Она сняла костяную палочку с пояса и провела ей вокруг головы. Полуэльфийка наложила на себя иллюзию — та накрыла её каскадом искр, подсветивших всю фигуру, которая медленно преобразилась. Перед ним стояла Мирин в красном шёлковом платье.

— Это то, чего ты хочешь? — раздался мягкий необычный голос. Файне в обличии Мирин опустилась на колени и сложила руки. — Прошу, Кален — прошу, трахни меня! О боги! — она дотронулась до себя и застонала. — Я не могу ждать, Кален! Ох, прошу! Ох, возьми меня сейчас!

— Это низко даже для тебя, — пожал плечами Кален.

— Даже для меня? Ты и понятия не имеешь, насколько сильно я могу пасть, — произнесла Файне голосом Мирин. — Тебе это понравится, Кален? Смотреть, как твоя дорогая возлюбленная ведёт себя настолько испорченно, как только я могу?

— Она сильно хороша для меня, — сказал Дрен. — Для любого из нас.

— А я тогда что — идеальная замена? — Файне показала ему язык. — Ты мне отвратителен.

— Нет, — произнёс Кален. — Не отвратителен.

— О? — Файне скрестила руки — принадлежавшие Мирин — и восхитительно надула губы.

Девушка ещё раз достала палочку и развеяла иллюзию. Снова появилась внешность полуэльфийки, на мгновение затмившая нечто более тёмное. Всего лишь краткий миг, но это заставило его задуматься…

— Почему, о мудрый рыцарь теней, — вопросила девушка. — Почему я не ненавижу тебя?

— Потому что ты, как я, — сказал Кален. — Любимица тьмы.

Файне просто смотрела на него некоторое время, в глазах у неё стояли гнев и вызов. Каждая частица горела — жаждала прыгнуть вперёд и схватить, сорвать одеяло с её тела, забыть о паладинстве и дать волю негодяю из Лускана, живущему в сердце.

— Я должна идти, — произнесла девушка наконец. — Ты и я… она предназначена для тебя, Кален, а не я. Она лучше для тебя, — Файне хотела уйти, но Кален остановил её. На этот раз его хватка была уверенней.

— Я знаю лучше, что мне нужно, — проговорил Кален. — И я хочу тебя, а не её.

Файне беззвучно мигнула, глядя на него.

— Покажи мне, — Кален провёл пальцами по щеке девушки. — Я хочу увидеть твоё истинное лицо.

Дрен увидел, как она дёрнулась, чуть ли не почувствовал, как каждый её волосок стал дыбом — так могла встать дыбом шерсть у льва, готового к прыжку.

— Но ты и так видишь моё лицо, — опасным тоном проговорила девушка. — Я стою перед тобой без всяких иллюзий.

— Это ложь, — произнёс Кален. — Я снял свою маску ради тебя — сними и ты свою ради меня.

Он до сих пор держал её за запястье. Показалось ли Калену, что у неё участился пульс, или оно так и было? Дрен чуть ослабил хватку.

— Беги, — сказал Кален, — или сними маску. Выбирай.

— Кален, ты не… — ответила девушка. — Пожалуйста. Мне страшно.

Возможно я жесток, подумал Кален. Но Гедрин показал ему цену боли той оплеухой. Боль показывает, кто мы на самом деле.

— Ты хочешь, чтобы всё было по-настоящему, тогда выбирай, — он покачал головой. — Я больше не буду просить.

Дрожа, Файне смотрела на него и сделала три глубоких вздоха. Он был уверен — абсолютно уверен — что девушка сбежит. Но затем она достала палочку недрогнувшей рукой. Кален увидел, как она напряглась, почти почувствовал, как всё внутри Файне бушевало и трепетало, словно лодка в сердце шторма, но девушка осталась спокойна.

Словно такой же вор, каким он когда-то был.

— Хорошо, — только и сказала Файне.

Она выставила перед собой палочку, и фальшивая Файне медленно исчезла, словно тяжёлые одежды, оставившие её нагой. Проступил настоящий облик — лицо, кожа, волосы и само тело. Всё поддельное исчезло, и появилась настоящая она. Несмотря на форму, она была всего лишь женщиной, стоявшей перед мужчиной.

Кален ничего не сказал, лишь смотрел на неё.

Наконец, Файне отвела взор.

