– Я из селения соклов. Мой народ живет небольшим племенем на берегу Большого Соленого Озера. Оно нас и кормит. Наши мужчины ловят рыбу с лодок, забрасывают сети в надежде на щедроты Озера. Также мы растим овец, но из-за скудности растительности кормим их водорослями, которые женщины рвут на мелководье. Живем мы не богато, но дружно, весело. Еще год назад была веселой и я. У меня был красивый, добрый, хозяйственный муж и рос прекрасный сынишка. Мы были счастливы втроем и с оптимизмом смотрели в будущее. Но однажды, в один ужасный день, все было перечеркнуто. Началось все с того, что в наше селение пришла старуха. В грязном черном одеянии, с кривой палкой в руках она вошла в наш дом. Мы с мужем накормили и напоили ее. А наш сынишка подарил ей своего любимого маленького ежика. Старуха взяла его в свои сухие руки, стала с интересом рассматривать и уколола палец об острые иголки зверька. На пальце тут же появилась капелька крови. Но кровь этой старухи была до того темная, что ее можно была назвать черной. Старуха, увидев свою кровь, в ужасе закричала, затопала ногами, выкрикивала проклятья в адрес нашего сына. Мы с мужем пытались извиниться, но наша гостья, схватив свой посох, довольно резво для ее возраста выскочила за двери, крикнув на прощание: «За каплю моей крови вам будет море боли!» Мы были очень расстроены. Вечером уложили спать сына, а сами успокаивали друг друга, что все произошедшее днем забудется, и в нашей семье, как и раньше, все будет хорошо. С надеждой мы ложились спать, а ночью нас разбудили стоны – огнем горел наш сынок. Мы побежали за нашим лекарем. Но он ничем не мог нам помочь. Наш мальчик продолжал сгорать от высокой температуры. Мы с мужем отчаялись. А сведущие люди нам подсказали, что мы, видимо, обидели одну из сестер с острова Двенадцати Холмов. И теперь нужно найти и упросить ее смиловаться, чтобы болезнь, насланная ею, оставила тело нашего мальчика. Мы с мужем посовещались, и я пошла искать дорогу к острову Двенадцати Холмов.

– А почему именно вы, а не ваш муж?

– На этот остров мужчины могут попасть только по приглашению хозяек и никогда – по своему желанию. Женщинам же при особых случаях это разрешается делать. Одним словом, каким-то чудом я попала на этот остров. Уже здесь я выяснила, что в старуху, приходившую в наш дом, превращалась Алоиза, моя хозяйка, которая просто искала приключений. И вот теперь я работаю на нее, надеясь, что наступит тот день, когда она оставит моего сына в покое. Таковы были ее условия – я должна отработать за нанесенную ей обиду.

– И сколько вы будете на нее работать?

– Об этом она сама скажет, когда придет время.

Стас смотрел на бледное, изможденное лицо женщины и думал: «А ведь она еще совсем молодая». И, как будто прочитав его мысли, Слива сказала:

– Мне только двадцать два года…

– Слива! Ты вновь разговариваешь с моими гостями? За это ты будешь наказана! – неожиданно послышался строгий голос хозяйки дома. Да, на пороге комнаты стояла Алоиза.

– Я хотела пригласить вашего гостя к ужину, – испуганно оправдывалась служанка.

– Иди в свою комнату. Я сама буду угощать нашего гостя.

Вечером гостиная выглядела немного по-другому. Возможно, это потому, что ночники излучали розовый свет, и картины, украшавшие стены, сейчас выглядели совсем по-иному. Видя, что Стас рассматривает ее жилище, Алоиза сдержанно усмехнулась.

– Садись за стол, – сказала она гостю, а сама скрылась за дверью, ведущей на кухню. Буквально через мгновение Алоиза вышла с подносом в руках. На столе появились бутылка вина, бокалы, легкая закуска. Затем Алоиза присела напротив Стаса и заглянула ему в глаза. Как показалось парню, вызывающе.

– Ну, что же ты сидишь? Наливай вино. Выпьем за встречу.

Стас послушно наполнил бокалы. Вино было бархатным на вид и неземным, как потом оказалось, на вкус.

– За знакомство, – Стас протянул через стол бокал, чтобы чокнуться с хозяйкой.

