Ее голос дрогнул.

— Вам больше нечего скрывать от меня, потому что мне больше не с кем поделиться.

Бинго.

Я тихо застонал, когда на машину опустилось облако отчаяния. Несчастье, сожаление и гнев, исходившие от Нилы, были слишком велики. Нажимая кнопку на руле, я опустил окна. Холодный осенний воздух ворвался в машину.

Я жадно вдыхал, пытаясь развеять боль от ее муки.

Нила поежилась, обнимая себя побелевшими пальцами.

Кес сказал:

— Как видишь... правда — сука, но ты заслужила право знать все. Любой вопрос, на который ты захочешь ответ... мы дадим тебе его. Ты узнаешь все аспекты нашего предприятия и братства.

Положив свою руку на ее, он нежно улыбнулся.

— Ты теперь одна из нас, Нила. Отныне и навсегда. Мир это знает. Об этом знают твой отец и брат. Больше нечего сказать по этому поводу.

Она повернулась на своем сиденье, глядя налево. Туда, где остались болота и могилы ее предков. Холод разошелся по моему позвоночнику.

— Итак, я буду похоронена на вашей земле, чтобы скрыть все секреты, в которые меня посвятят. Как и они. — Ее голова упала вперед. — Я так невероятно глупа. Просчиталась во всем.

Я открыл рот, чтобы согласиться — вогнать поглубже клинок несчастья. Но... я не смог.

Никакое количество таблеток не могло заставить меня ударить ее, когда она уже истекала кровью. Я бы не смог выдержать ее реакцию, не говоря уже о быстрой агонии в сердце.

Я думал, что таблетки меня спасут. Нила была не единственной, кто был глуп.

Мы оба были такими. И от меня зависело, как я скрою свои проблемы. Поэтому Кат оставил ее в покое.

Я не мог выдержать застойной печали в машине. Не в силах остановиться, я прошептал:

— Тебе понравится то, что мы тебе покажем, Нила. Вот увидишь. Ты теперь одна из нас, и тебе пора понять, за что моя семья сражается, защищая в течение поколений.

***

Бриллиантовая fллея.

Название, провозглашенное столетия назад предком, который, без сомнения, украсил стены «Хоуксбриджа» какой-то удручающей живописью. Это место получило название из-за четырех огромных складов, обращенных друг к другу, создающих узкую дорожку между ними.

Поездка сюда заняла пару часов, но стоила того, чтобы у нас был наш собственный порт. Не досматриваемый и беспрепятственный. Еще один пример того, что мы были выше законов, регулирующих массы.

Никакого света, только тени. Электрические ворота, ключ-карта и пароли защищали вход. Расположенный на побережье между сонными приморскими городками, где полицейские силы полностью принадлежат нам. Мы тщательно охраняем наш ресурс. Смазанные карманы и ежегодные бонусы, мы щедро платили копам, но и требовали строгой лояльности.

Несколько лет я пачкал руки в крови, втолковывая одному или двум предателям, что не следует нарушать правила.

Я притормозил у передних ворот, чтобы ввести код-ключ; разговор остался незавершенным, пока я проезжал через огороженную территорию и припарковал Ferrari. Здесь были только автомобили и мотоциклы, принадлежавшие доверенным сотрудникам. Нет экскурсантов или отдыхающих. Ни у кого не было никаких причин для визитов. И этого места не было ни на одной карте. Два длинных ряда складов выглядели заброшенными снаружи, но охранное оборудование на крышах, датчики тепла и пуленепробиваемые стекла защищали их содержимое.

Мы защищали наши инвестиции.

Жаль, что Уивер не постарались защитить свои.

В момент, когда машина остановилась, Кес прикоснулся к плечу Нилы.

— Готова?

Она отстегнула ремень и соскочила с сиденья без оглядки. Кес вылез и хлопнул дверью.

Меня оставили одного.

Спасибо, бл*дь, за это.

Я вытянул руки перед собой, разминая шею и выдыхая весь спектр эмоций, которые впитал здесь. Мы не говорили с тех пор, как покинули «Хоуксбридж», но мысли Нилы бомбардировали меня миля за милей.

Нила и Кес ушли, направляясь к складу. Похлопав руками, я нашел свои таблетки и принял еще одну, прежде чем выйти из автомобиля и запереть его.

