Максим Витальевич воскресший ему орёт в голос, порой на одной ноге прыгает, но по зиме кабину утеплили что надо. Хоть из пушки стреляй, не услышишь. Вложился Петрович в КАМАЗ свой. И пусть другие завидуют теплу и тишине внутри.

Так бывший председатель последние семьсот метров прямо до остановки на своём заду и проехал, раза четыре всего на шпагат сев балеринам на зависть. Хоть до этого и не умел ни разу.

Но жаловаться – некому. Если бы не поджидавшая «труповозка», Боря того председателя следом бы и порешил, нагнав. А так только кулак показал, под нос сунув и пообещал, что если ещё раз в гаражах их Максим Витальевич появится, обратно своим ходом к остановке уже не вернётся.

В общем, не прижился в ту зиму в их кооперативе ни дворник, ни охранник. А Лёне домой пришлось топать без нижнего белья. Но история того стоила.

Некоторых из мужиков даже цены на гаражи в ту зиму повысили, указав, что рядом «место силы» и люди там воскресают на раз.

А врачей с какой-то непонятной «гипервентиляцией лёгких» и последующим выбросом адреналина в кровь кто слушать будет? Несут какую-то ересь и сами не понимают, что толком случилось.

В гараж Боря вернулся уже без сил и проспал до самого вечера.

Боря проснулся от шороха на первом этаже. Приподнялся на локте и тут же скорчился от боли. Пресс болел. А рука вообще, как не своя. Зачем столько копать, когда придумали экскаваторы и гастербайтеров?

Внизу горел свет, пробиваясь наверх. На мансарде темно. Погасил всё перед тем, как отключиться. Всё-таки хорошей идеей было провести кнопочный выключатель. Даже тянуться не надо. Рухнул – щёлкнул – спи. Когда остаются силы, чтобы добраться до выключателя или хотя бы тянуться – значит хренова работал.

По ступенькам кто-то загромыхал, вновь отвлекая от дрёмы. На кота или пса это походило мало. Очевидно, что человек забрался и теперь в образе ниндзя пробирается между стеной и автомобилем впритирку. Но живот мешает. Или сумки.

«Лёня что ли переоделся сходил?» – прикинул внутренний голос: «Или Витальевич бессмертие почуял? Дед вроде с санками слинял давно. Хотя сколько сейчас вообще времени? На телефоне время догадаться поставить не успел. До симки ещё и в помине не добрался. Всё как-то не туда пошло, не в том русле потекло».

Осматриваясь и стараясь определить время суток, Боря готов был увидеть многих людей в проёме, от Степаныча и Натальи до Шаца и даже Моисей Лазаревича. Благо он всегда появлялся или давал о себе знать в самый неожиданный момент.

Но когда там вдруг показалась кудрявая рыжая голова с париком, Глобальный даже несколько смутился.

– Боря! – заявила та самая голова самым наглым образом.

«Вот же колобок бесстыжий!» – даже возмутился внутренний голос: «и чего к нам прикатился?»

Сморщился, приглядываясь. И скорее по голосу, чем по виду, хозяин гаража признал Снежану постаревшую. Объёмная проститутка, почесав под париком, что одновременно служил, и шапкой, и прикрытием красот, в ответ даже не улыбнулась. Только преодолела последние ступеньки и оказалась рядом с кроватью.

Ей не нужно было вглядываться во тьму, чтобы определить наличие Бориса в гараже. Она сердцем чуяла! О чём тут же и заявила:

– А я ведь как знала, что ты сегодня здесь будешь. Чую, в снежном плену как в водяном, сидишь, – добавила она, пока Глобальный пытался прийти в себя и только-только спросонья подходящие слова подбирал.

Мол, развела их жизнь. Её, значит, в пучину падения горизонтального. А его наверх, стоками вынося как морскими волнами на вершину успеха. Но если кто вздумает смыть властной рукой, то снова покатится жизнь в тартарары.

Сравнения конечно, на любителя. Но и пробуждаться он не собирался. Какие уж тут ровные мысли, когда болело абсолютно всё? Хотелось пить, массаж и натереть локоть бабушкиной растиркой. А вот двигаться совсем не хотелось.

