Люди разные, как и специалисты. Одни работают для часовой оплаты, отлынивая от всего, а остальное затягивая и откладывая до последнего. Они всегда жалуются на отсутствие средств, времени и маленькую зарплату в микро-конторе, обслуживающей два-три дома на районе. Им интересно сидеть с диспетчером играть в домино и чаи гонять, обсуждая политику. Они всегда всё знают, только делать ничего не будут.

Другие рабочие технари трудятся для себя на двух-трёх работах, являясь не только официально трудоустроенными в одной из контор, где белая зарплата повыше, чтобы на пенсию капала, но также оформленными как самозанятые. Они действуют на результат и готовы стремится к большему, добиваясь большего за короткий срок. При этом нет ни одной причины не платить налоги в шесть процентов из того массива переводов, что свалятся на карточку к концу месяца.

В налоговую ходить – себе дороже. Конечно, если ты не получил лишь тысячу рублей в месяц и ноешь, что «мало заработал» и «высокая конкуренция».

«Какая ещё конкуренция?», – пробурчал внутренний голос: «Отличное оправдание лени».

В городе с изношенной инфраструктурой и даже нередко в новый районах, где сэкономили на сантехнике, всегда будет что-то ломаться. А ещё даже в самой глубинке всегда появится деятель с желанием «сделать ремонт как у людей».

Даже в деревне сантехники вроде и не особо нужны. Но всё равно стоить подать объявление о работе, как хотя бы раз в неделю, но тебе позвонят с ближайших посёлков с просьбой приехать и за любые деньги провести трубы под тёплый туалет, а то и разобраться «с моторчиком для подъёма воды из скважины» или наладить систему очистки воды. Потому что сначала за эту систему возьмётся местный мужик, а когда всё окончательно сломает, придёт жена и среди соображения на троих прозвучит фраза из женских уст: «всё мужики, идите вы нахрен. Теперь надо искать специалиста».

Припоминая эти детали, Боря вчитался в новые строки статьи, после чего желание читать как отрезало: «В целом хороший сантехник должен знать устройство и способы ремонта того или иного оборудования».

– Того или иного! Ну пиздец пояснил за всю мазуту. Теперь я спокоен.

Статья больше взбесила, чем внесла ясности. Он даже булькал активнее, словно скидывая злость на некомпетентных особей в журналистике. Поднявшись же с белого трона, Боря решительно смыл с помощью «того или иного оборудования».

Булки затечь не успели. Тренированные. А туалетная бумага даже не «серая наждачка», а трёхслойная, мягкая и нежная, как бархат.

«Подумаешь, втулки делать не научились», – тут же поддержал внутренний голос: «Ну не в ту сторону русский изобретатель думает. В космос глядит, звёзды ему подавай, а не о лени человеческой заботу. Если ты не в силах до ведра мусорного дойти, это твои проблемы».

Боря подскочил. Действительно!

Волка ноги кормят. Сидеть, зарабатывая геморрой, некогда. Только и времени, что на статью с утра. Начнёшь вторую читать – в человечестве разочаруешься. Сил нет на восприятие ереси уже к обеду. Он же и после ужина трудился, а затем и ночью пару-тройку раз дорабатывал-переделывал. Корпел до седьмого пота над Лидой, пока от желания кричать не осталось и следа.

Но результат того стоил: за полночью дева намаялась и больше в подушку посапывала или постанывала едва слышно, чем говорила всякое. Вылечил демонов всех, выходит. Либо изгнал, либо трахнул как следует так, что сами сбежали. Экзорцист не пригодился. А результат очевиден – вскоре поясок на кресло перекочевал, позабытый как страшный сон.

«А что? Главное, практика», – добавил внутренний голос: «Силы много, если днём часок вздремнуть. И привыкнуть по четыре-пять часов спать в последние месяцы».

Боря руки помыл (неизвестно ещё, что там до этого планшета касалось, пока на семерых гномов смотрела), утеплился как следует и к двери входной подошёл.

