Но убрать руку не успела. Организм вдруг решил взять своё. Одного прикосновения и нежного поглаживания светлых волосиков хватило, чтобы соски затвердели, по низу лобка тепло разлилось и мышцы начали сокращаться без разгона.
Вот она – сладкая жизнь начинается на чужбине!
Теперь точно все-все зарядки побыстрее по розеткам распихать, пока есть возможность. Неизвестно куда следом забросит.
Это год назад они в Германии подумывали с Олафом о втором семейном автомобиле для путешествий и покупке загородного дома, устав от таунхауса в спальном районе с арабами и квартиры в центре у площади, где в последнее время африканцев западные украинцы теснили так интенсивно, что полиция предпочитала выговоры и штрафы, чем решать проблемы в той области и встречаться с ними нос к носу.
Новый тип беженцев в отличие от нищих, но трудолюбивых африканцев и религиозных, целеустремлённых арабов, хотел сразу всё и бесплатно, но даже получив преференции, не помышлял о работе.
Отчасти благодаря им её всё больше интересовала математика. Так Кристина задавалась вопросом – сколько булочек за два евро теперь может себе позволить в месяц, при том, что год назад они стоили четвертак.
Ныне типичный немец кормил себя и трёх беженцев с их семьями, и при этом не мог взять в толк, почему политики ещё сотни процентов добавочной стоимости к этому накидывают на его головы в угоду западным партнёрам через океан. В то время, как те как не отказывали ни в чём, так и не собирались меняться.
Но кто об этом думает, когда в руках горячий сладкий чай, а чистое тело благоговеет после горячей воды и лёгкого оргазма?
И Кристина растворилась в часах, расчёсывая волосы на стуле и чайовничая, а политику оставив мужу. Попутно уже не себя, но корову дёргала за соски в эко-игре «немцы и природа» на планшете.
Видимо, что-то в стране не так, раз высокоразвитая индустриально страна, что совсем недавно строила космические спутники, задавала тон в автомобилестроении и интересовалась атомными исследованиями, вдруг решила, что можно и без детей прожить. А жить могут все со всеми вне зависимости от пола и возраста. Количество гендеров от 53 выросло до 278, а детям в детских садах уже преподавали не только основы сексуального воспитания, но и задавали на дом практические задания.
Бабушка не пережила подобных нововведений. И видимо часть её крови играла и в Кристине. Она с ужасом ожидала будущего, где её возможный ребёнок вынужден будет адаптироваться в этот глобализированный покорёженный социум, что когда-то звался европейской семьёй с особыми ценностями, а затем стал цирком моральных уродов без какого-либо будущего.
Но корова кричала «О, я! Я! Я!» и пальцы без устали скользили по нарисованных соскам. За этими занятиями Кристина никак не ожидала стука в дверь. Сначала решила его игнорировать, всё-таки сосков всё больше становилось, добавляя уровень сложности, а корова латексную маску надела и давай кричать «шнеля! Шнеля, май либе!».
Но проблема не решается игнорированием. И стук в свдерь становился всё требовательнее и требовательнее. Перерос в настойчивый даже. Поделать она с этим ничего не могла, так как ключей у неё не было. Но Боря на всякий случай оставил дверь открытой. И в какой-то момент ручка просто дёрнулась.
Дверь открылась.
Кристина подскочила, поправляя халат и рассчитывая увидеть сантехника красивого, чернявого, с роскошной улыбкой. А может сразу и мужа лысенького, потёртого, но своего. Всё-таки привёз её в страну хоть с какой-то перспективой. Правда саму перспективу русские почему-то заменяли на другое слово – «скрепы». И немка никак не могла понять этого перевода. В её-то католической, да и протестантской церквях давно трансгендеры презервативы на входе раздавали, предпочитая мирское, а не духовное.
Но через порог только мужчина в зимней форме с забавной шапкой-ушанкой без ушей перешагнул. Уши почему-то были завернуты на голову, что по мнению немки было верхом непрактичности. Ясно-понятно, что теплее будет, если вниз их опустить. Иначе какой смысл?
– Гражданочка, – обратился к ней старший лейтенант Кишинидзе строго, но без агрессии. – Что вы здесь делаете?
