Блауман не знал, что ему на это сказать. После того, как его перевели на новую должность, контролировать отдел по сбору и анализу информации о военном потенциале СНП, он был настолько поглощён происходящими событиями, что даже не пытался узнать больше подробностей происходящего с теми оперативными кадрами, которые Решар принялась вытаскивать с территории Союза. Ему было достаточно и того факта, что это выглядело полным идиотизмом и гробило почти всю работу адмирала Остерленда.

Неужели из-за своей преданности предыдущему начальнику РУФ, Риваль подсознательно отказывался замечать «правильность» действий нового главы верденской разведки?

Да, он был взвинчен из-за произошедшего и по факту, вообще-то, ему никто и не должен был предоставлять эти данные. Естественно, что со времени работы в роли заместителя Остерленда у него осталось более чем достаточно источников информации в верхних уровнях Управления и он мог бы попытаться узнать о происходящем...

...если хотя бы попытался это сделать.

— Я этого не знал, — наконец признался Риваль, глядя в стол.

— Естественно, — холодно произнесла Изабелла. — Ты и не должен был. Это не твоя работа, Риваль. Теперь твоя работа — это заниматься сбором и анализом тех данных, что всё ещё поступают к нам из пространства СНП. А учитывая, что их флот — это долбаный бумажный тигр, я не потеряю сон, если некоторое время информация о нём будет несколько... неполной.

Риваль молчал, пытаясь разобраться в той информации, что у него только что появилась и по-новому взглянул на сидящую перед ним женщину.

— А теперь, давай поговорим по делу, — спокойно продолжила Решар. — Потому, что тебе лучше поговорить со мной, чем с теми ребятами, что ждут снаружи.

— Так, что? Мы поговорим, или мне позвать ребят, которые ждут за дверью? Уверена, что ты знаком с методами их работы, — для наглядности Изабелла махнула рукой в сторону закрытой двери у себя за спиной. — Что происходит, Риваль?

Сидящий перед ней и всё ещё прикованный к столу Блауман молчал, пытаясь понять, что именно ему делать дальше. Новая информация оказалась для него неожиданной... но, по сути, ничего не меняла.

— Почему вы этим занимаетесь? — осторожно спросил он.

— Чем? — удивилась Решар. — Своей работой?

— Почему вы сидите здесь, адмирал? Это не ваш...

— Потому, Риваль, — резко перебила она его, — что, во-первых, ты начальник одного из моих отделов. А во-вторых, я очень не люблю терять контроль над ситуацией. А сейчас я чувствую, что он уплывает у меня из рук. Хоть мне и глубоко наплевать на то, что ты обо мне думаешь, но я не дура. И прекрасно вижу, когда происходит что-то странное. И не собираюсь это игнорировать. И я использую любые средства из тех, что у меня есть, для того, чтобы этот контроль вернуть.

Изабелла достала из кителя узкий серебристый футляр и извлекла из него тонкую сигарету.

— Вряд ли здесь разрешено курить, — усмехнулся Блауман, глядя на то, как женщина прикурила сигарету.

— Что разрешено адмиралу, не дозволено простому коммандеру, Блауман. У моего звания есть свои преимущества, — отозвалась Решар. — И? Я всё ещё жду ответов.

Придется рассказать ей хотя бы часть правды, всё же принял решение Риваль.

— Всё началось с дела Элеоноры Годдарт...

Он рассказал всё, что касалось того дела, за исключением обнаруженных странностей в смерти доктора Лазарева, после чего плавно перешёл к покушению на Дэвида Остерленда и нападению рейнских АРКов, пока адмирал слушала его и курила сигарету.

— Сначала мы считали, что за покушением стоял Протекторат, — пояснил Риваль.

— Учитывая дальнейшие события, я считаю так же, — согласилась Решар, потушив сигарету в пепельнице. Её заботливо принес один из её помощников.

Блауман даже на мгновение задумался о том, а не являлось ли это его основной обязанностью. Настолько привычной и обыденной выглядела эта картина.

