— Двойные премиальные.

— Двойные?

— Двойные, — подтвердил Грачев.

— Было время, когда это называлось спекуляцией.

— Совершенно верно, — согласился Грачев. — Но тогда мы продавали китайцам автоматы Калашникова, а не атомные субмарины.

— Ну хорошо, — скорчил гримасу Федоренко. — Но только если вы почините руль в срок.

Развернувшись, он быстро направился к рубке.

— Двойные премиальные? — спросил Марков, когда они с Грачевым остались одни.

— Не для себя.

— Для Демьяненко?

— А ты откуда знаешь? — удивился Грачев.

— Он приходил ко мне и все рассказал. А ты когда узнал?

— В прошлом году, — ответил старший механик. — Как ты думаешь, почему я взял Демьяненко в этот поход? Это его единственный шанс. Но ты так и не рассказал мне, что задумал.

— Ты прав.

«Портленд».

Даже несмотря на то что часть младших офицеров несла вахту, даже несмотря на то что Бледсоу был прикован в торпедном отсеке, офицерская кают-компания оказалась набита битком. Все стулья были заняты. За столом вместе со старшим помощником Стэдменом сидели командиры механической, навигационной и оружейной боевых частей. Их заместители образовывали внутренний круг, а Хенниг, заместитель командира вспомогательной боевой части, Скавалло, боцман Браун, судовой фельдшер Купер и несколько старшин расположились по периметру.

Стэдмен положил на стол листок бумаги с приказом комподфлота Атлантики.

— Вы все слышали. Если кто хочет, можете прочитать еще раз.

— Адмирал сказал это совершенно серьезно? — спросил Киф.

— Как правило, адмиралы не шутят, — ответил Стэдмен. — Вопрос заключается в том, способны ли мы выполнить этот приказ.

— А что с коммандером Ванном? — спросил Тони Уотсон, старший механик «Портленда». Он заведовал атомным реактором субмарины и, как и Стэдмен и Уэлли, имел звание лейтенант-коммандер. Подобно Ванну, Уотсон, «суперядерщик», провел среди реакторов всю свою жизнь. — Скажите точно, каково его состояние?

Если Тони Уотсон просил объяснить что-нибудь «точно», отделаться от него одними отговорками было невозможно.

— Пусть вам ответит тот, кто осматривал командира. — Стэдмен повернулся к фельдшеру. — Старшина?

— Когда коммандер Ванн прочитал приказ, который вы только что слышали, с ним произошел какой-то приступ. Судя по всему, второй приступ случился, когда мы столкнулись с «Тайфуном». В настоящий момент он находится у себя в каюте. Я дал ему сильное успокоительное.

— Что вы понимаете под словами «судя по всему»? — спросил Уотсон.

— Меня не было в центральном посту и я не видел, что именно произошло, сэр, — ответил Купер.

— А я там был, — вмешался Браун. — Лодка пошла на дно, а Ванн сидел, уставившись на экран ультразвукового экрана. То же самое было с ним тогда на борту «Батон-Ружа».

— В заключении следственной комиссии говорилось обратное.

— Но я присутствовал при этом, — настаивал Браун.

У старшего механика по-прежнему оставались сомнения.

— Старшина Купер, вы утверждаете, что коммандер Ванн не в состоянии командовать лодкой?

— Сейчас не в состоянии.

— Не играйте словами. Вы прекрасно поняли, что я имел в виду.

— Сэр, я не могу дать вам исчерпывающий ответ. Ожоги, переломы, растяжения — когда я вижу проблему, я могу ее лечить. А в данном случае... Если хотите знать мое мнение, внутри у коммандера Ванна что-то сломалось, но внешне это никак не видно.

— Вы хотите сказать, что он перенес какую-то психологическую травму?

Купер кивнул.

— Да, думаю, так.

— Вы квалифицированный психолог?

— Нет, сэр, я не психолог.

— В таком случае, вы не можете выдать заключение по этому поводу, не так ли?

— Тони, — остановил его Стэдмен, — вы задаете совершенно правильные вопросы, но только сейчас у нас нет времени на обстоятельное разбирательство. Обещаю, такое разбирательство обязательно состоится, как только мы вернемся домой. Мне придется ответить за все свои действия, и я готов к этому. Но в настоящий момент мне нужно от вас две вещи. Во-первых, я должен знать, способен ли «Портленд» выполнить приказ комподфлота Атлантики. Тони? Начнем, пожалуй, с вас.

