Я отвела глаза и заметила, что из зала за нами следит охранник. Тот самый, со входа.

— Вита… — позвала я.

Он смотрел прямо на нее! Она легкомысленно и напропалую флиртовала с друзьями Валеры. Она давно стремилась попасть в компании золотой молодежи, но таким, как мы, это можно сделать только через постель… Если тебя туда возьмут.

— Ну мы пошли, — Валера сориентировался быстрее.

Мажоры всегда знают, когда пора валить.

— Да, Вита! — со злости шикнула я, ее дернув.

Она обернулась и увидела, что охранник решительно идет к нам. Подружка схватила меня за руку, словно хотела улизнуть, да не успела. Ярко накрашенные глаза расширились.

— Ну-ка идемте за мной, девчонки! — прорычал он, приблизившись.

Заметил.

Я без страха пожала плечами: нас просто вышвырнут, ну и что? Но Вита вдруг начала ныть и упираться.

— Я сказал, пошли! — прорычал он, хватая ее за шкирку.

— Вы что, — испугалась я. — Отпустите, мы уйдем!

Я шарила глазами по сторонам, надеясь, что Валера поможет, но их компании след простыл. Взбешенный охранник схватил меня за плечо, и втолкнул в служебный коридор.

— Ну прости-и-и, — вдруг гнусаво завыла Вита, лицо исказилось в плаче. Верзила зашвырнул нас в какую-то комнату и тяжелой пощечиной сбил Виту с ног.

— Ты не поняла? Опять притащилась к нам с дурью? Тебе сколько раз говорить — у нас не торговать!

Вита рухнула на пол — отлетела, как пушинка. Если до этого я не паниковала, то теперь меня сковал ужас. Охранник был огромным, дубинка пристегнутая к поясу, мощные кулаки и полное отсутствие интеллекта и сострадания в глазах. В таких случаях охрана не связывается — вызывает полицию…

— Что вы сделали… — пролепетала я. — Вита, бедная… Он тебя ударил… Вы что, сумасшедший?

Я присела на корточки рядом с подругой.

Она смотрела на громилу, дрожащей рукой закрыв расквашенный нос. От отчаяния глаза стали мутными, словно она знает, что будет дальше. Что-то не так…

— Послушайте, мы ничем не торговали! — взмолилась я. — Давайте мы просто уйдем, хорошо?

— Ага, уйдете. Вы, девчонки, крупно накосячили, — он выглянул в коридор и крикнул напарнику. — Позови босса! Скажи, две сучки торгуют у нас дурью!

Вита села, подтянув ноги к груди, и громко разрыдалась в колени. Я думала — из-за пощечины, обидной и болезненной, и стала гладить по спине.

— Зачем ты его позвал? — вдруг заорала она, подняв заплаканное лицо. — Сами бы договорились, как в прошлый раз!

— Ты не так хорошо сосешь, как обещала, — от этих слов и агрессивного лица я вздрогнула. — Как пронесла, в трусах? Я тебя досматривал и пропустил, ты меня, дрянь, подставила.

— Это не я…

Глазами подруга показала на меня.

— Вита! — от неожиданности я отпрянула.

Да, формально сверток был у меня, но она же сказала…

— Она сказала, все легально! — выпалила я. — Я ничего плохого не делала. Вита меня попросила.

Он бросил на меня туповатый свирепый взгляд.

— Босс разберется.

Директор точно умнее охранника… Я приободрилась — возможно, нас отпустят, даже принесут извинения, если не хотят проблем. Мы все-таки гостьи, а меня ввели в заблуждение. Да и Вита такой жестокости не заслужила...

Подруга тихо плакала, а охранник привалился к стене.

Я смотрела в пол, чтобы снова не поймать пугающий взгляд. Он давил, как глыба, как я ни уговаривала себя, что все обойдется. В голову лезли нехорошие мысли и музыку из залов почти не слышно, только басы немного, а это значит, что наших криков не услышат тоже…

Ладно, я просто запугиваю себя. Все будет хорошо.

У клуба безупречная репутация.

Дверь открылась, и я подняла голову. На мужчину в проеме я смотрела с надеждой. Хотела поздороваться, объяснить все, но оробела. Он был похож на бандита, а не бизнесмена. Под сорок лет, жилистый, подбородок в щетине. Из-под воротника рубашки выглядывала золотая цепь. Глаза маленькие, черствые — очень циничные. Через открытую дверь лилась клубная музыка. За ним вошли еще несколько мужчин в форме охраны. Последний захлопнул дверь, и вновь стало тихо.

