С другой стороны...
Улыбка на его лице стала чуть менее радостной, стоило только вспомнить причину, по которой их оказалось здесь так много.
Поражения при Лаконии и Звезде Дария оказались неприятными неожиданностями.
Эта война вообще развивалась по какому-то непонятному сценарию, в замысел которого Форсетти никак не мог проникнуть, сколько бы минут на размышления не тратил.
Почему в операциях против верденского флота были задействованы лишь ограниченные силы Второго флота? Нет, Форсетти прекрасно знал, что почти половина Второго вот-вот готовилась покинуть стапели верфи «Гавельхайм» и ещё не принимали участия в сражениях. Но почему Первый и Третий всё ещё не вступили в бой, а их корабли продолжали находится на базах в самом Протекторате? Если бы Рейн использовал все свои силы в этих сражениях, то Верден уже стоял бы на коленях. Их флот был бы уничтожен, а системы разорены. Закованные в броню пехотинцы и мобильные доспехи шли по улицам Франкса под флагами Рейна!
По мнению Форсетти нужно было собрать все силы в один кулак и пройтись огнём и мечом по верденским системам до самой их столицы. Одна решительная операция. Рейнский протекторат мог бы собрать ударную группу из ста пятидесяти дредноутов. Конечно, для этого пришлось бы оголить домашние миры, но, на его взгляд, оно бы того стоило. Огромный и всесокрушающий молот, противопоставить которому верденцам было бы просто нечего. А ведь это он ещё не считал корабли более низких классов.
Но, нет. Вместо этого Второй флот проводил ограниченные операции, нанося удары по верденской промышленной инфраструктуре и её военно-космическому флоту.
После случившегося на Померании рейнский флот жаждал расплаты. Её желал каждый без исключения рейнский офицер. И когда начали поступать первые данные об успешных ударах по верденским системам, это вызвало у людей огромное воодушевление. Не могло не вызвать. Ведь все они были рады узнать о том, что враг получил удар за то, что свершил в системе Меклен.
Гибель Четвертого флота и кораблестроительного комплекса «Бальт» всё ещё висела над их головами мрачной тенью.
А после пришли известия о неудачной операции у двойных звёзд Лаврентия и катастрофической Второй битве при Нормандии.
Всё это порождало непонимание, перерастающее в сплетни, слухи и пересуды. Почему они всё ещё не победили в этой войне? Форсетти и сам ни раз слышал подобные вопросы, задаваемые тихим шёпотом в кубриках «Трансильвании». И, что самое обидное, на эти вопросы он попросту не мог ответить.
А теперь, ко всему прочему, они потеряли Звезду Дария и Лаконию. Действия Седьмого флота, а благодаря разведке рейнские офицеры знали, что именно это подразделение участвовало в этих сражениях, оказались неприятной и болезненной пощёчиной. Удару по гордости рейнских флотских офицеров.
И не нужно быть гением, чтобы понять, какая система станет их следующей целью. Силы рейнского флота, обороняющие Бедергар, готовились к этому нападению.
Форсетти принялся пересчитывать находящиеся здесь силы.
Восемнадцать дредноутов. Шесть линейных кораблей. Две неполные эскадры линейных крейсеров. Плюс около тридцати лёгких и тяжёлых крейсеров. И это, не считая почти двух десятков эсминцев, парами раскиданных по периферии системы в качестве патрульных сил. А ведь ещё здесь находилось более пятидесяти новых корветов, о которых на флоте ходило столько слухов. Для того, чтобы полюбоваться на новую игрушку флота, Форсетти мог просто повернуть голову и посмотреть на изображение станции «Ротенхан». Около тридцати небольших корабликов висели в космическом вакууме, пристыкованные к причальным секциям.
Рейнский флот значительно усилил находящуюся здесь группировку, явно не желая отдавать систему противнику. «Трансильвания» и второй крейсер из дивизиона под командованием Форсетти, «Цепеш», полторы недели назад прибыли в Валетрию, но практически сразу же поступил приказ об их направлении сюда для усиления. Рейнский флот отправлял сюда огромные силы.
