– Где телефон?

– Я не знаю. Я не брала. А что, рыцари уже без мобил не могут воевать? – Лида улыбнулась несмело, но шутка не смешная.

Без телефона вообще жизни нет. Как и без интернета. Не такая уж она и дремучая. Проверяла просто его на понты. А он, гад, прошёл. Со своим флагштоком-подсказкой.

И тут Боря вспомнил, что пёс подозрительно тихо себя вёл, пока Лида по дивану прыгала. А как подобрал момент, с чем-то в зубах выскочил наружу.

Телефон спёр!

«Сам виноват, нечего разбрасывать», – тут же включил капитана очевидность внутренний голос.

– Лида, звони в диспетчерскую!

Девушка телефон свой с трюмо подхватила и протянула. Боря попытался припомнить цифры Леси-диспетчера, да помнил только две цифры. Но всегда есть запасной вариант. И помнил он так же и короткий номер. Решительно набрал вызов по нему.

Длинные гудки.

Боря невольно посмотрел на ходики в коридоре. Полвторого.

Мозг завис.

– Блядский рот, обед, – словно подсказала ему забытые слова Лида. – Рыцарь, вы ускоряйтесь, а то затопит нас к чёртовой бабушке.

Боря кивнул, лучше бы и не выразился. Когда девушка сопереживает, она невольно подстраивается под собеседника. Со временем это может даже перерасти в понятие «родственные души». Но пока потолок мешает единению и отсутствие авиационных наушников препона для истинного соединения половинок.

Тогда Боря набрал аварийку. Те же длинные гудки. Обед тому причиной или обилие выездов в непогоду, уже и не скажешь.

– Чёрт! – ругнулся Боря и объяснил. – Попробую в подвал пробраться!

И сантехник, сунув телефон хозяйский в карман широкий рабочих штанов, куртку на плечи накинул и побежал вниз по лестничным пролётам. На пятом этаже даже пожёванный чехол обнаружил. Сомнений нет – его. Даже наклейка Ромина дурацкая с гитарой со следами зубов.

Улика – тут. А вот самого телефона не было. Как и пса. Боря очень надеялся обнаружить кого-то из них на первом этаже у двери, но дверь ту кто-то уже открывал. Собаки и след простыл.

Буквально. Замело.

Когда же сам сантехник в штанах сырых магнитный замок следом отворил, в лицо такая метель ударила, что сразу понял – ни пса, ни телефона он теперь вообще никогда не найдёт.

«Они где-то уже построили себе иглу на пару и будут сидеть там до весны», – подметил внутренний голос: «Но хрен с ним телефоном, важны контакты. Найти бы хотя бы симку, там останется хоть часть! Хотя… какая теперь симка? Слушай, мне сигналы от мочевого пузыря мешают думать».

– Джек, поскуда-а-а! – закричал Боря так же беззаботно в метель и вьюгу, как Лида в лицо при оргазме.

Но хаски уже явно двигался в сторону Камчатки, сменив паспорт и перекрасив лапы и хвост.

Плюнув на это дело с поисками, Боря к подвалу зашагал, набирая сначала полные ботинки снега без носок, а затем один потеряв даже на время. Так как завязать нормально шнурки времени не было. О бабках думал и возмездии.

Ещё пытаясь добраться до подвальной двери, Боря понял из этой затеи ничего не выйдет. Вход в подвал замело метра на полтора, накидало у стены. А дверь открывается наружу. Так устроен этот несправедливый мир.

Вот и получается, что копать ход в подвал около часа, да и то с лопатой. А у него ни лопаты, ни терпения. Ещё и ссать хочется, что из ушей сейчас польётся. Какой из него рыцарь? Те годами куда-то сказали. А он из подъезда выше и ноги замёрзли тут же.

Вернувшись к двери подъезда, Боря вдруг понял, что не помнит номера квартиры. Улица Ленина, дом пять, это понятно… А квартира какая была?

– Так, четвертый подъезд, девятый этаж, направо, десятиэтажка. Это… это… – мозг нещадно сбоил от сигналов снизу, припоминал девятиэтажки, пятнадцати, двадцати, хрущёвки и даже шутки ради – сталинки двухэтажные.

Но нужную информацию как будто удалили. От чего под черепной коробкой вновь стало тепло и предостерегающе застучало в виске.

Паника.

