Вторая проблема логики, замкнутой на себя, ведет к парадоксу. Каждый, кто регулярно пользовался компьютером, сталкивался с тем, что иногда он «зависает», то есть перестает функционировать и не может выполнять очередных команд. Единственный выход в подобном случае – выключить и снова включить систему. Компьютер «зависает», попав в логическую петлю, из которой он не может выбраться. Точно так же наш ум соскальзывает в логическую петлю, когда мы переходим к рассмотрению главного тезиса Декарта: «Все, что есть в этом мире, – это сомнение». Если это утверждение истинно, то оно ложно, потому что не оставляет никаких сомнений относительно того, что есть в этом мире. Но если оно ложно, то оно истинно, потому что его ложность еще раз вызывает сомнение во всем. И снова: если оно истинно, то ложно, и если ложно, то истинно… и так без конца. Из ловушки нам не выбраться, потому что логика этого суждения отталкивается от себя самой. Отсюда вытекает, что логика, чтобы приносить пользу, должна руководствоваться истиной, находящейся за ее пределами; вспомним о том, что «зависание» компьютера способен ликвидировать только оператор, находящийся вовне. Следовательно, истина есть нечто находящееся вне логических умозаключений (ануманы).
Третья проблема заключается в том, что сам Декарт не смог последовательно провести в жизнь принцип самодостаточности ануманы. Чтобы подтвердить свои теории, он проводил эксперименты, то есть прибегал к помощи наблюдения (пратьякши).
Я не есть мой ум
Намерения Декарта были самыми благими. Своим изречением «Я мыслю, следовательно, существую» он предлагал каждому простой метод самоосознания, который, по его мнению удостоверял нашу тождественность душе. Он надеялся, что его метод логического анализа подведет под религию рациональное основание. К сожалению, его метод не ведет к самоосознанию, потому что путает душу с умом.
Ведическая шабда открывает истины, которые не в силах постичь замкнутый на себе ум. Одна из таких истин гласит, что ум – это тонкая материальная оболочка сознания, нечто вроде дыма, окутывающая пламя, которое горит нечисто. Пламя можно сравнить с душой, потому что пламя распространяет свет так же как душа распространяет сознание. Нечистое пламя подобно душе, находящейся во власти майи, душе, забывшей о Кришне, то есть Боге. Из души, находящейся во власти майи, подобно дыму, поднимающемуся над пламенем, возникает ум. Дым и пламя – это тесно связанные, однако противоположные качества. Пламя излучает свет, тогда как дым его поглощает.
Ум на санскрите называется чанчала, что значит «неустойчивый». Порой он бодрствует, порой дремлет, а порой погружается в глубокий сон без сновидений. Когда свет самопознания затемнен, бодрствование, дрема и глубокий сон вводят сознание в заблуждение, поэтому мы делаем такие ложные высказывания, как: «я сплю», «прошлой ночью я дремал», «я был без сознания» и т. д. Но все это время пламя нашего «я», душа, вечно горит, несмотря на дым, застилающий свет этого пламени. Неустойчивый ум обычно поглощен внешними впечатлениями. Душа, соблазняемая умом и чувствами, сосредоточивает свое внимание на вечно меняющемся материальном мире, и такое неверно направленное сознание приводит в движение колесо рождений и смертей, самсара-чакру. Ум получает ложную информацию от несовершенных чувств. Введенный в заблуждение недостоверными данными чувственного опыта ум совершает ошибки. Когда, несмотря на это, мы упрямо продолжаем думать, что обладаем неопровержимым знанием, мы просто обманываем себя. Предположим, мы с вами условились (на основании математической логики, которую Декарт считал неоспоримой), что «один плюс один равняется двум» – непререкаемый факт. Мы создаем философскую школу «Верных последователей двойки». Мы бросаем вызов другим школам, которые смеют в этом сомневаться. Проигравшие должны отдать победителю все деньги из своего бумажника, кроме одной банкноты. Вызов принимает последователь школы «Один на один». Он с помощью пипетки помещает каплю воды на плоскую стеклянную поверхность, а затем осторожно добавляет еще каплю. К нашему огромному удивлению, результат не равняется двум каплям. Мы проиграли, обманутые чувством и умом. После того, как мы с вами отдали свои деньги, у меня в бумажнике остается один доллар, а у вас банкнота в десять долларов. Объединяя наши фонды, мы впадаем в серьезное философское противоречие. Мои чувства говорят мне, что у нас две банкноты, но ваш ум говорит вам, что у нас одиннадцать долларов. Между нами разгорается спор. Я кричу: «Верь своим глазам! Их две!» Вы кричите в ответ: «Верь своему уму! Их одиннадцать!» Проклиная друг друга, мы распускаем нашу школу.