Похоже, старший механик был недоволен тем, что ему не дали закончить расспросы.

— Ни с реактором, ни с турбиной нет никаких проблем.

— Принимаем это за основу. Лейтенант Киф, что у вас?

— Все вертикальные пусковые шахты крылатых ракет вышли из строя. Перебиты ведущие к ним электрические кабели.

— А торпеды? — спросил Стэдмен.

— Из двадцати шести мы израсходовали только четыре. На ближайшее время хватит.

— Что с гидролокатором? — продолжал Стэдмен.

— Пусть на этот вопрос лучше ответит главный старшина Шрамм, сэр.

Стэдмен повернулся к старшему акустику.

— Бам-Бам, вы сможете отыскать этот «Тайфун»?

— Активного гидролокатора у нас больше нет, сэр. Остаются излучатель на корме, а также широкополосные антенны вдоль правого и левого бортов, но они могут работать только в паре с кормовым или носовым сферическим излучателями. Вы хотите знать, могу ли я отыскать «Тайфун» с тем, что осталось у меня в распоряжении? Быть может, смогу. Но обнаружить «Тайфун» и что-то с ним сделать — это совершенно разные вещи. Если повезет, я смогу подвести «Портленд» к русской лодке, но можете забыть о том, чтобы забраться под нее, прятаться за шум ее винтов и опустить «рыбку» ей в почтовый ящик. Этого не будет.

Снова заговорил лейтенант Киф:

— Для точного наведения можно будет использовать активные гидролокаторы торпед. Старшина, вы только подведите нас к «Тайфуну», а я уж позабочусь о том, чтобы почта оказалась доставлена по назначению.

«Вот уже две зеленые лампочки», — мысленно отметил Стэдмен.

— Уэлли, у вас что?

— Все цело и невредимо. Мы можем определять свое местонахождение и поддерживать связь.

— Лейтенант Хенниг?

— Сэр, со всеми неотложными проблемами, которые могли бы отправить нас на дно, мы разобрались. Люк акустического тоннеля наглухо закрыт; вода, просочившаяся в первый аккумуляторный отсек, откачана. Концентрация хлора в воздухе постоянно снижается, и мы продолжаем вентилировать отсеки. Но если «Портленд» придет в движение, я имею в виду, начнет маневрировать, может произойти все что угодно. Например, отвалится носовой обтекатель вместе со сферой, и в этом случае люк вряд ли выдержит.

«А вот и тревожная красная лампочка».

Стэдмен повернулся к Брауну.

— Боцман?

— Капитан, — по слогам отчеканил Браун, прекрасно сознавая, какое магическое действие произведет это слово. — Мы столкнулись с самой здоровенной долбаной подводной лодкой, какая только когда-либо выходила в море, и остались на плаву. Сможем ли мы добраться до Перл-Харбора? Сможем. Сможем ли мы остановить «Тайфун» и добраться до Перл-Харбора? Если хотите услышать от меня честный ответ, я скажу, что мы и так чудом остались в живых, и надеяться на новое чудо я бы не стал.

— Вы подаете свой голос против?

Боцман покачал головой.

— У нас тут не избирательная кампания. Вы хотели услышать мое мнение — вы его получили. Все остальное выходит за рамки моих служебных обязанностей.

«Итак, две зеленые лампочки и две красные».

— Таким образом, решающее слово за мной. Я отстранил коммандера Ванна по причине болезни. Я принял на себя командование кораблем в соответствии с положениями военно-морского флота. Не сомневаюсь, я смогу оправдать свои действия. Но сначала мне нужно оправдаться в ваших глазах. — Старший помощник взял приказ. — Вы слышали слова боцмана, и в них есть смысл. Однако этот приказ не допускает двоякого толкования. Мы должны выполнить поставленную перед нами задачу, после чего придумать, как вернуться домой. Комподфлота Атлантики приказал не жалеть «Портленд». Без носовой гидроакустической антенны нам придется идти вперед вслепую. Я хочу знать, все ли из вас готовы последовать за мной. Без колебаний. Без вопросов.