Когда верденцы сунутся, то здесь будет бойня. Ни один из противников не собирался уступать эту территорию, хотя, исключительно на взгляд Форсетти, рейнский флот мог бы просто свернуть все свои операции и спокойно отступить к Валетрии. А вот верди такой роскоши себе позволить не могли. Они просто не имели права оставлять опорную базу своего противника так близко к своим территориям.
Поэтому, все собранные здесь силы намекали на то, что когда верди всё же придут, то их будет ждать самый решительный отпор.
И это, не считая стационарных систем защиты, размещенных в системе.
«Трансильвания» как раз таки проплывала мимо одного из кластеров РПП. Пятьдесят платформ, висели в космическом пространстве в ожидании целей для скрытых внутри них ракет. И ведь это только одна такая группа. На проекции перед Форсетти хорошо были видны ещё шесть таких же, распределённых в пространстве вокруг станции «Ротенхан».
А в военных транспортах, что сейчас шли в кильватере «Трансильвании» и «Цепеша» находилось ещё полтысячи РПП и ракет для них. Протекторат превращал эту систему в самую настоящую крепость.
Или, — подумал Уильям, — в капкан. Убийственную ловушку, откуда будет невозможно выбраться.
— Капитан?
Форсетти повернул голову и посмотрел на Парнелла. Удивительно, как быстро этот молодой человек стал его незаменимой правой рукой в деле управления кораблём. Уильям улыбнулся, вспомнив молодого и не самого решительного офицера, который встретил его, когда Форсетти впервые поднялся на борт «Трансильвании».
— Что там?
— Передали сообщение. Вас и капитана «Цепеша» будут ждать на общем оперативном совещании на станции в семнадцать ноль-ноль.
— Хорошо
***
В половине второго по местному времени, Форсетти стоял в причальном отсеке «Трансильвании» в ожидании капитана второго крейсера своего дивизиона.
Уильям до сих пор не мог поверить своей удачи. После Померании он ожидал, что его корабль будет направлен в заново формирующийся Четвёртый флот, но судьба решила сделать ему небольшой подарок. Его, как и многих других офицеров направили на усиление Второго флота в Валетрию, чтобы заменить погибших в боях офицеров.
Это событие дало возможность даже тем, кто, как они считали, оказались «списаны на берег».
Челнок наконец замер у перехода. Захваты сомкнулись на специальной манжете, фиксируя соединение. Прошло не больше минуты и из челнока появился высокий светловолосый офицер с жёстким, недружелюбным лицом. Оно не всегда было таким. Раньше он куда чаще улыбался, чем хмурился. Хотя, справедливости ради, стоило сказать, что раньше они все улыбались чаще.
Уильям дождался, пока он пересечёт зону нулевой гравитации перехода и встал рядом с ним, опираясь на чёрную трость с серебряной рукоятью в форме черепа.
— Как новая рука?
— Всё ещё ноет, — раздраженно отозвался Манфред Ван’Кройтц. — Чёртов протез не хочет меня слушаться так, как должен.
— Ну, сам виноват. Знаешь же, что на привыкание обычно уходит до полугода. А ты сунулся в капитанское кресло, не потратив и трети этого времени на освоение.
— И тогда отдал бы «Цепеш» в чьи-то чужие руки? — проворчал Манфред. — Ни за что! Только не после всего, что случилось.
— Да я и не предлагал, — Форсетти улыбнулся. — Знаю, что ты никогда не поступил бы иначе. Ни один человек не упустил бы шанса, что выпал тебе. Особенно после всего произошедшего. Ладно, у нас ещё несколько часов до совещания, так что можем немного отдохнуть. Пошли.
Ван’Кройтц зашагал рядом с ним в сторону ведущих из причального отсека лифтов, прихрамывая на ходу.
После сражения при Померани, когда флот Протектората понёс тяжелейшие потери среди офицеров, погибших на кораблях во время удара по верфям комплекса «Бальт», большое количество выживших попало под программу перераспределения и было направлено на усиление сражающегося Второго флота.
Сюда же смог влезть и Манфред. Даже несмотря на то, что потерял во время начала войны руку и ногу, он отказался от регенеративной терапии и настоял на установке протезов вместо утраченных конечностей ради того, чтобы как можно скорее вернутся в строй. Сын семьи, что уже более трёх с половиной столетий успешно служила на флоте, он смог воспользоваться связями своих родственников для того, чтобы получить под своё командование корабль.
