– Да не бухаю я, Тимофей Вольфыч! И к картам равнодушен! – добавил сантехник и второй замок подчинил своей воле. Но затем связка в воду упала. – Тут правда прорыв! Кипяток же шпарит!
– Какой ещё кипяток? В горле у тебя? Горемыка не просыхающая! – продолжал возмущаться директор. – Ну так сфотай мне плоды трудов своих!
– Я бы сфотал, но вы же мне кирзачей не выдали. В своей обуви работаю, как нанялся, – напомнил Боря, ощущая, как горячий пиздец всё выше и выше, подошвы уже не хватит. А что к соседям течёт уже всё – и так ясно.
– Каких ещё нахуй кирзачей?
– Да рабочих, каких ещё? С носками шерстяными! С ними даже лучше! – вдруг ответил в тон ему Боря. – Они хоть пару градусов задержат, пока припекать не начнёт. А на зимней обуви подошвы на пару сантиметров мне не хватит, чтобы до батареи добраться для фотосессии.
– До чего добраться? – переспросил директор, видимо кирзачи себе представить пытаясь, а ещё и с носками шерстяными. Сам то он кроме туфлей кожаных в летний и ботинок на меху в зимний ничего не носил. А служить не довелось. Папа ещё при рождении сказал, что плоскостопие. А кто с папой из горисполкома спорить в то время мог?
– До батареи! Прорыв же! Кипяток! – как мог более спокойно объяснил Боря, насколько хватало терпения. Но внутри у самого кипяток образовываться начал.
Стараясь собраться, подхватил сантехник запертый ключи из воды двумя пальцами и только быстрее завозился с последним замком.
«Поторапливаться надо, пока ноги не сварились», – то и дело твердил внутренний голос.
– Где кипяток? На Ленина кипяток? – то ли передразнил, то ли снова нарочно спросил директор, словно с алкотой разговаривал подворотной. А с ними как с детьми надо. Повторять по три раза. И лучше медленно. – Вот и Леся говорит, что на Ленина торчишь. Я тебя в больничку положу! Прокапают. Всё хорошо будет. А с Лениным ты там будешь лежать или с Наполеоном, мне уже глубоко параллельно. Пиздаболия жаль, неизлечима. Запизделся, ты, Боря. А пиздеть, Боренька, не мишки ворочать. Не перетрудишься!
– Я пизжю?! – взбеленился Боря, на дыбы вставая. Хотя полчаса назад сочинял как дышал, но то для дела. А здесь по факту предъяву на домыслах каких-то посторонних кидают, что вдвойне обидно.
– Ты пиздишь! – только подлил масла в огонь директор, только повышая голос. – Заявки копятся, комментарии множатся, а показатели падают. Видимо, много пиздишь! А по факту где работа? А нет работы!
– Да это вы же дебила этого иностранного сменяли, не глядя! – тоже повысил голос Боря. – Я теперь за двоих въёбываю. А я и раньше так работал. Но теперь уже за четверых приходится с новыми требованиями. Может просто нормальных сантехников в пару дадите уже?! Я же без выходных и перерывов, считай, тружусь! А мне веры нет?
– Кстати, – вдруг понизил голос директор, словно решил водички попить между тем, как взять верхнюю ноту. – Мне тут предлагают китайского сантехника взять. По Ли Жу. Или лучше японца возьмём?
– Да ёбанный в рот! – уже прыгал на месте Боря, горячей воды ощущая не только приближение, но и касания на своей шкуре вживую. Она немного остыла, пока по коридору текла, но та, что следом идёт, уже кипяток кипятком. – Не надо никого брать из-за границы! Это так сложно понять, что со своими работать надо? Чем мы хуже? Учат отлично, практики – море! Мы не какой-то там ссаный колледж, мы – ПТУ!
Спасаясь от кипятка, Боря на прихожую с ногами забрался.
– Вы ебанулись там все что ли?! – снова вспылил начальник. – В смысле своих брать? А оптимизация с модернизацией? Или ты что, мэрии объяснишь, что всё хорошо у нас? Что всё своё есть и работать мы как люди можем и умеем? Да кто тебе поверит?!
Тут Борю и самого прорвало. Как щиколотки обожгло, так кипяток внутренний и полился.
