Гвен все терла и терла губы, надеясь избавить­ся от следов отвратительного прикосновения человека по имени Дюк Стефан. Он целовал ее так долго, что девушка решила, будто пришел ее смертный час; однако этого не произошло.

Руки Гвен были связаны впереди, ее посади­ли возле дерева, и девушка наблюдала за всем, что происходило вокруг. К их лагерю подходили все новые и новые люди, и сейчас число рыца­рей значительно увеличилось.

Гвен видела сверкающие подвески на конс­ких сбруях и попонах; на черных полях белели ужасные черепа. Эти рыцари казались девушке самыми зловещими и страшными из всех лю­дей, что когда-либо встречались ей в жизни. Волосы их были сальными и длинными, похо­же, они не мылись месяцами.

Гершвина поймали и привязали недалеко от нее, но по диким взглядам жеребца Гвен поня­ла, что он в любую минуту готов вырваться на свободу и бежать к хозяину.

Дюк Стефан опять направился в ее сторону. Гвен брезгливо передернулась, зная, что он сно­ва прикоснется к ней.

– Ты ничего не ела, – сказал Стефан, взгля­нув на нетронутую еду возле ее ног.

Гвен пожала плечами. Как она может есть со связанными руками?

– А, понимаю! – он наклонился и освобо­дил ее от режущих кожу грубых веревок. – Ешь, прекрасная девица. Скоро тебе понадо­бятся все силы. Мы присоединимся к барону Дрого, – Дюк внимательно наблюдал, как она отщипывала маленькие кусочки и отправляла их в рот. – Ты ешь мало, не так ли?

Как она могла ответить? Да если бы даже и могла, она не хотела. Это был злобный, жесто­кий человек. Выглядел он неопрятным и диким, хотя и не пах так омерзительно, как те люди, что связали ее. Голос его был грубым и хрип­лым, а слова, что вылетали из хищного рта, ре­зали слух.

– Что с тобой случилось? Почему ты не го­воришь? – спросил Стефан, пробуя кусочек с ее блюда. – Ты – самая красивая девушка из тех, что я видел. Ты действительно Винтер Мюа, которую разыскивает герцогиня Ровена? Ради Бога, кивни головой, если «да».

Гвен снова пожала плечами. Откуда ей знать? Имя казалось знакомым – вот и все. И Тайриан упоминал Отем Мюа. Он тоже думал, что Гвен родственница этой женщины. Все это ставило Гвен в тупик, к тому же сейчас ее гораздо боль­ше волновало то, что произойдет дальше. Что Дюк Стефан задумал с ней сделать? Изнасило­вать? Убить?

С хриплым смехом Стефан провел костяш­ками пальцев по щеке девушки.

– В чем дело? Тебе не нравятся мои при­косновения? В это трудно поверить! Большин­ство женщин с радостью встречает мои ласки…

Вывернувшись, как кошка, Гвен плюнула прямо ему в лицо. Дюк схватил ее за руку, рыком притянул к себе и жадно впился в нежный рот.

– Ты познакомишься с моими ласками, пре­лестная шлюха!

Он откинулся назад, плотоядно облизываясь, будто девушка была лакомым кусочком, кото­рый он только что проглотил. Его рука накрыла сначала одну грудь девушки, потом вторую; не­большие округлости скрывались в огромном кулаке.

– Ты почти ребенок, а? Но сейчас, – про­должал Стефан, поднимаясь, – у нас здесь есть кто-то, с кем тебе надо познакомиться. Он тебе понравится. Может быть, ты вспомнишь его?

Взгляд Гвен напоминал блеск кинжала.

– Ты вспомнишь, прелестная шлюха! – Сте­фан рывком поставил ее на ноги. – Думаю, память вернется к тебе вместе с голосом.

Гвен сомневалась в его словах, но боялась увидеть то, что ей предстояло.

Когда Дюк отвернулся, девушка вытерла рот рукой. Ее не стали связывать вновь.

И вдруг Гвен увидела еще одного присоеди­нившегося к Стефану человека. Широко распах­нув глаза, она смотрела, как он спрыгивает с лошади.. Девушка узнала его – именно у этого рыцаря она увела боевого коня Хоуэлла. Это был Де'Бью.

– Прямой атаки я не боюсь, – сказал Рейн. – Они сами увидят, что мост разрушен. Не думаю, что они решат подниматься дальше по этой до­роге.

– Да, они знают, что мы можем забросать камнями сверху всех нападающих, – добавил Фаллон, но если они изготовят множество лестниц, как это совсем недавно сделали мы, воинов на стене ожидает жаркое дело.

– Ха, – фыркнул Рейн, – все, что у них есть, это лучники!