У меня была ужасная мысль, что мне нужен транквилизатор, чтобы проделать дорогу домой. Это заставило меня подумать о том, чтобы обратиться к алкоголю и никотину для других выездов — найти отсрочку в химии и фальшивых высотах.

Я провел руками по лицу и пустился догонять брата и маленькую Уивер. Сегодня была простая сделка по наблюдению за новой поставкой. Обычно Дэниель заботился об этом, но там было что-то еще. Кое-что, на что я согласился без ведома Ката, беря полную ответственность на себя, если это не сработает.

Моя куртка «Блэк даймонд» защищала от мерзкого ветра, и водянистое солнце изо всех сил старалось согреть этот прохладный день. Тягучие серые облака бросали тень на безликий бетон под моими туфлями. Неважно, насколько было мрачно и безлико снаружи — внутри Бриллиантовой аллеи нам не нужно было солнце.

У нас было свое собственное.

В нескольких метрах Кес протянул руку Ниле. Я ждал, согласится ли она. Я ждал, чтобы посмотреть, что я буду чувствовать. Но она покачала головой и держалась подальше, предпочитая смотреть на нежный притихший океан справа и вдохнуть запах скал, покрытых водорослями.

Мы направились ко входу в Бриллиантовую аллею. Тени огромных зданий поглотили нас, когда мы оказались в открытом пространстве узкого переулка.

Мои модельные туфли прижались к бетону, а байкерские сапоги Кеса хрустели и топали. Нила совсем не шумела, дрейфуя вперед в своих плоских балетках, таких юных и невинных.

На протяжении месяца я не видел ее. Я часто бывал в покоях Уивер и касался полузаконченных платьев, над которыми она работала.

Место было пустым, стены будто выли от несправедливости. Я не мог долго там находиться, слишком сильно ощущая ее запах и затянувшееся присутствие. Я сказал себе, что нужно охладеть к тому времени, как она вернется, но на самом деле я смотрел в будущее — пытался понять, как буду чувствовать себя, когда она уйдет насовсем.

Ее комната будет еще более опустевшей.

Душа исчезнет навсегда.

Кес остановился у двери. Он постучал три раза в виде кода и перевел взгляд на пуленепробиваемую камеру.

Экран озарил лицо одного из наших доверенных охранников. Он посмотрел на нас, кивнул, затем переключил экран на клавиатуру, отсканировав отпечатки пальцев, а также потребовал девятизначный ключ доступа.

Нила сохраняла молчание, пока Кес вводил все, что нужно, затем механизм разблокировался, разрешая вход.

Вместе мы двинулись вперед, попав под самые ослепительные солнечные лучи, которые только можно вообразить.

— Вау, — выдохнула Нила, прищурившись от яркого света.

Он был ослепляющим.

Слишком яркий.

Мы с Кесом были подготовлены.

Он рассмеялся, поправив на носу свои «Рей-Бен».

— Довольно круто, да?

Вытащив очки из кармана, я надел авиаторы на глаза. Щелкнув пальцами, вытянул руку, чтобы охранник дал мне запасную пару.

Мгновенно девчачья пара очков приземлилась мне на ладонь, и я протянул ее Ниле.

— Свет здесь необходим.

Нила взяла очки, неуклюже их надевая.

— Прежде я никогда не была в таком ярком месте.

— Ты поймешь, почему так.

— Я собираюсь уйти, — сказал Кес. — Найду вас, когда закончу. — Похлопав по карманам, он добавил: — Звони, если понадоблюсь. Веселись, Нила. — Махнув рукой, он направился в центральный коридор огромного склада и исчез.

Нила посмотрела налево и направо. Мы стояли в центре четырехэтажного здания, где прожекторы и лампы освещали все, как солнце. Мы обменивали не только мрачную осень снаружи, но также торговали холодом за удушливую жару.

Под моей кожаной курткой пот уже струился по спине. Я ненавидел ее носить. Я был бизнесменом, а не бандитом, но Кат хотел, чтобы я взял в свои руки не только наследие Хоук, но и «Блэк Даймонд».

Я был решительно настроен сделать то, что хотел Кат.

— Хватит стоять и пялиться, пойдем. — Положив ладонь на поясницу Нилы, я повел ее вперед.