– Да в жопу и оптимизацию и модернизацию вашу! И отчётность заодно поглубже запихайте! Дайте просто нормальные условия, чтобы работать по-человечески, блядь! Я не успеваю весь район обслуживать в две ноги! Где моя рабочая машина? Где снятое для меня жильё, а не для пидоров заграничных? Оборудование где, блядь?! Одежда рабочая? Снова всё спиздил, по стопам Антона прогулявшись? Ни труб уже, ни расходников. Нихуя нет. Куда все делать? Только же в сентябре закупились!
– Нет, ты точно охуел! – уже ревел туром директор. – Уволю без выходного пособия! Хуй ты где больше в этом городе официально устроишься, я тебе обещаю.
Лицо покраснело. Пар валил. Припекало с обоих сторон. Но по ту сторону – в голове, а по эту – наяву. Мутная вода уже не тёплая добегала, а такой кондиции, что сухую лапку можно кидать и заваривать.
«Съебываем! Не хватало ещё в кипятке на пороге свариться», – подтвердил внутренний голос.
Боря с прихожей до замка потянулся, ключ в третий замок вставил и едва не упал. Пошатнувшись, обратно за телефон взялся и как давай кричать в ответ:
– А может это ты там охуел в конец? Одевай бахилы свои одноразовые на туфли напяль, пиджак выкинь нахуй или сменяй на робу и пиздуй батарею варить без сапог, дебил ёбаный.
– Че сказал?! – донёс динамик. – ЧЁ. ТЫ. СКАЗАЛ.
– Хули ты, говорю, сидишь там и командуешь из кабинета? Тебе виднее что ли? Я сейчас в кипятке сварюсь как яйцо в крутую, а должен тебе пруфы кидать, чтобы доказывать, что не пиздабол?
– Что ты сказал?! – словно всё ещё не верил услышанному директор. – А НУ-КА ПОВТОРИ!!!
– Или верни Романа… или нахуй иди с этими заграничными коллегами и идеями своими, менеджер конченный! – эффектно закончил Боря и телефон в карман сунул. После чего, придерживаясь за раздевалку, дотянулся до ключа и провернул замок.
Вода через край хлынула. Боря выждал момент и следом сиганул.
Всё равно как посадят, с работы увольняться. Два взлома с проникновением уже есть, ещё и похищение немки припишут, а то и пытки. А так хоть одну милость директор сделает, задним числом уволят.
Открыл широко распахнул дверь, позволяя кипятку бежать на площадку и вниз по лестнице. За это время будет успевать остывать хоть немного. Запирать его в квартире, где человек в ванной остался – преступление.
Пар повалил при столкновении горячего и холодного воздуха. А Стасян из этого пара как демон из преисподней уже по лестнице поднимается. Только не рогат пока, зато за булку придерживается. И сумку на плече несёт трофейную.
– Эта, Борь?
Глобальный, от кипятка всё ниже убегая, за собой его потащил. На ходу сумку взял. Признал.
«Ну хоть что-то!»
В ней ключи и паспорт. И инструменты даже. Вон и ключ от подвала виднеется. Никакого теперь МЧС не надо. Сам воду перекроет. Справятся. Инструменты только из микрача забрать надо. Сварочный аппарат, то есть. Разводной ключ-то вон в сумке покоится, и это единственный предмет, который не подведёт по жизни.
– Эта, – выдохнул Боря, понимая, прошлая жизнь дала трещину. Только что был молодым перспективным специалистом, к успеху шёл, потом что-то пошло не так и вот уже безработный и почти под следствием. А дальше – больше.
Но и Стасян с грустным ебалом послушно от горячей воды отскакивая, ему слова не сказал. Ну а что дурак, так это не должность. Это врождённое.
Замер Боря, глядя на него. Внутри вроде негодования много, но дело-то сделано. Сумку вернули. А с ней и часть жизни.
– Ты это, – продолжил сантехник без угрозы физического уничтожения объекта. – Следи, чтобы Кристина из ванны не вылезала. Кричи там ей, руками маши. Делай, что хочешь, лишь бы в ванной сидела. Понял?
– Понял, – ответил крановщик таким голосом, словно постиг нирвану полчаса назад, а теперь пытался вспомнить зачем ему это было нужно. И не следует ли повторить?
Боря из подъезда выбежал, в подвал рванул. Хорошо, что откопан как следует. Не сильно уже замело. Замок на месте. Ключи не сменили.
Подсвечивая себе новым телефоном, стояк батарейный проблемный перекрыл быстро. И пока на верхних этажах потоп прекратился, выдохнул. Затем неторопливо поднявшись по лестнице вместо лифта, замер у квартиры Лиды.
