Я впервые поднял голову и внимательно посмотрел на главу Гильдии Хаоса. Зачем он мне это рассказывает?

– С помощью Эликсира Древние создали новое, совершенное существо. Оно и стало прародителем расы шанар. В вас есть толика крови Древних, но они все мертвы и канули в небытие. Но речь немного не об этом. Специально для войны с богами создали своего рода супершанар. Долгое время считалось, что все они были уничтожены личной гвардией Альвин, но случилось кое-что, что заставило меня усомниться в этом.

Тенелов замолчал и остановился.

– Что? – не выдержал я, с трудом разлепив пересохшие губы.

– Ты, Клауд.

Очень интересно. Я бы рассмеялся, если бы мог. Похоже, Тенелов сошел с ума, если считает, что я как-то связан с прародителями шанар.

– По легенде, у одного из выживших героев, Саргатанаса, было угольно-черное крыло, вселяющее священный ужас воинам Альвин. Прямо как у тебя, мой пернатый друг. Во время финальной битвы у Саргатанаса в руках был меч, выкованный кузнецом Древних. Кровавый Каратель, принесший смерть многим воинам и одной из дочерей Альвин. У меня есть все основания думать, что ты ключ к огромной силе. Знаешь ли ты, что за тобой охотится гвардия Альвин?

Гвардия Альвин? Я вздрогнул. Зачем такое ничтожество, как я, понадобилось Великой Прародительнице? Я видел ее изображение. Белокурое воплощение божественной силы, с огромными белоснежными крыльями за спиной, прекрасная как сама жизнь.

Тенелов рассмеялся, глядя на меня. Наверное, вид у меня и правда слегка пришибленный. Это хуже, чем оказаться между молотом и наковальней в кузнице Древних.

– Не бойся, пернатый, – подойдя ближе, он несильно хлопнул меня по плечу. – Никса укрыла тебя от ищущего взора гвардейцев. Ты нужен ей. Мы верим, что в тебе живет сила Кровавого Карателя, которая поможет разрушить замки в темнице  Богини Смерти.

Я хмыкнул. Кровавый Каратель. Они правда верят, что между мной и древним героем есть какая-то связь? Они идиоты? Я отвернулся, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Вот почему Никса обратила на меня свой взор. Без своего черного крыла я для нее был бы просто пустым местом. Она просто надеется, что я ее освобожу. Что ж, любимая, я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Тенелов подошел совсем близко и заглянул мне в глаза. Во взгляде его на миг промелькнула жалость.

– Никса вернется в наш мир и поставит его на колени, – он усмехнулся, вызвав у меня бешеное желание выбить ему зубы и затолкать их ему в глотку. – Но ты, Клауд, этого не увидишь. Для ритуала мне понадобится вся твоя кровь.

Он говорил еще долго. Светильник на стене, заливающий камеру тусклым размеренным светом, несколько раз порывался погаснуть, и каждый раз мое сердце переполнялось надеждой, что тьма заставит наемника свалить. Но… не судьба. Похоже, Тенелову по-настоящему некому излить душу. Я узнал про последнюю битву на Сумеречном Континенте, рядом с Пиларом, колыбелью шанар. Сила богов не действовала на Саргатанаса и двух его друзей, они были практически бессмертны, не умели ни любить, ни ненавидеть. Совершенные существа, созданные для войны. Альвин была побеждена. Но Древние слишком рано начали праздновать. Богиня вернулась с мощным оружием и обрушила его на своих недавних противников. Древние были уничтожены, Пилар обрушен с небес, а шанары скрылись в Мертвых Землях и оказались заперты там.

Поначалу я слушал очень внимательно, а потом всерьез усомнился в правдивости наемника. Если задуматься, зачем ему все это рассказывать? Я не такой, как эти легендарные герои. Я всю жизнь по крупицам вытравливал из себя такие бесполезные чувства, как жалость, любовь, страх. Но для этого, наверное, надо быть истинным берсерком, без страха, без сомнений. Вот они-то точно сродни своим божественным предкам. Заметив, что я потерял интерес к повествованию, Тенелов разозлился.

– Мы почти готовы к осаде Драконьей Крепости, – губы эльфа расплылись в самодовольной усмешке. – Весь твой Лексиан взойдет на алтарь Темной Богини. Энергии, собранной моими магами с этой жертвы, хватит на уничтожение Шантары. Окрестности Шаенона утонут в крови эльфов, орков и шанар. Ты станешь последним звеном в моей великой цепи. Боль пробудит в тебе силу Кровавого Карателя, и сила эта разрушит печати, сковывающие Богиню.