– Чаю пью, – ответила Кристина и на чайник кивнула. – Вы чай будете? Я сейчас снова подогрею.
Не то, чтобы немцы привыкли незнакомых людей чаем почивать. Ещё и в квартиру вторгшихся без разрешения. Но бабушка научила её основам гостеприимства. И говорила даже незадолго перед смертью, что лет тридцать назад в Европе тоже помнили, что это такое. Да потом советы ушли, а НАТО пришло, и на дверях вдруг замки стали вешать. А сами двери предпочитали с тех пор как можно надёжнее ставить, желательно близкие к сейфовым. Стоит ли говорить, что количество сейфов в дома преумножилось?
Старлей от такой наглости ошалел. Вот домушники пошли. Ходят по дому в халатах, чаи распевают. Ещё и полы замочили зачем-то.
«А-а-а!» – тут же подумал Кишинидзе: «Это чтобы следы замести. Хитрый план!».
Обиженная корова, которую перестали дёргать за соски, сняла маску и трагически покачала головой. Надпись на планшете высветилась «эко-капут, вы провалили зелёную повестку!».
Кишинизде хмыкнул. Вот до чего техника дошла. Присел за стол даже. Воровка в халате от него никуда не убежит. От планшета же не убежала. Отвлёк гаджет.
А девушка всё-таки видная. Когда ему ещё с девушками знакомиться, как не на службе? Бегает весь день по району, списки пострадавших от действий сектантов сверяет, даже жениться некогда.
Вот и жена говорила, что на работе своей женат. Потом ушла к айтишнику. Те всегда пашут на удалёнке. Ну а что не радует её как мужик, то дело десятое. Главное, что радует, как муж. И дома полная чаша. Захотят, электриков позовут и проводку всю на раз сделают, а не по комнатам копят. Захотят, стены выровняют и обои новые поклеят. А то и сантехнику «под ключ» во всей квартире справят на раз. А самое обидное, что ролы с доставкой хоть каждый день себе позволить заказывать могут, а в гости не зовут. Жлобы.
Вздохнул Кишинидзе. Ролы он любил. Но больше люля-кебаб предпочитал.
Угощения из мяса никто не предложил, увы. Зато чай тут как тут на столе возник, и сахара уже подсыпают в кружку. С видом довольным и улыбчивым. Доброжелательным даже.
«Ага!» – снова подумал служивый: «клофелина мне в чай хочет насыпать, бдительность мою усыпить!».
Но доброжелательность блондинки никуда не дела. Она даже рядом присела и тоже себе чая обновила.
А между тем спросила:
– А вы не знаете, что это за система вентиляции такая, что стихами говорит? Я сама обладательница умного дома, но с таким ещё не сталкивалась.
Кишинидзе тут же все теории и рабочие версии позабыл. Хлебанул кипятка только, кашлянул, переспросил:
– Что, простите?
– Ну, вентиляция… умная, – повторила блондинка и на решетку кивнула.
Затихли оба, прислушались. Ничего не происходило примерно минуту. Старший лейтенант уже хотел новую версию придумать насчёт психологических расстройств подозреваемой, но тут в возникшей тишине действительно откуда-то снизу приглушённо донеслось:
Там чудеса, там леший бродит!
Русалка на ветвях сидит.
И давай Пушкина разгонять Александра Сергеевича. Бойко так, с выражением. Голос молодой, женский, но с надрывом. Как будто плакала девушка полчаса к ряду. А потом и водички попить не дали. Сразу на табуретку поставили и отрабатывать за поэзию заставили. Теперь по всей вентиляции и транслирует для всех желающих.
А много ли тех желающих стихи ныне послушать?
Кишинидзе был не дурак, потому сразу смекнул, что соседи литературно-озабоченные попались. Но ему-то до них какое дело? Ему домушницу раскалывать надо, следы в лужах искать на линолеуме и если бог сыска милостив окажется, то и банду глори-хольщиков накрыть удастся. В паре работают. Женской. Могли быть жёнами кому-то, а они – чудят.
Едва он об этом подумал, как в дверь снова постучали.
