Тяжёлый крейсер ВКФ «Гавриил»

Автоматика выбросила в космос очередную противоракету. Системы перезарядки, скрытые внутри блока пусковой установки, повернули барабан, поставив новую ячейку напротив разгонных направляющих. Не прошло и четырёх секунд, как новая противоракета вылетела из пусковой.

Но она стала последней.

— Всё, — заявил Майк, сразу начав менять структуру противоракетной обороны крейсера. — Теперь мы пустые. И «Михаил» тоже.

— Что у «Галифакса» и «Вобана»? — Том быстро пробежался глазами по данным о боезапасе двух других крейсеров.

— У Нерроуза ещё пять процентов ракет, — быстро доложил Сорено. — У «Вобана» восемь.

— Хорошо, Майк. Выводи их вперёд, — приказал Том и вызвал на связь «Абадон».

Кодзо Шираши ответил практически мгновенно.

— Сэр, мои крейсера почти израсходовали свои противоракеты.

Скрытая шлемом голова Шираши кивнула.

— Я понял тебя, Райн. У нас ещё пока есть небольшой запас. Производим смену.

— Да.

Том отключил канал связи.

— Майк, смена! Корабли командера Шираши займут нашу позицию, а мы отходим на их места.

— Понял.

Началось перестроение. Под вспышки разрывов и бесконечную канонаду энергетических орудий семь тяжёлых крейсеров начали менять своё положение прямо под огнём приближающихся корветов. «Абадон», «Хашмаил» и «Уриил» вышли вперёд, чтобы закрыть пробел в противоракетной обороне пока «Гавриил» и остальные крейсера Сорок Четвёртой на несколько мгновений отключили свои маршевые двигатели и чуть «провалились» в глубь общего строя.

Практически сразу же противоракетный огонь возобновился с новой силой. Вопрос лишь в том, на долго ли у них хватит ракет, размышлял Том, наблюдая за приближающимися корветами.

И эта ситуация относилась ко всему флоту.

Уже более шестидесяти процентов кораблей перестали вести стрельбу перехватчиками. Им попросту нечем было стрелять. И это сразу же сказалось на плотности общего огня. С каждой секундой к построению Седьмого флота прорывались всё больше и больше рейнских ракет. Лазерные импульсы вспарывали шиты и броню, губя корабли и находящихся на них людей. Седьмой флот походил на избитое и раненое животное, бьющееся в агонии. Возможность спасения висела перед их глазами, как приманка, ведущая зверя на бойню.

Двадцать семь минут. Меньше получаса полёта и они вырвутся за пределы гиперграницы. Том, как и другие командиры уже отдали приказ о подготовке гипергенераторов для того, чтобы совершить прыжок сразу же, как только будет пересечена незримая линия действия гравитационного поля звезды, мешающая совершить гиперпереход.

— Корветы войдут в зону действия энергетической артиллерии через две минуты, — доложил Сорено.

Но скольким удастся добраться до неё?

Время до подхода рейнских корветов снизилось до одной минуты.

— Карен! Сигнал тревоги по кораблю. Мы вступаем в ближний бой.

— Да, сэр.

Звуки предупреждения разнеслись по каждому отсеку и каждому скафандру на борту «Гавриила». Том повёл плечами, сжимая и разжимая пальцы. Нервное напряжение почти свело тело судорогой. На тактической дисплее с правой стороны его кресла было видно, как программы наведения распределяли цели между орудиями крейсера.

Тридцать секунд...

Остальные крейсера занимались тем же самым. Было видно, как соединённые в единую огневую сеть компьютеры рассчитывают взаимоисключающие сектора обстрела. Так, чтобы не осталось мёртвых зон, через которые могли бы проскочить вражеские корабли.

Пятнадцать секунд...

Носовые башни «Гавриила» чуть повернулись, наводя орудия. Каждый гразерный излучатель нацелился на свою цель. Ещё совсем чуть-чуть.

Когда осталось меньше пяти, Том до боли сжал зубы.

Семь тяжёлых крейсеров выстрелили одновременно. А за ними это сделали почти все корабли эскорта Седьмого флота. Даже те, что превратились в развалины, но продолжали каким-то чудом поддерживать ускорение и оставаться в строю.

