В каком положении дело с маконьей, детектив Далмо? Накануне Камоэнс нарушил условие, сославшись на неожиданно возникшие трудности с поставкой товара. С ним назначена встреча сегодня – точнее, во второй половине дня. Дай-то Бог, чтобы не подвел на этот раз! Если он снова станет увиливать, явно желая их надуть, то надо бы его посадить в тюрьму за торговлю наркотиками, вернувшись к уже начатому делу, сданному в архив, пусть отвечает по всей строгости закона.

Надо разыскать его немедленно, коллега, компаньон, дружище, откопать этого субъекта и святую травку, ведь случай заработать так легко денежки, подобный этому, не так скоро представится.

Следуя добрым традициям современных предприятий, трое компаньонов разделили между собой задачи и ответственность. Комиссар Лабан, главный компаньон, свирепый начальник, взял на себя организацию и доставку необходимых продуктов.

Он связался с торговцами и капитанами песка[49], договорившись о распределении и продаже афродизиакского эликсира. На ярмарке в Сан-Жоакиме купил по дешевке соломенные корзины. Каждый торговец и капитан песка получил по одной, чтобы положить в нее необходимый товар. Сколько продавцов? Кто это может знать? Все они разбредутся по зоне, чтобы показывать, предлагать и обменивать на доллары флакончики с эликсиром и рубашки Венеры. Дело продумано во всех деталях, продавцы даже выучили кое-какие фразы по-английски. Приняты и меры предосторожности, чтобы не дать расхитить товар и деньги. Между прочим, надежной гарантией честности продавцов должен был быть страх, который они испытывали при одном имени комиссара Лабана Оливейры, внешне, казалось бы, безобидного, но вызывавшего дрожь в коленках почти у каждого. С комиссаром шутки плохи.

Отличный организатор, талантливый финансист Лабан, как он объяснял инспектору и детективу, добывал необходимые для операции деньги под проценты у знакомых ростовщиков. На самом же деле эти деньги он извлекал из своего кармана, зарабатывая эти самые проценты у своих двух дураков компаньонов.

В то самое утро Лабан из своего кабинета не вышел, а послал пользующихся у него доверием полицейских за уличными торговцами и капитанами песка. И вот наконец наступил великий день.

В грязном доме на Табоане Живоглот ведёт деловые переговоры с Эроном Мадругой, известным пернамбукским химиком. Он только что выплатил ему половину суммы за поставку возбуждающего эликсира.

Уважаемый и широко известный в сертане и столицах других штатов ученый Эрон Мадруга начал заниматься химией и фармакологией ещё в Ресифе, когда служил в лаборатории докторов Дорис и Пауло Лоурейро, супругов, опытных химиков. Проводя утренние часы в лаборатории за анализами мочи, крови и желудочного сока и сдавая к вечеру их результаты, Мадруга всё остальное время посвящал солям и кислотам, смешиванию в пробирках, стеклянным шарам, пипеткам и прочему, его привлекали сильные запахи, удивительные цвета, голубоватый дым – очень красивый. Изучал он и химические формулы.

Будучи не очень честным на руку, он стал присваивать плату за анализы, не отдавал мелочь и вскоре был уличен во всём и уволен. Это его огорчило, ведь хозяева были хорошие люди, он у них многому научился. Он может облегчать страдания человечества! Вернее, живых существ, так как ему случалось быть ветеринаром. Его уже покусала собака, лягнула лошадь, что ж, наука требует жертв.

Некоторые лекарства его производства пользовались большим спросом среди сельского населения и среди жителей небольших посёлков Северо-Востока, продавались на ярмарках и базарах.

Его «Эликсир, очищающий грудь» очень известен, он помогает от любой болезни бронхов и лёгких, спас Пернамбуко и от эпидемии гриппа и вылечил многих заболевших чахоткой в Алагоасе. Бутылочка «Чуда Капиберибо» уничтожает любую инфекцию, а кроме того, рак и гонорею. Душистый лосьон «Цветок магнолии» уничтожает перхоть, гниды и вшей, вызывает рост волос на облысевшей голове, согласно сопроводительной документации, включающей фотографии, сделанные до и после употребления. В них говорится: если после использования содержимого флакона вы не обрастете львиной шевелюрой, верните флакон и получите деньги обратно. Никогда никаких рекламаций. Выберите желаемый цвет волос согласно перечню и покупайте флакон согласно выбору. Сейчас в моде зелёный цвет, волосы зелёного цвета носят в высшем обществе.