– Да ёбаный в ро-о-от! – крикнул Боря, треснул по двери разводным ключом и принялся набирать все квартиры подряд.

Но куда звонить? Какой-то гондон сорвал табличку с номерами квартир в подъезде, чтобы жизнь мёдом не казалась.

И как назло, не входит никто, не выходит.

«Что они дураки что ли в такую погоду шастать?» – усмехнулся внутренний голос и Боря вдруг понял, что прямо сейчас в кому впадёт, притом изрядно обоссавшись. А мороз брал в клещи, сырая одежда инеем покрылась, а вода в ботинках словно впитывалась и сразу по почкам била.

Боря решил, что самым разумным решением в такой ситуации будет «стравить стресс». Оглянувшись в снежную бурю, и никого не заметив поблизости, он лямки снял и отливать в сугроб начал.

Действительно, немного полегчало. Даже потеплело чуть-чуть. Но тут из подворотни «бобик» показался и сразу у подъезда остановился. А там внутри ловцы за рыцарями без страха и упрёка сидят. На Борю глядят.

Борис ссал как из поливочного шланга на даче. И нервы утекали из него вместе с тревогами и заботами. Хоть на минутку блаженство освобождения ощутить и то в радость. Холод бы ещё за конец не хватал и совсем хорошо было. Но идеального в мире ничего не бывает.

Мир – огромная космозалупа, которая ей же тебя по голове и херачит периодически, стоит только зазеваться.

Лишь краем глаза Глобальный поглядывал на серую тень в снежной пелене. Не особо присматривался, кто там. Зато залипал на телефон Лидин в руке и держал его так же крепко, как уносимый напором член на ветру, что с каждой секундой словно уменьшался на миллиметр.

Не желая потерять мужское достоинство полностью, но написав на сугробе выражение «Любовь это пи…», Боря стряхнул, потряс и заправился. Кровь отхлынула от мочевого пузыря и вернулась в мозг. Тут то и пришло осознание, что гаджет бесполезен без пароля и отпечатка пальца хозяйки.

Нахрена только брал, не зная пароль?

Она позвонить на него тоже не может. Нет дома стационарного.

Западня для двоих!

«Сам себя в ловушку загнал, выходит», – посочувствовал внутренний голос: «Вот что значит, не с той ноги встать… Или ты просто подскочил и помчался галопом?».

Холодный безрадостный мир у подъезда диктовал свои условия сантехнику подмерзающему. А вот в салоне тёплом бобика, рядом с печкой нагретой, двоим лучше округу было видно. Потому капитан Сомов первым ссущего заметил.

– Ага, нарушитель общественного, так сказать. Что ж, можно и по пиздюлятору отвесить. Жалко срать не сел, так бы наверняка уже разогрелись. Заебало на снег смотреть. Жопа затекла.

– Ну а чё? Я сейчас его быстро вразумлю, – пообещал Кишинизде, дубинку из-под сиденья доставая. – Покараем бомжа? Этот вроде без свитера. А то они в них как в бронежилетах. Что пиздишь, что нет. А если в тулупе, катану самурайскую надо брать сразу. Потому что иначе те доспехи не прибить.

И Кишинидзе дверь приоткрыл. Но капитан вдруг за рукав напарника дёрнул. И заявил:

– Тише, Кишка, разошёлся. Убери дубинку. Это же Боря. Штаны с подтяжками в метель абы кто не носит. А ссать и ключом разводным придерживать на морозе вообще только люди особого характера могут. Кремень-человек.

– Какой ещё Боря?

– Сантехник. Последний общественный походу на районе, – добавил капитан. – Пришибёшь – сам чинить толчки в детских садиках и школах будешь.

– И что ему теперь у каждого подъезда свою отметину поставить надо по этому поводу?

Сомов шапку зимнюю поправил. Как знали, выдали форму ещё в октябре, чтобы голову светлую беречь. И заявил:

– Ну насчёт этого не знаю, но уверен, что ночью позвони – приедет… проверено.

– А хули я тогда сам ночью вёдра под кран подставляю? Номер бы дал что ли, – заявил немного обиженно Кишка и трофейной дубинкой лоб потёр. – И зачем ссать на улице, если такой доступ ко всем унитазам района имеет?

Но орудие возмездия всё же оставил в салоне. Всё-таки не положены участковым дубинки. Их оружие – ручка.

– Не знаю, – честно ответил участковый и добавил, угорая в голос. – Может уличная протечка?