Усталости в сантехнике за день накопилось столько, что бери ложку и ешь, как желе. А он сам весь такой консистенции. Только какого цвета, сразу и не скажешь. А как на латинском будет – «человек заебавшийся», тоже вопрос всех вопросов. Человек сейчас умный только в том случае, если гаджет под рукой. А без связи – дуб дубом.

Но то – лирика. А вот ко встрече с бывшей проституткой на практике Боря точно оказался не готов. Вяло дёрнулся.

«Она может и не бывшая совсем, а самая что ни на есть теперешняя», – подсказал внутренний голос: «И вообще бывших проституток не бывает».

Снежана мыслей его не слышала. Но отступать не собиралась. Тут же рядом присела и как давай лезть целоваться, грудью широкой тыкая его настойчиво.

– Боря! Боренька! Я так ждала! – гнусавит её голос простывший, пока обоняние приходит в себя от духов крепких.

Носом поведи и поймёшь, что воняет какими-то цветами полевыми в такой концентрации, словно помер уже реципиент подопытный и в гроб те цветы складывают ему пачками, потом горками обкладывают.

Поморщился Глобальный, на кровать рухнул обратно. В попытке отвертеться от нежданной ласки, замычал даже что-то вроде «Снежана, ты пойми, теперь всё иначе. Я уже не девственник, да и ты не юна. Армия сделала из меня человека, а ты взад всё не перематывай. Другой я. И тем более – ты».

Но это в голове неплохо звучит, а на практике – куда-там!

В суровой реальности его сто с лишним килограмм любви и похоти придавили надёжно. И как давай елозить, одной рукой придавливая, а другой раздеваясь. Тут то Боря сразу и вспомнил, что если что жрица любви и вбила себе что-то в голову, то ни герпес, ни цистит её уже не остановит.

Растерялся Боря от такого напора. Как сказать человеку, что не такой он теперь? И всё в мире иначе? Вон и Горбачёв помер, и никто ему слова хорошего вслед не сказал. Черти, очевидно, в три смены работают, пятно полируя и к логопеду за ручку отводят каждое утро. Но он то при чём? Он-то как раз говорит мало и по делу. И не разваливает всё вокруг, а только чинит.

От мыслей об этом всё, что касается секса не то, что отодвинулись. Отскочило даже. Парик со Снежаны сполз ещё, обозначив сухие редкие волосы, собранные в конский хвост. И щекотит, зараза, сосредоточиться мешает.

«Как обращаться к человеку, которого пару лет назад довольно глубоко тыкал? И даже погружал в него всякое. На «вы» или ещё на «ты»?» - не давал покоя и внутренний голос.

– Сне…жана! – наконец выдавил он и слова покрепче заготовил в подкрепление, чтобы точно услышали. Некоторые ведь с первого раза не понимают, пока по струнам глубинным не набрынчишь.

Но тут мощная длань под мудя его взяла и сдавила, напоминая, что и у самого страны есть. Организм, зараза, только и рад напомнить, кто была у него первая. И образами подкрепил касательно того, чего она с ним творила.

Обрадовалось тело, воспряло, привстало, ярко обозначив отдельные части тела. Выпирать даже что-то начало. И так вдруг хорошо стало от тёплых пальцев, и губ умелых, что Боря невольно подумал: «А чего это я так напрягаюсь?».

Расслабился сразу усталый сантехник. А когда сопротивляться перестал совсем, и Снежана успокоилась, всю прыть с преодоления на похоть направив, резко напрягся и в прогибе проститутку бывалую с себя и скинул. А чтобы точно намёк поняла, пока с кровати на пол катилась и рухнула, добавил даже:

– Снежана, ёб твою мать! Нашла время! Дел по горло, а она о сексе думает!

Она тут же подскочила, сгруппировавшись как мячик то ли резиновый, то ли даже латексный. Всё-таки человек с латексом имел дело гораздо чаще.

– Ой, Боря, да какой секс? Так, баловство одно. Накатило что-то. Дай, думаю, напомню.

– Не надо.

– Ой, а я смотрю ты прямо деловой стал. Джип у него в гараже стоит… или чинишь чей-то? – заявила она восторженным голосом, грудь обратно в безмерный бюстгальтер заправляя.

– Да какой теперь джип? – только отмахнулся Боря, включил свет и под струи давно нагретого бойлером душа встал. – Хера толку с джипов в такую погоду? Мне бы танк. Да я не танкист ни разу!