– Чего я действительно опасаюсь, – про­должал Фаллон, так это какого-нибудь тайного прохода, о котором мы не знаем.

– Ты так думаешь? – спросил Рейн. – Но откуда он мог взяться?

Черные глаза Фалкона сузились.

– Не забывай, Рейн, что они довольно долго удерживали замок и вполне могли провести, например, из леса подземный ход, выходящий куда-нибудь на территорию замка.

– Конечно, выход должен быть замаскиро­ван… – протянул Рейн, – но все же, я считаю это маловероятным.

– Если такой проход существует, – Фаллон развивал мысль, которая не давала ему покоя, – он может выходить и где-нибудь на склоне холма…

В разговор вмешался Тайриан:

– Когда мы с Хоуэллом подходили к замку, мы обратили внимание на островки кустов на склоне, разбросанные там и сям; и если Фаллон прав, и выход находится в зарослях, оттуда не составит труда перебросить в замок лестницу.

Рейн нахмурился:

– Положение окажется затруднительным, если наши опасения оправдаются. Противник прекратил все передвижения, несомненно, он ждет подкрепления. Сегодня вечером все наши воины должны собраться в замке. На стены вы­ставить часовых, отрядить десять человек для патрулирования внутренней территории замка.

– Хорошо, Фол…

– Я же предупреждал, – прервал Рейн, нахмурив брови, – не произноси этого имени.

Фаллон кивнул, показывая, что все понял.

– Я продолжу, – произнес Рейн. – Если ход существует на самом деле, неприятелю при­дется передвигаться в нем гуськом, ход не мо­жет быть очень широким, тем более, что време­ни на его изготовление у наших врагов было не много. Значит, при добросовестном карауле выйти из него смогут три-четыре человека, а мы уже будем на ногах и без труда отразим нападение. А завтра мы пошлем людей, чтобы они проверили каждый куст на склонах холма.

– Я только мечтал о хорошем отдыхе, – проворчал Фаллон, – но теперь… Если я и ус­ну, то увижу во сне, что один из этих драконов добирается до моего горла. Я сейчас же распоря­жусь об охране, Рейн.

– Я думаю, милорд, – заговорил один из воинов, – среди неприятеля есть и наши люди. Я видел шлемы и щиты Солсбери.

– К сожалению, ты прав, – Ответил Рейн, – я тоже заметил их.

– Но как такое, могло случиться, милорд? Их взяли в плен?

– Нескольких воинов действительно недос­тает, – подтвердил Фаллон.

Рейн покачал темноволосой головой.

– Дрого никогда не берет пленных. Боюсь, негодяи просто убили их, а оружие и одежду взяли себе. Никаким другим способом шлемы и щиты Солсбери не могли попасть к ним.

– Черт! – воскликнул Фаллон. – Почему Дрого не идет в атаку, а глазеет на замок?

– Потому что в данный момент он ничего не может сделать, а он не совсем идиот, чтобы впустую потерять сотню человек.

Этой же ночью при полной яркой луне неболь­шая группа всадников подъехала к площадке, с которой начинался мост. Среди них выделя­лась фигура высокого человека, закованного в доспехи, с длинными черными волосами, падав­шими из-под шлема на плечи.

– Господи… – выдохнул Тайриан, – это же Дюк Стефан, – сжав кулаки, он свирепым взглядом сверлил темную фигуру. – Это зна­чит, что Гвен где-то рядом! Но я не могу убить его, пока не буду знать наверняка, что она в безопасности!

Всадник подъехал поближе и остановился в сорока футах от ворот замка.

– Я – Фолкан Солсбери, – громко сказал Рейн. – С кем имею честь?

– Я – Стефан Преисподней, – с нарочитой торжественностью произнес Дюк и мерзко рас­смеялся. – Я не знаю, может, я и захватил твой замок хитростью, но все же заявляю, что завое­вал его в честном сражении!

– В каком сражении?! – прорычал в ответ Рейн. – Мы еще не бились, ты… – он чуть не сказал «подонок», но удержался в последнее мгновение.

«Что-то здесь не так», – подумал он.

– Ты прекрасно знаешь, что пока ты развле­кался со своей шлюхой далеко отсюда, этот замок побывал в моих руках, – Дюк снова рас­смеялся. – Сейчас мне не нужны эти старые кам­ни, я намерен взять содержимое и частично уже сделал это… Ни одной женщине не причинена боль и не нанесено оскорбление, кроме одной. Полагаю, когда ты воевал во Франции, ты не всегда проявлял подобное снисхождение. Они живы и здоровы, – продолжал Стефан, – мы не режем хладнокровно хорошеньких женщин и детей.