Во время сближения Сорок Четвёртая и Семнадцатая крейсерские эскадры смогли почти вдвое сократить количество корветов. Но их по-прежнему оставалось больше пятидесяти.

Они ворвались в построение Седьмого флота так же, как древняя кавалерия врезалась в ряды пехоты. Бешеный по своему напору и отваге наскок под искрящийся свет лазерных орудий.

Как и во время сражения с корветами «Бандита-1», обе группы кораблей открыли огонь практически одновременно. Разница в несколько десятых секунды можно было не принимать в расчёт. В первую же секунду этот огненный ад стёр с лица вселенной почти дюжину корветов и ещё десяток превратил в летящие по баллистической траектории развалины.

Но, как бы того не хотелось верденцам — эта схватка была отнюдь не односторонней. Рейнские офицеры хорошо знали своё дело, а удары их лазерных излучателей обрушились на самые пострадавшие и незащищённые корабли Седьмого флота.

«Рейтар» и «Баннаджер». Два УДК типа «Фламанция», разваливались на части, поражённые выстрелами «Энцелад». «Уриель», распоротый от носа до кормы, просуществовал не дольше трёх или четырёх секунд, исчезнув в ослепительной вспышке, когда взорвался один из его реакторов. Лёгкие крейсера «Галатея» и «Арманд» сгорели под ударами лазерных орудий. «Галатея» переломился пополам будто спичка. Крейсер не взорвался, но для его экипажа это не имело уже никакого смысла. Отключившийся от удара инерционный компенсатор привёл к тому, что пятьсот восемьдесят человек его экипажа размазало тонким слоем по переборкам ещё до того, как его корпус развалился на части. «Арманд» не погиб сразу, экстренно сбросив в космос ядра обоих своих реакторов. На корабле не осталось ни единого живого места, а кажущиеся бесконечными пробоины тянулись от средней его части до самой кормы.

Не смотря на слабые щиты и практически полное отсутствие какой-либо серьезно брони, лазерные излучатели крейсерского калибра превращали «Энцелады» в оружие, с которым стоило считаться.

Уцелевшие корветы успели сделать ещё один точный залп, прежде чем набранная скорость пронесла их через строй Седьмого флота.

Так уж вышло, что сразу четыре из них захватили своей целью «Галифакс». Часть лазеров ударили в носовую оконечность, круша всё, что попадалось им на пути. Передние экраны тяжёлого крейсера продержались лишь несколько крошечных мгновений, но и этого хватило для того, чтобы ослабить входящий удар.

Но всего через полторы секунды восемь сдвоенный импульсов врезались левый борт и нижнюю полусферу. Не выдержавшие такого генераторы щитов отключись от перегрузки, обнажая скрытую за энергетической защитой броню крейсера.

Оцепенев от ужаса, Том наблюдал за тем, как «Галифакс» буквально рвали на части.

— Карен! Связь с «Галифаксом»! Немедленно!

— Е... Есть!

Прямо на их глазах, крейсер Нерроуза словно споткнулся в космической пустоте и начал бесконтрольно вращаться под хаотичные вспышки двигателей пространственной ориентации. Должно быть последний удар повредил системы управления ориентацией...

Нет! «Галифакс» не только лишился управления. Он начал резко замедляться, постепенно сходя с общей траектории.

Один из экранов рядом с креслом Райна мигнул, устанавливая связь. Прошло всего пара секунд и Том увидел Нерроуза. Мостик за спиной Даниэля был заполнен дымом и снующими туда-сюда людьми.

— Дэн! Что у вас происходит?!

Нерроуз грустно улыбнулся через прозрачный лицевой щиток шлема и Том заметил на нём паутину трещин.

— Прости, Том. Но, похоже что мы выбыли из игры.

— Дэн, что с кораблём?!

— Нам выбили главный двигатель. Мощность уже упала до шестидесяти процентов и продолжает падать. Система управления ДПО и ориентирования сбоит. У меня не корабль, а швейцарский сыр...

Нерроуз покачал головой.

— Мне жаль...

— К чёрту твою жалость! — рявкнул на него Том, едва удержавшись, чтобы не ударить рукой по подлокотнику кресла. — Уводи людей с крейсера! Дэн, вытаскивайте всех на ботах. Мы замедлимся и...