Лида из кухни тут как тут с пакетиком. Сонная, но довольная. Ну а что прихрамывает немного и за стенку держится порой, так-то от избытка чувств. Главное, что потерю рядом обнаружила, пробралась, настрогала чего-то, нагрела, наготовила.

– Я тебе вкусняшку с собой сделала, – заявила она. – Покушаешь на обеде, если не придёшь ко мне. Нам то отменили занятия сегодня. А ты как работать будешь, я не знаю.

– Да я, неверное, до вечера не появлюсь, – прикинул Боря. – А там уже… как фишка ляжет. Телефон же к банковскому счёту привязан. Блокировать надо старую сим-карту, новую заводить. Пока не начали использовать не по назначению.

Лида подошла, на цыпочки встала и в щечку поцеловала.

– Ты давай к ужину подходи, я мясо пожарю с луком. Что хочешь на гарнир?

Боря посмотрел на неё пристально. Нет, это понятно, что верный ответ – тебя. Но лучше до нового трения пару дней не доводить. А то сам ходить не сможет. А ещё микроавтобус реанимировать.

– Рис, – ответил Глобальный и на пса в углу с укором посмотрев, котейку погладил, поцеловал девушку снова уже как следует и на улицу вышел.

Утро волшебное. Ничего не предвещало, как говорится.

Почти сутки назад.

Олаф Мергештольц не любил холод и тем более зиму. Русские определённо спятили, когда выбирали себе место жительства. Но ещё более безумными казались идеи Третьего Рейха, что рассчитывал дойти до Сибири и поселиться в этих местах. Только наркоман-Гитлер мог до такого додуматься. Не зря же он сидел почти на всех известных «химических догонялках» своего времени, коих включало почти восемьдесят препаратов, в том числе кокаин, морфин и метамфетамин. Отличная «диета» для самого известного вегетарианца своего времени.

Сверхтопливо для несостоявшегося художника, которого однажды обидели, а расплачивался весь мир. Нельзя же так с художниками. Вот сейчас в Берлине художникам полная свобода действий. И те то мошонку к полу к Рейхстага прибивают, то унитазы на выставках с наваленной кучей выставляют на общий обзор. Чтобы заценили и окультурились уже как следует.

А Гитлер, да что Гитлер? Чего скрывать, у него и сейчас немало последователей в Европе, которые пытаются пройти той же дорогой, но не босиком, а занюхивая по той дороге в каждую ноздрю. Одухотворённые, полные планов, пока не отпустило, они снова стремятся «драхнахостен», пока от «пути на восток» не остаётся один только вопрос – «нах?».

Олаф учился в школе ещё при наследии советов и отлично знал, что весь великий Рейх сидел на наркотических препаратах. Так среди арийцев «с двадцатилетним стажем» был популярен первитин. От холода он не спасал, но вроде бы позволял «сверхлюдям» быть чуть более сверху, и чуть менее снизу. То есть быть более бодрыми, энергичными, быстрыми, сильными и продуктивными. Как любым наркоманам после дозы. Таблетки по полной программе восполняли пробел неидеальных людей «ради высших целей». А цель была по сути только одна – сделать больше немцев и меньше всех прочих народов. В идеале один к одному. Где у каждого умного немца есть глупый раб.

Другое дело, что вся продуктивность мега-немцев шла на топку людей в газовых камерах. И за право предоставить свой вариант уничтожения людей боролись лучшие умы и компании что того времени, что активно работающие в промышленности и сейчас. Но у капиталистического мира память короткая. А потребителю всё равно, чьи моторы стояли на «мессершмиттах» и чьи двигатели коптили небо в «тиграх» и «пантерах». Он не знает что шкода производила для Третьего Рейха и в каких количествах.

Олаф потёр красный нос. А теперь что? Теперь у Германии даже газа нет. Немцев почему-то с каждым годом всё меньше, а приезжих больше, которые почему-то тоже немцами считаются, хотя череп им никто давно не мерит. Видимо, у Провидения свои планы насчёт интеграции в социум и глобализации.

Найн-найн-найн! Зачем жить при отрицательных температурах, когда можно жить при положительных?

Снег Мергенштольца бесил, а слабые ноги в валенках едва вели к остановке.