– В каком-каком?

– Ну, когда женщина влюблена. Защитник рассмеялся низким грубым смехом:

– Кто произнес хоть слово о любви? Гуляя, они заходили все дальше в лес. Здесь солнечный свет с трудом пробивался сквозь густые кроны узкими лучами. Защитник и Отем остановились. Девушка поймала себя на том, что пристально рассматривает полные чувствен­ные губы спутника, и нашла его рот довольно красивым. Она отвела взор, но перед глазами стояло увиденное: крупный нос с выдающимися вперед ноздрями, глаза, отливающие множест­вом оттенков – зеленого, серого, коричневого и даже желтого. Гм… Очень напоминают глаза Барри.

– Ты не родственник Барри Жеро? – выпа­лила Отем.

– Нет, – быстро ответил Защитник, – нет. Совершенно с ним не связан.

Девушка смотрела в сторону, думая о том, что Защитник не на своем месте здесь, среди воров. Он не вписывался в их среду, но все же создавалось впечатление, будто что-то в нем – неотъемлемая часть лесного общества. Она соби­ралась спросить его об этом парадоксе, но он заговорил сам, прервав ход ее размышлений.

– Ты не хотела бы помыться? Предложение было неожиданным.

– Где? Здесь? – Отем завертела головой, но никакого водоема поблизости не заметила.

– Пойдем. – Она вошла вслед за ним в гус­тые синеватые заросли.

– У меня тут примитивное подобие душа. Смотри.

Защитник отодвинул занавес, сплетенный из сорных трав, и их глазам предстала огромная бочка с дождевой водой.

– Если потянуть за эту веревку, вода поль­ется на… тело.

– Как здорово! – воскликнула Отем, сгорая от нетерпения испробовать устройство.

Улыбаясь, он зачерпнул деревянным ковшом воды, отпил немного и протянул остальное де­вушке.

– Она такая холодная и освежающая, – Отем вернула ковш. – Но я окоченею от такого душа!

– Нет, взгляни наверх. Там есть еще один бак, он сделан из металла – из расплавленных старых сломанных мечей и доспехов.

Отем подняла глаза и увидела бак, о котором он говорил, потом перевела взгляд выше – ту­да, где густые ветви деревьев сплетались, обра­зуя живой зеленый потолок, лишь кое-где вид­нелось голубое небо. Она находилась в таинст­венной и жуткой части Шервудского леса.

Защитник принялся объяснять:

– У меня есть друг, он изготавливает ору­жие и доспехи… Бак нагревается, и вода льется на тебя.

– А сколько времени нужно, чтобы нагреть его?

– Не очень много, – с улыбкой ответил За­щитник. – Я велю Жаку развести огонь.

– Я разденусь в лесу. Не смотри, когда я выйду.

Он поклонился.

– Конечно, госпожа Отем.

После того, когда вода нагрелась, и Отем приняла самый восхитительный «душ» в своей жизни да еще и с кусочком душистого мыла в придачу, она оделась и вернулась на то место, где ждал ее Защитник.

Он стоял, прислонившись к дереву, покусы­вая длинную травинку. Увидев девушку с влаж­ными волосами, сияющими глазами и свежей нежной кожей, он напрягся, выпрямился и от­странился от дерева.

На мгновение, показавшееся вечностью, мир замер – они смотрели друг на друге. Но вот девушка опустила глаза, и застывшее время по­текло своим чередом.

Встряхивая копной мокрых волос, Отем со­вершенно неожиданно спросила:

– Сколько людей пользовались твоим душем?

– Только моя сестра. И теперь вот ты. Отем удивленно заморгала:

– Твоя сестра? Где же она?

– Да, сестра-близнец. Завтра ты, возможно, встретишься с ней.

– Завтра?..

Как обычно, Отем оставалось лишь наблю­дать, как загадочный Защитник уходит от нее. Она осталась одна.

Близнец… В лесу становилось все интереснее!

Всадники, фигуры которых скрывали тяже­лые плащи и темные капюшоны, скакали прочь от тайного убежища. Они видели все, что хотели увидеть. Троица удалялась по извилистой тропе в слабом свете сумерек.

Они возвращались к своей госпоже, зная, что она с удовольствием услышит новость, в которой они были уверены: Рейв Гардиан влю­бился в Отем Мюа.