Что же касается «Крепкой дубинки», то о мощи фантастического средства рассказывал сам Мадруга на всех перекрёстках, где его продавал: после его употребления в прописанной дозе один столетний старик поднялся со смертного одра, обесчестил девственницу и еще четырех женщин подряд, сделав пятой двоих детей сразу. Умер он счастливым в момент полового сношения.

Идея рекламной этикетки эликсира «Aphzodisiac» на английском языке – красные буквы на черном фоне – принадлежала Мадруге, перевод – детективу Коке, полиглоту, обучавшему продавцов рубашек Венеры и этого самого эликсира способу, как получить доллар за флакон. Капитанов песка учить было нечему, так как они способны были общаться с любым иностранцем, при этом заразительно смеяться, обнажая зубы, и побеждать. «Совсем скоро комиссар Лабан пошлёт за то­варом, так как американские корабли уже возле маяка Итапоа», – так сообщал Живоглот.

– Сегодня прибывают?

– Уже подходят.

– А женщины перестанут бастовать и откроют корзины?

– Что это еще за забастовка?

Мадруга ему рассказывает, что ещё вчера он направился в зону с надеждой успокоить волнующуюся плоть, однако надежде этой не удалось сбыться. Двери всех заведений закрыты. Он подумал, что очень поздно, шел третий час ночи. Побродил по улицам, пошл в бар, опять-таки в надежде встретить какую-нибудь девицу. В баре «Цветок Сан-Мигела» женщин было много, все сидели за столиками, но ни одна не согласилась пойти с ним.

Сначала Живоглот не придал большого значения услышанному: достаточно было полиции арестовать и наказать хулиганок и скандалисток Баррокиньи, что он и сделал вчера, чтобы все остальные собрались в барах пьянствовать и скандалить. Однако тут же насторожился, как только Эрон Мадруга упомянул про одну из них, самую красивую, с которой как-то познакомился в Ресифе, она отличалась тем, что прекрасно дралась с мужчинами и не одного побила. Мадруга сам имел возможность убедиться в её храбрости. Её зовут Тереза Батиста.

Услышав ненавистное имя, Живоглот рычит от ярости и брызжет слюной.

– Вчера эта чертовка выскользнула из моих рук, до сих пор не понимаю, как такое могло случиться? Ну, прямо колдовство, и только. Но ничего, она мне еще заплатит! Теперь-то я знаю, что это она подстрекает девиц к неповиновению.

В день двадцать первого сентября вечерняя газета дала заголовок на всю страницу:

В баре «Цветок Сан-Мигела» ещё вчера, до известия о вторжении в Баррокинью полицейских инспекторов Управления по делам Игр и Нравов и до воинственного призыва Налии Кабаре закрыть корзину, студент Камил Шамас возмущённо и горячо осуждал всех, кто раболепствует перед европейцами и среди сентябрьских бразильских ливней объявляет весну, кто наряжает детей зайчиками по случаю Пасхи и в знойный бразильский декабрь ставит рождественские елки и украшает их ватой, изображающей снег.

– Нам только остаётся надевать меховые шубы и дрожать от холода! Завтра вы станете свидетелями шествия школьников, провозглашающих приход весны. Чистый колониализм. Хоть бы пошёл проливной дождь.

Студент, изучающий социальные науки на факультете философии, кассир в антикварном магазине своего отца на улице Руя Барбозы, рисовальщик-любитель, всегда мечтавший о выставках, успехе и славе, был твёрдым националистом и счастливым любовником Аналии. За столом в баре он распространялся против идиотского импорта иностранных обычаев, не имеющих никакого значения для Бразилии. В тропиках зима длится шесть месяцев, и все шесть месяцев стоит удушающая жара, говорить о весне и осени просто смешно. Смешно! Он встаёт и поднимает вверх указательный палец для пущей убедительности.