— Неужели я… — голос дрогнул. — Неужели я действительно так противна?

Она попыталась уйти, но Дрен поймал её за руку ещё раз.

— Твоё имя, — сказал Кален. — Я хочу твоё имя.

Глаза Файне наполнились слезами, но решимости в них не убавилось.

— Эллин, — сказала она. — Эллин, к сожалению, — девушка сжала кулаки. — Это моё имя, будь ты проклят.

— Нет, — Кален посмотрел на неё. — Нет, это не так.

У Файне подогнулись колени.

— Да, это…

Затем он поцеловал её, заткнув рот.

Кален поцеловал ещё страстнее.

Одеяло соскользнула на пол, и новое разгорячённое тело прижалось к нему.

Должно быть, Целлика задремала за работой. Она очнулась за столом с иглой и нитью в руках от едва слышимых всхлипываний.

Комнаты доходного дома были небольшими — лишь центральная, служившая столовой и гостиной, достигала пяти шагов в длину, а обе спальни были и того меньше. Обитель Целлики, откуда и доносились рыдания, по меркам людей была крохотна, но её вполне хватало полурослице. А ещё там было прорублено окно — это сделал Кален, в один из немногих моментов просветления.

Мирин, дошло до девушки. Но почему?

— Кален, — пробормотала полурослица.

Целлика вскочила со стула и подошла к двери Дрена. Она заглянула в замочную скважину, так как ожидала, что Мирин должна быть…

Целлика смотрела сквозь скважину ровно до того момента, пока не разглядела спину Калена и обнявшие её руки. И тут до неё дошло. Полурослица отпрянула, а её лицо исказила яростная гримаса.

— Кален, ты дурак, идиот, кретин…

Полурослица поспешила к себе комнату. Само собой, Мирин всё ещё была одета в красное платье, только теперь оно было помято и неопрятно. Девушка сидела в углу, сжавшись в настолько маленький комок, насколько смогла, и кусала кулаки. От неё пахло жимолостью — самым любимым и единственным парфюмом Целлики.

— Ох, моя ты красотка, — произнесла полурослица. Она подошла к Мирин и обняла её. — Это не твоя вина. Ты же понимаешь это?

Мирин, громко всхлипнув, прижалась головой к груди Целлики. В том месте, где их кожа соприкоснулась, полурослица почувствовала зуд от магии.

Для полурослицы было не так сложно собрать воедино все фрагменты мозаики. Войдя в комнату, Мирин сменила гораздо более удобный наряд, купленный в «Коллекции», на красное вечернее платье, которое девушка ранее попросила Целлику привести в порядок и подлатать. Так одетая, во всеоружии — и полурослица готова была признать, что она выглядела как настоящая красавица — вкупе с парфюмом Целлики, Мирин направилась в комнату Калена.

Но Файне опередила её.

Целлика прокляла мужчину. Как он может быть настолько слепым? Мирин чуть не вешалась ему на шею с того самого утра, когда они впервые познакомились. Неудивительно, что у Калена с Арэйзрой ничего никогда не было. Целлика поражалась, что Рэйз ещё разговаривала с Каленом.

— Тише, подруга, успокойся, — Целлика гладила волосы девушки. — Кален просто идиот.

Мирин вывернулась из её рук.

— Он не такой! — крикнула она. — Ты сама знаешь, что он не такой. Замолчи!

Полурослица моргнула, ошеломлённая вспышкой ярости, и отшатнулась. Она пыталась заговорить, но внушение в голосе Мирин не позволило сделать это.

Мой голос, пронеслось в голове у Целлики. Она забрала мой голос?

Гнев девчонки обернулся рыданием.

— Он не любит меня, — произнесла Мирин. — Мне показалось, что он побежал меня спасать после бала, потому что он любит меня, но… но… — она вздохнула и вытерла щёки. — Он спас меня, потому что это был его долг, потому что он защищал меня. И всё.

— Но это не так, — попыталась вставить Целлика. — Я никогда не видела, чтобы он так смотрел…

— Уйди, — сказала Мирин. — Оставь эти ложные надежды при себе и просто уйди!

Полурослица сама не заметила, как оказалась на ногах. Её рассудок хотел остаться, но тело повиновалось без согласия.

Всему виной голос. Собственный приказ Целлики, но прозвучавший из уст Мирин. Как такое возможно?