Во время этой пламенной речи меня озарило. Тенелов безумен. Он готов утопить в крови весь Сумеречный Континент, лишь бы добиться желаемого. На один краткий миг я испугался, а потом вспомнил данное себе обещание. Может, мне суждено сдохнуть, но наемника я заберу с собой, любой ценой. Я с силой вцепился в удерживающую меня цепь. Силы на исходе, но, думаю, при необходимости я смогу сломать хребет этому тщедушному червю.

Наемник подошел ко мне вплотную. Кажется, ему нравятся мои кровавые глаза. В них он видит нечто большее, чем проклятие Богини Смерти.

– А у меня для тебя новость, Клауд, – он сделал шаг назад, видимо, чтобы лучше видеть мою реакцию. Я постарался не реагировать. Вряд ли он скажет что-то такое, что сможет меня расстроить или удивить.

– Судя по всему, перед своей смертью сын успел рассказать Миклошу правду. Но это не помешало Альянсу Света объявить войну твоему драгоценному клану. Многие знают, что Лексиан в союзе с наемниками. Ты не думал, что Алекс послал за вами убийц?

Нет, я об этом не думал. И весть о войне не вызвала во мне тех эмоций, на которые, видимо, рассчитывал Тенелов. Мой клан так или иначе будет уничтожен. Раньше, когда я учился в Академии и изображал из себя темного короля, такая перспектива заставила бы меня вывернуться наизнанку ради спасения Лексиана. Но время открыло мне глаза, вытравило из души все благородные порывы. Я уже не знаю, чего хочу. Одна часть меня отчаянно жаждет крови, а вторая мечтает о вечном забвении в объятиях Богини.

Тенелову не понравилось мое молчание, и он наотмашь ударил меня по лицу. Увернуться я не смог. Скулу обожгло болью, и я крепко стиснул челюсти, чтобы не вскрикнуть. А здесь все продумано. Я при всем желании не смогу ответить. Цепи сковывают по рукам и ногам. Крыло упирается в стену, и это причиняет массу неудобств. Я поднял голову и усмехнулся. Он думает, что причинил мне боль?

Наверное, что-то все-таки отразилось у меня на лице, потому что Тенелов внезапно отшатнулся. Кажется, сейчас я могу испепелить его одним лишь взглядом. Воздух вокруг меня ощутимо накалился и наполнился крошечными искрами. А я ведь даже ничего не делал, просто разозлился. Наемник стремительно выскочил из камеры и запер дверь с той стороны. Я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Глаза нестерпимо жгло, как будто из них и правда готов был вырваться огонь. Хорошенькое было бы зрелище. Сердце грохотало в ребрах, собираясь вот-вот проломить свою тесную клетку. Я положил руку на грудь, чтобы хоть как-то удержать его. Страшно. Кровь застучала в висках, лишив меня слуха. На один краткий миг я вообще перестал чувствовать окружающий мир, видеть его, понимать. Перед глазами расцвели кровавые бутоны, взорвались миллионами горячих капель, забрызгав меня с головы до ног. Я дернулся, пытаясь разорвать цепи, но лишь причинил себе боль. Во всем Алассаре нет ничего прочнее драконьего стекла, Тенелов знал, чем меня удержать.

Но сердце внезапно успокоилось. Я жадно глотнул горячего воздуха и устало сполз по стене, сминая перья. Это больно, но сил стоять на ногах больше нет. Испепеляющий жар сменился пронизывающим холодом, я поежился, но завернуться тут не во что. Растянувшись на вонючей подстилке, я закрыл глаза. Заснуть бы и не проснуться, чтобы не участвовать во всем этом кошмаре. Тенелов рассчитывает пробудить во мне силу легендарного меча. Ну, в этом я его с радостью разочарую. Никакого Кровавого Карателя во мне нет, как и крови Саргатанаса, владевшего им когда-то.

В тишине камеры было слышно, как стучит мое сердце. Под этот размеренный стук я медленно погрузился в кромешную тьму, по которой успел изголодаться. Светильник наконец-то мигнул и погас, я не увидел этого, а почувствовал каким-то внутренним зрением. Что ж, всему свое время. Посмотрим, чем порадует меня пробуждение.