Можно ли доверять шабде?
Этот спор о двух банкнотах не просто шутка, позволившая читателям немного отдохнуть от премудростей гносеологии. Трения между рационалистами (теми, кто доверяет своему уму, то есть разуму) и эмпирикам (теми, кто доверяет своим глазам, то есть чувствам) были предметом философских споров начиная с древности. Подобно оставленным без присмотра детям пратьякша и анумана ссорятся между собой, пока отсутствует их авторитетный отец – ведическая шабда.
Как упоминалось выше, физики-теоретики вслед за Декартом отдают анумане предпочтение перед пратьякшей. Они хотят построить Теорию всего сущего, математическую формулу, дающую такое краткое объяснение Вселенной, что ее можно было бы написать на футболке. Все это очень увлекательно, однако никто не знает, какое отношение эта формула имеет к истине: «Одна теория надстраивается над другой. И невозможно избавиться от подозрения, что мы всего лишь строим очень недолговечный карточный домик».[13]
К сожалению, ведическую шабда-праману принято считать чем-то вроде авторитета ipse dixit, против которого выступал Декарт. Поэтому интеллектуалы по-прежнему предпочитают всем остальным праманам умазаключения (ануману), хотя они и не бывают безупречными. Однако существует три простых стандартных правила семантики (науки о лингвистической коммуникации), предлагающих метод, с помощью которого можно убедиться, что шабда не сводится к пустопорожним словам. Эти правила, признанные в контексте современности «разумными», в контексте ведической цивилизации действовали всегда. Если мне нужно узнать, действительно ли данное утверждение является авторитетным, я должен:
1) точно знать, что означает данное утверждение;
2) знать, как его можно проверить;
3) иметь надежное доказательство его истинности.[14]
Во-первых, чтобы узнать, что означает данное утверждение, я должен овладеть соответствующей дисциплиной. Например, я не буду знать, что означают слова «недетерминистический», «полиномный» и т. д., если я являюсь специалистом по плетению корзин, садоводству или френологии. В данном случае подходящей дисциплиной является комбинаторика, наука о сложных логических проблемах. Подобно этому, если я хочу узнать, что означает высказывание «Шабда – это звуковое воплощение Кришны», я должен принять систему обучения (парампару), с помощью которой передается шабда.
Во-вторых, я проверяю истинность утверждения «Шабда – звуковое воплощение Кришны», обращаясь к трем источникам шабды, признаваемым парампарой: гуру, шастрам и садху. Если я читаю это утверждение в писаниях, я обращаюсь за подтверждением к гуру и садху. Если я слышу его от гуру, я обращаюсь за подтверждением к шастрам и садху, а если я слышу его от садху, то обращаюсь к шастрам и гуру. Когда же я действительно следую шабде на практике, то Сам Господь Кришна, источник всех знаний, из сердца подтверждает ее.
В-третьих, существует еще одно убедительное основание для того, чтобы поверить в утверждение о том, что «Шабда – это звуковое воплощение Кришны». Человек, признавший авторитет ума и чувств, ограничен ими и, значит, ограничен своим невежеством. Для прочих живых существ подобное невежество естественно, однако для человека это порок, порождающий порок. Звук ipse dixit не в состоянии освободить человека от порочных требований ума и чувств. Шабда, понятая и проверенная согласно двум предыдущим правилам, преображает того, кто ее слышит, тогда как звук ipse dixit не способен на это. Шрила Прабхупада пишет в «Бхагавад-гите как она есть»:
