Россия суверенное государство и вправе самостоятельно решать такие вопросы. Нравится американцам или нет, подлодка пойдет в Шанхай.

— Нет. «Байкал» пойдет туда, куда прикажет командир корабля.

— Решение принято на высшем уровне.

— В море мое слово закон.

— Теоретически. А теперь взглянем на все с практической точки зрения. Вы не хотите идти в Шанхай? Куда, в таком случае, вы пойдете? Развернетесь и поспешите назад в Тюленью бухту? Тогда вместо вас просто найдут другого командира. А вам придется задуматься о своей собственной судьбе. Вы станете человеком, укравшим полтора миллиарда долларов из государственного кармана. Когда выключат свет, когда остановятся поезда, когда в школах отключат отопление и закроют больницы, кого в этом обвинят? Если вам не пустит пулю в затылок начальство, найдутся сотни других, кто с радостью выполнит это почетное задание.

Марков понимал, что Федоренко прав практически на сто процентов.

Тот заметил, что Марков колеблется.

— Прекратите подстрекать к измене. Если вы не будете следить за своими словами, вы кончите тем же, что и ваш бывший командир, капитан «К-219». За решеткой. Вы этого добиваетесь?

— Его оправдали.

— Но не потому, что он был невиновен. Гарантирую, что вы окажетесь менее везучим. Вы офицер российского Северного флота. У вас есть приказ. Вы должны его выполнить. Время задавать вопросы прошло. И подумайте о жене, о сыне. Муж-изменник. Отец, отказавшийся помочь родине. Вы хотите обречь их на это?

Марков почувствовал, как у него учащенно забилось сердце.

— Моя семья тут ни при чем.

— Вижу по вашему лицу, что вы сами так не считаете.

Марков ощутил прилив уверенности. Сняв трубку, он набрал номер центрального командного поста.

— Сергей? Говорит командир.

— Слушаю, — ответил старпом.

— Будь готов дать полный назад. Обоими двигателями.

— Наши винты начнут рыть яму в море так громко, что это будет слышно до самого Мурманска.

— Будь готов выполнить приказ. — Марков повернулся к Федоренко. — Сколько ракет на борту моего корабля? Они с боеголовками? У вас есть коды запуска?

Федоренко посмотрел на него так, словно никак не мог сфокусировать свой взгляд.

— Что это? Самоубийство?

— Это мой корабль. Я должен знать, что на нем.

— В противном случае вы поможете американцам уничтожить нас? Совершите преступление против собственного экипажа?

— Их семьи уже получили половину премиальных. Российским подводникам приходилось погибать и за меньшее.

— Они умирали, выполняя священный долг перед родиной, чего никак не скажешь о вас. Я не верю, что вы осуществите свою угрозу. Ни на мгновение не верю.

Марков поднес микрофон к губам.

— Сергей!

— Подождите! Положите трубку, черт побери!

Марков продолжал держать трубку в руках, однако отодвинул ее от губ.

— Ракеты во всех шахтах. Если не верите, отдавайте старпому приказ и пусть американцы с нами расправятся. Я не смогу вас остановить.

Двадцать межконтинентальных баллистических ракет.

— Ракеты с боеголовками?

— Об этом спросите Москву. Я ничего не...

Трубка поднялась к губам.

— Я не знаю! Соглашение было заключено на самом высоком уровне.

Марков протянул руку.

— Коды.

— Кто дал бы мне коды запуска?

Марков подался вперед.

— Еще один уклончивый ответ — и вы узнаете, как быстро американский шумопеленгатор нас обнаружит.

— Нет! У меня нет с собой никаких ключей, я их нигде не спрятал, и к тому же какой толк от единственного ключа? Для пуска ракеты необходимо три ключа, и Москва никогда не доверяла их в одни руки.

Федоренко был прав. Запуск ракеты можно было осуществить только после того, как три человека — как правило, командир лодки, офицер службы безопасности и командир систем оружия — вместе вставляли магнитные карточки в три разных приемника. Если компьютер в течение одной минуты не считает нужные коды со всех трех карточек, ракеты окажутся словно намертво приваренными к стенкам шахт. Отсутствовала даже система аварийного выброса ракет в случае чрезвычайной ситуации.

— Чем объясняется повышенный уровень радиации в ракетном отсеке?

— Под палубой размещены излучатели. Фон небольшой, он нужен лишь для того, чтобы отвадить любопытных. Это совершенно безопасно.

«Согласится ли с этим Демьяненко?»

— Вы признаётесь в том, что занимались вредительством на моем корабле.

— На вашем корабле? — Федоренко уселся прямо. — Китайское правительство купило ваш корабль, капитан Марков. За полтора миллиарда долларов. Полагаю, у него более веские притязания на «Байкал».

— Американцы купили его первыми. Это не помешало вам продать корабль снова, не так ли? — Марков поднес микрофон к губам. — Сергей!

— Капитан Марков! Не надо...

— Я иду в центральный пост. Какова наша глубина погружения?

— Девяносто метров. В трех километрах находится полынья достаточных размеров.

— Свяжись с Грачевым и передай ему быть готовым к всплытию. — Марков с силой положил трубку на рычаги. — Благодарю за содействие, — сказал он Федоренко и вышел.

«Портленд».

Шрамм в последний раз взглянул на экран. Ничего. Пятидесятигерцовый сигнал как сквозь землю провалился. Если предыдущие данные оказались ошибочными, если русская лодка уходит в противоположном направлении, ее больше не найти.

Покинув залитый голубоватым светом гидроакустический пост, Бам-Бам прошел по короткому коридору к двери, на которой висела табличка «БЕЗ ОШИБОК». Он постучал.

— Войдите.

Ванн сидел за крохотным складным столиком, изучая экран, заполненный бегущими строчками красных букв и цифр. В багровом отсвете его лицо казалось загоревшим. На столике перед ним лежала закрытая толстая тетрадь с перекидными страницами и желтый маркер.

Шрамм узнал в этой тетради судовой журнал.

— В чем дело, командир?

Он до сих пор не отошел после того, как попытался поставить Ванна на место и получил за это взбучку.

— Садитесь. Я хочу обсудить с вами недавние события.

Шрамм сел. «А где старший помощник?»

— Я не хотел говорить об этом прилюдно, потому что тогда пришлось бы все зафиксировать. Но вы позволили подойти нам к «Тайфуну» слишком близко. Я не могу командовать лодкой и одновременно контролировать гидроакустический комплекс. Мне приходится полагаться на ваши своевременные указания. То есть, обо всех проблемах должно сообщаться заранее. А не тогда, когда они уже становятся чрезвычайными ситуациями. Как только вы что-то замечаете, вы поднимаете шум. Если никто не обращает внимания, вы должны прыгать и орать благим матом.