Отем отыскала Барри. Но Защитника нигде не было видно, он ушел спать куда-то прошлой ночью и не поднимался по веревочной лестнице в хижину. Она была довольна, что не приходит­ся делить жилище с мужчиной – таким боль­шим, что девушка чувствовала себя маленькой и беззащитной.

– Слишком много выпил, да? – Отем взгля­нула на Барри, растянувшегося у подножия могучего дуба. – Где ты был?

Он стонал, обхватив голову руками. Играв­шие рядом дети поглядывали на одетого в лох­мотья грязного мужчину, кто хихикая, кто хму­рясь, другие носились взад-вперед, путаясь под ногами.

– Детишки находят забавным, что у тебя сегодня раскалывается голова.

Девочка лет трех вытащила изо рта палец и пронзительно крикнула:

– Барри?.. Рейн!

– Нет, – девочка постарше легким шлеп­ком заставила малышку замолчать. – Он дейст­вительно очень болен сейчас.

– Рейн! – повторила малышка Николь. По­том, показывая на него пальцем, добавила: – Барри!

– Ага, это Барри, – закричал Шон с живой непосредственностью и энергией.

К детям, привлеченная шумом, быстро при­ближалась женщина. Она была хорошенькая, с длинными каштановыми волосами, заплетен­ными в косу, одетая в серовато-коричневую юбку.

– Дети, бегите отсюда. Гунивер, возьми с собой Шона. Барри пытается поспать немного.

– Барри? – переспросил Джеффри и недо­верчиво «фыркнул.

Девятилетняя Гунивер произнесла:

– Как скажете, леди Тирсел.

– Тирсел, Гунивер. Просто Тирсел.

– Да, миледи.

Гунивер взяла детей за руки.

– Пошли, Николь, Билли-Джон, Джеффри и Шон!

Она засмеялась, наблюдая, как дети выстра­иваются цепочкой и следуют за ней по пятам; самая маленькая из них – крошечная светло­волосая Николь – замыкала шествие.

Девочки постарше – Сюзанна-Мари и Лиза-Джейн – присоединились к веселой компании и побежали играть, помогать по хозяйству или просто искать каких-нибудь приключений.

Склонив голову набок, Отем вопросительно посмотрела на Тирсел.

– Что произошло? Я совершенно ничего не поняла.

– Детская болтовня. Даже лучше, что ты не разобралась в ней, – Тирсел бросила на де­вушку извиняющийся взгляд.

Мельком глянув на Барри, перекатившегося на другой бок и застонавшего еще громче, Отем пошла вслед за Тирсел.

– У тебя, должно быть, ужасно трудная за­дача: присматривать за всеми этими детишками.

– Это не мои, – пожала плечами Тирсел, – это отпрыски ноттов и енотов.

– А какая разница между ними? Оглянувшись через плечо, Тирсел очарова­тельно улыбнулась кому-то, потом сказала:

– Англосаксы, занявшие в шестом веке тер­риторию Ноттингема, дали поселению название «Снотингем» – гем или деревня людей Снота.

Отем спросила:

– Снотин – э – что? Гем?

– Да.

– Ага. Продолжай, пожалуйста.

– Оккупированное в девятом веке датчана­ми поселение стало одним из пяти городов об­ласти, где действовали датские законы. После норманнского завоевания норманны основали свой собственный город, который существовал бок о бок с древним саксонским поселением. Они имели раздельное управление примерно до 1300 года. Одна сторона принадлежала енотам, другая – ноттам.

– О… понимаю, – Отем кивнула, стараясь не отстать от Тирсел. – А ты сама кто? Я хотела спросить, откуда ты родом? Извини, – сказала она, когда Тирсел бросила на нее быстрый недо­уменный взгляд. – Просто мне показалось, что ты чужая среди этих людей.

Тирсел пожала плечами:

– Ты тоже.

– Я здесь потому… – Отем оглянулась на Барри, который крепко обнимал ствол. – Ему следовало бы повеситься на этом дереве!

Тирсел рассмеялась и, склонившись к рыже­волосой девушке, сказала:

– Я Тирсел Гардиан.

Гардиан? Отем опешила. Гардиан? Она огля­делась в поисках мужчины, которого называли Защитником.

– Действительно ли местные люди зовут своего предводителя «Защитник» или мне прос­то приснился сон? – спросила Отем, глядя, как Тирсел раскладывает какие-то влажные тряпки на грубо сколоченной сушилке.