— Да, я считал так же, — вернулся он к разговору. — Но мы не смогли обнаружить ни одного признака того, что они в этом замешаны. Даже просто понять, как именно они протащили через таможню целый взвод своих роботов. Да, я знаю, что это АРКи рейнской модели, но они продавали их на экспорт и дроны могли принадлежать кому угодно.

— Контрабанда, — уверенно заявила Изабелла.

— Возможно, — неуверенно произнёс Риваль, не желая столь же легко принимать этот вариант. — Но должны были остаться хоть какие-то следы. Хотя бы в блоках самих дронов, но всё оказалось без толку. Эти АРКи появились словно из-под земли. Вылезли как чёрт из табакерки и устроили бойню прямо в центре столицы. И мы не смогли их отследить. Вообще. А эта атака? Такая акция выглядит слишком грязно даже для них.

— Ну, грязно или нет, но результат себя оправдал, — равнодушно заметила она и Риваль поморщился. — Они избавились от главы нашей разведки, а учитывая манеру работы Остерленда — это оказался более чем болезненный удар.

— О, зато вам удалось занять очень удобное кресло, мэм.

— Глупый намёк, Риваль, — Изабелла чуть наклонила голову. — Поверь, чтобы ты там себе не думал, я рада смерти Дэвида не больше, чем ты. Признаю, мне не нравились методы, которыми он работал. Не нравилось то, что он считал РУФ своей личной вотчиной. Но я никогда не стала бы радоваться его гибели, что бы ты там себе не думал.

— О, и поэтому вы позволили комитету запустить свои руки в дела разведки, — язвительно заметил Блауман. — Гражданские не должны знать, чем мы занимаемся!

— Именно из-за таких, как ты и Дэвид Остерленд, они и обязаны это знать, — отрезала Решар.

— Но выдавать им не цензурированную информацию...

— Эти люди имеют допуск к секретным данным, Риваль. И они способны оценить её полезность с политической точки зрения, дабы мы могли правильно её использовать.

— Есть такое понятие, адмирал, сегментирование информации. Адмирал Остерленд понимал важность его значения...

— И проморгал начало войны, — холодно возразила Решар. — А что касается работы комитета — это не твоё дело. Мир меняется, Риваль. Времена, когда люди подобные Остерленду могли проворачивать свои тёмные делишки из-под полы и в обход принятых норм — прошли.

На это Риваль ничего не ответил. Не потому, что слова сидящей перед ним женщины его убедили. Нет, он просто не видел смысла в дальнейшем споре, в котором каждый из его участников останется при своём мнении.

— В любом случае, нам ничего не удалось узнать, — пожал он плечами и возвращаясь к теме разговора.

— Вам? — улыбнувшись спросила Изабелла и её глаза хитро блеснули, Блауман мысленно обругал себя.

Не хватало ещё и Эйхарта под это дело приплести. У главы Шестого отдела и так будет куча проблем и Риваль совсем не хотел впутывать сюда ещё и его. Точнее впутывать ещё сильнее.

Но вот так вот взять и рассказать всё Решар он тоже не хотел. Риваль понятия не имел, что на уме у этой женщины. Даже после всего, что она сказала, он по-прежнему не собирался ей доверять. Если уж на то пошло, он не собирался доверять вообще никому, кто не входил в очень узкий круг людей, уже посвященных в это дело.

Он готов был признать, что возможно, только лишь возможно, ошибался в причинах некоторых действий и решений нынешнего главы верденского РУФ. Но Блауман ни на секунду не забывал о том, насколько она была политизирована. Он всё ещё считал решение о допуске комитета по делам разведки к секретной информации преступлением, за которое следовало бы наказывать.

Что бы Изабелла там не говорила, но гражданские люди не должны иметь допуска к такой информации. Без разницы, насколько высоко они смогли забраться по крутому склону своих политических амбиций. Хотя бы просто потому, что их нельзя контролировать. Любые секреты, попавшие в не предназначенные для них руки, начинают жечь пальцы. И кто знает, что эти «слуги народа» могут с ними сделать?

Поэтому, даже не смотря на несколько изменившееся о своём начальнике мнение, собственного решение он менять не собирался.