— Нет, — стонала Айлира. — Нет, нет, нет!

Покрытые перчатками пальцы ощупывали лицо жрицы. Лориэн, судя по всему, не могла видеть Айлиру — Вестница Рассвета кашляла, задыхалась и, наконец, затихла.

Потрясённая Айлира несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот. Затем эладрин медленно и осторожно потянулась губами ко лбу Лориэн. Леди Наталан дрожала, словно даже это простое движение стоило ей больших усилий. Наконец, эльфийка нежно поцеловала бледное лицо жрицы.

Кален ожидал, что что-нибудь случится, хотя и не знал почему. Но ничего не произошло — раздался только мягкий звук поцелуя.

А потом, словно в ней что-то оборвалось, Айлира откинула голову назад и закричала. Сильно и протяжно — это был эльфийский скорбный вопль, никому неведомый в землях людей. Эладрин вновь наклонилась и стала целовать лицо Лориэн снова и снова, проливая на него слёзы. Леди Наталан что-то кричала на эльфийском, но Кален не понимал. Женщина сорвала перчатки и коснулась руками щёк Лориэн так, словно никогда доселе их так не трогала. Словно одно её прикосновение могло убить.

Все смотрели только на них, но Кален заметил ещё кое-кого. Взгляд рыцаря метнулся в сторону, и в тени комнаты он заметил плотную фигуру. Это был Рас — дварф рукой держал корчившуюся, почти нагую Файне. Они оба были всецело поглощены зрелищем с участием Айлиры.

— Стой и опусти оружие! — крикнул Кален. — Гвардия Глубоководья!

— Ка!.. — выдохнула Файне.

Рас ударил девушку головой о стену, и Файне сползла на пол, оставшись неподвижно лежать.

Первой двинулась Айлира. Точнее, она осталась на месте. Двинулась её тень.

Кален с ужасом осознал, что тень эльфийки не соответствует её фигуре — та была большой и широкой, словно воин-громила. Двигалась она самостоятельно; дрожащая Айлира осталась стоять на коленях, тогда как тень эльфийки потянулась к дварфу когтистыми лапами, намереваясь порвать Раса на части.

Внезапно Кален вспомнил — он уже видел эту тень в Темнóтах в ту ночь, когда шёл за Лориэн. Тень, должно быть, охраняла обеих женщин.

А потом двинулась Айлира. Эладрин издала боевой клич, полный ярости, и прыгнула — не вперёд, в сторону Раса, а назад, в стену. На глазах Калена эльфийка растворилась в тенях, а затем появилась рядом с дварфом, пригвоздив того к полу. Руки женщины вцепились в чёрную рясу, и они начали бороться на шёлковых коврах, пытаясь одолеть друг друга.

— Файне! — крикнула Целлика и побежала к неподвижной полуэльфийке.

Голос подруги вывел Калена из оцепенения. С обнажёнными кинжалами он прыгнул к Расу с Айлирой.

Расу удалось встать под Айлирой и подняться — дварф швырнул женщину в Калена. Рыцарь развёл руки, пытаясь поймать ту, но эладрин извернулась в воздухе, мягко коснулась ногами груди рыцаря и сильно оттолкнулась от него. Эльфийка кувыркнулась и приземлилась прямо возле дварфа. Айлира кинулась на Раса, шипя на манер змеи.

Не ожидавший толчка Кален упал на пол. Дрен закашлялся и поднялся. Увиденное вогнало его в ступор на мгновение.

Тень Айлиры нависла над Расом. Она была похожа на живое существо — великана. Черты его были расплывчаты, но Кален мог видеть, как лицо создания исказила мучительная боль. С беззвучным криком великан чёрными когтями начал наносить удары по дварфу.

Ошарашенный не меньше Калена Рас кое-как уворачивался от ударов. Дварф плавно отступил сначала назад, потом через всю комнату, перепрыгивая через ванну, диваны и комоды. Тень неустанно преследовала Вира. Рас пробежал по стене, оттолкнулся от неё и приземлился позади тени, правую руку положив на рукоять меча. Создание развернулось — а, точнее, передняя и задняя стороны у него сменились — и скривилось при виде Раса. Дварф потянул клинок из ножен.

— Elie en! — крикнула Айлира и набросилась на Вира, словно кошка. Обнажённая рука эльфийка схватила его за запястье, не дав вытащить меч.

Плоть загорелась, и дварф закричал. Кален учуял это прежде, чем увидел исходивший от запястья Раса дым. Кожа дварфа сгорала от невыносимого жара из-за прикосновения Айлиры. На руке Вира начали лопаться большие красные волдыри, и кровь закапала на пол. Целые куски кожи сползали с запястья обгорелыми струпьями.

Магический шрам, понял Кален — из-за него Айлира сжигала плоть при касании. Это объясняло его обожжённые пальцы, её платье и перчатки, а также то, почему женщина избегала сближений. Ни за что Кален бы не предположил, что леди Наталан была способна на подобное — это было попросту чудовищно.

Тут до Дрена дошло, что случилось с Лориэн — почему Айлира закричала после того, как коснулась жрицы. Плоть Лориэн не начала гореть при касании из-за того, что жрица была мертва. Только живые существа могли пострадать от ожогов. Такие, как Рас.

Дварф пытался вырваться, но обжёг вторую руку, которой схватился за предплечье женщины. Вир кричал от боли — глаза Раса были полны ужаса, а в голосе прорезались визгливые нотки.

— Elie en, ilythiri, — произнесла Айлира — слова прозвучали мягко и холодно. Женщина наклонилась, чтобы поцеловать Раса.

Дварфу удалось выгнуть голову, и поцелуй Айлиры вместо губ попал на незащищённую щёку — в воздухе запахло палёным. Рас снова закричал и стал бить Айлиру, рвать её платье, пытаясь разорвать хватку. Эльфийка повисла на нём, на манер паука обвившись руками и ногами, — Вир тщетно извивался в её хватке и кричал.

— Что она делает? — закричала Целлика. Полурослица схватила Файне, так и не пришедшую в сознание, и нацелила арбалет на эльфийку с дварфом, но выстрелить не решалась из-за боязни попасть не туда.

Кален с содроганием наблюдал за атакой Айлиры. Даже тень приостановила свой натиск и отступила в сторону, позволяя эладрин поцеловать свою жертву. Тень уменьшилась, словно её что-то устыдило. Рас непрестанно кричал.

— Остановись! — воскликнул Кален, но без толку. Ярость на лице Айлиры ему была знакома — эладрин не остановится до тех пор, пока не убьёт или не будет убита сама.

Дрен с низко опущенными кинжалами бросился к ним, но путь рыцарю преградила тень. Кинжалы Калена, как он и предполагал, не нанесли созданию никакого вреда — сталь прошла через тёмную фигуру, словно через тяжёлый туман. Смертная сталь едва ли способна задеть существо из потустороннего мира. Если бы при нём оставались паладинские силы, то Кален ещё мог бы что-то сделать.

Тварь ринулась на воина с когтями наголо, и Калену хватило ума не пытаться парировать. Он уклонялся из стороны в сторону, отступал, пытаясь скорее обойти тень, а не пытаться пройти сквозь неё. Тень была большой и мощной, но, как и предполагал Кален, отнюдь не быстрой или проворной. Дрен вполне мог уклоняться от её атак до тех пор, пока опережал в скорости. Может, это было и не совсем по-рыцарски, но зато он оставался жив.

Сражайся как паладин, подумал он. Докажи Триединому Богу, что ты достоин. Уверуй в то, что твои атаки навредят тени, и так и будет.

Но выросший в выгребной яме Лускана Кален никогда не полагался на веру. Он всегда отдавал большее предпочтение холодному расчёту, который зиждился на опыте тысяч проведённых боёв. Вновь поблагодарив богов за то, что на нём его кожаная броня, а не гвардейская форма, Дрен двигался точно и выверенно, как научился ещё в бытность вором.

Тем не менее, как-то обойти тень Калену не удавалось. Та была слишком сильна — идеальный страж подстать собственной госпоже, эльфийской дворянке, носящей на сердце никому не виданные раны. Рыцарь отскочил назад и выставил перед собой кинжалы. Создание остановилось и посмотрело прямо на него. Встретившись взглядом с тенью, Дрен был готов побиться об заклад, что страж был не менее предан собственному делу, чем Кален — своему.

Он занёс кинжал, чтобы метнуть. Кален решил, что клинок вполне может пройти сквозь тень и попасть в Айлиру, отвлечь её от Раса. Дварф был Калену ненавистен, но он должен был это прекратить.