В присутствии хозяина свирепый охранник присмирел и выпрямился.

— Поймал в зале, когда продавали, — пока хозяин невозмутимо прикуривал, тот изложил суть проблемы. — Успели продать двоим.

— Кто досматривал? — у него оказался низкий, хриплый, вальяжный голос.

— Я. Шеф, действовал строго по инструкции, клянусь.

— С тобой потом. Кто пронес дурь?

— Вот эта, — верзила кивнул на меня.

— Я не проносила, — испугалась я, когда хозяин уставился на меня. — Меня попросила подруга…

— Значит, все-таки ты? — сдержанно спросил он.

Он с удовольствием затянулся, неторопливо выпустил дым. Из-за сигарет у него был огрубевший, хрипящий голос, который некоторые сочли бы красивым. Меня этот голос пугал. Хуже только взгляд — человек думал, что со мной делать.

— Я не знала. Мне сказали, это легально, Вита попросила меня…

— Ты идиотка? Взяла пакет, не проверив, что там, потому что тебя попросила подружка? Хватит лечить уши. Дурь принесла ты. Незнание законов не освобождает от ответственности, так?

— Согласна, — с облегчением выдохнула я, с появлением этого человека в комнате сгустилась угроза. — Вызовите полицию.

Я лучше там объясняться буду, чем в клубной комнате без окон.

Вита тихо всхлипывала рядом. С появления хозяина она не сказала ни слова.

— Вызовем, — усмехнулся он. — Сначала досмотрим. Еще прячешь что-нибудь? Одежду скидывай.

Вита заныла.

— Вы не имеете права…

Я старалась говорить твердо, несмотря на тихую истерику, которая застыла в центре груди, как сжатая пружина.

— А ты не имеешь права толкать дурь, — с вызовом кинул он. — Я вам раз и навсегда отобью охоту делать это в моем клубе. Мы тут дурь не любим. Ты тоже перестанешь любить. Обыщите их.

— Нет…

Охранник направился ко мне. Я хотела сказать твердо, осадить его, но изо рта вырвался жалкий всхлип, почти стон, когда я вспомнила, как грубо он ковырялся огромной лапой в сумочке.

— Не надо, — захныкала я, когда он развернул меня спиной и толкнул на стену, заставляя упереться руками.

Ладони обхватили стан.

— Какая хорошенькая, — словно невзначай он прижался пахом к моим ягодицам.

Владелец все видел, но не вмешался, даже когда я с мольбой оглянулась через плечо. Невозмутимо затянулся и выдохнул дым. По безжалостным глазам понятно, что ему даже приятно смотреть, словно он извращенец какой-то…

— Помогите! — неожиданно для самой себя заорала я, и тут же получила по шее. В глазах потемнело, ноги подогнулись и я упала, сквозь шум в ушах и темноту услышав:

— Шеф, рефлекс, — меня похлопали по щеке — это больше похоже на пощечину, чем на попытку привести в чувство. — Вставай, деваха…

Он приподнял меня, я встала на колени, расставив дрожащие ноги, и оперлась на стену. Перед глазами еще было темно, в себя меня привели рыдания Виолетты.

— Принесите стул, — велел хозяин.

Просьбу тут же выполнили, и тот сел, закинув ногу на ногу. Смотрел, словно на представление, как грубые руки, сминая тонкое платье, снимали с меня корсет.

Больше я не орала.

Бесполезно. Снаружи меня не услышат, а этого типа не тронут вопли, у него слишком масленый взгляд. Я надеялась, нас обыщут и отпустят. Вита судя по всему, в такой переделке уже была — и с ней все в порядке, она даже снова в клуб пришла…

— Я не виновата, — все-таки заныла я, когда охранник начал расстегивать платье.

С Витой рядом происходило то же самое, что и со мной.

Я плакала, стоя лицом к стене, пока платье не соскользнуло к ногам.

— Повернись.

Я повернулась, а взгляд поднять не смогла. Прикрыла одной рукой грудь в роскошном и многообещающем лифчике Виолетты, и ладонью пах, зная, как просвечивает черное кружево.

В комнате не холодно, но я покрылась мурашками. Ощущала себя беззащитным манекеном в витрине нижнего белья. Я не стала грозить полицией и папой-прокурором, которого все равно нет. Так можно нарваться на проблемы серьезнее. Пусть лучше унизят и отпустят, чем убьют, чтобы избавиться от возможных проблем.