– Нет. Я же сказала тебе – за встречу! – под звон бокалов возразила Алоиза. Она отпила глоток вина и буквально расстреливала глазами своего гостя.

– А мы разве до этого встречались? – Стас удивленно смотрел на Алоизу.

Хозяйка дома насмешливо ответила:

– Ну, конечно же. Меня с тобой познакомила твоя хороша знакомая, Оксана, с помощью одного недоучки по имени Василий.

– Ах, да. Я понял, о чем вы говорите, – Стас покраснел.

– Ну, что же ты?! Твое смущение так мило. Пей, пей. Это вино, в отличие от того, что ты пил у Оксаны, тебе вреда не принесет, – Алоиза мягко усмехнулась, видя, как гость осторожно, глоток за глотком, расправляется с вином. Она помолчала, все так же внимательно глядя на Стаса, а затем сказала:

– Ты мне сразу понравился, с первой минуты нашего знакомства. И, поверь, мне больно было смотреть на твои мучения. Но пойми меня правильно, – Алоиза плавно встала со своего кресла, подошла к Стасу и нежно сжала его левую руку, – долг превыше всего. Но ведь все можно исправить. Не правда ли? – Алоиза, неожиданно для Стаса, присела ему на колено и поцеловала в щеку. – Ты мне нравишься. Я знала, что ты найдешь дорогу ко мне, что мы встретимся.

Алоиза уже обнимала парня, целовала в губы. А Стас не мог понять, что с ним происходит. Он продолжал безвольно сидеть, механически отвечая на поцелуи Алоизы. А они становились все жарче и жарче. Стас совершенно потерял чувство реальности. Все было как в кошмарном сне, когда ты не можешь отвечать за свои поступки, действия.

Звон разбитого бокала встряхнул Стаса. Он раскрыл глаза и увидел перед собой лицо Алоизы. Она смотрела на него влюбленным взглядом:

– Не беспокойся. Это всего лишь бокал. Я нечаянно зацепила его рукой. Милый!.. – и хозяйка вновь потянулась губами к губам парня.

Но Стас отстранился от нее, мягко заставил подняться с его колен, и встал сам:

– Я что-то плохо себя чувствую. Пойду, полежу…

Алоиза с подозрением посмотрела на Стаса, что-то обдумывая.

– Я приду к тебе! – сказала она дрогнувшим голосом. По интонации ее голоса парень понял – Алоиза и вправду «запала» на него. – Я помогу тебе во всем, – загадочно добавила девушка.

– Вот черт! Этого еще не хватало, – пробормотал он, закрыв за собою дверь в комнату. «Что-то нужно делать!» – Стас отлично понимал, чего хотела от него Алоиза, и мысль провести ночь с хозяйкой этого дома его не прельщала. Во-первых, и это было самое главное, у него была девушка, которую он сильно любил. Во-вторых, любить ведьму – это свыше его сил. Немыми свидетелями ее черных дел были светильники на стенах.

«Надо бежать», – прошептал Стас и подошел к окну, открыл его. Свежий ветерок ворвался в комнату. Стас выглянул наружу. Во дворе стояла глухая ночь. Если бы не скупая луна в небе, было бы совсем темно, но ее свет давал возможность разглядеть предметы в двух-трех метрах от себя. И тишина, но какая-то странная, будто затаившаяся. Казалось, неизвестность, спрятавшаяся в темноте, чего-то ждала. Стас сел на подоконник и только перебросил ноги на улицу, как где-то рядом завыл волк. Парень раньше никогда в жизни не слышал волчьего воя, но сразу понял: это жалуется на судьбу лесной разбойник. Стас в нерешительности остановился – встретиться ночью с серым зверем его не прельщало. Но побороть нерешительность помог звук открывающейся двери, и парень прыгнул из окна. Приземлившись, он прислушался, сделал несколько шагов и … кубарем покатился вниз по склону холма.

Свирон привык к роскоши, поэтому походный шатер был уставлен всеми необходимыми ему изысками. Сам «Властелин Мира», как он себя называл, возлежал на своей походной кровати и ждал вестей. А пока, чтобы время летело быстрее, он обдумывал ход своей дальнейшей кампании, тем более, ему никто не мешал. Он приказал страже никого в шатер не впускать. Даже Лярве это было дозволено сделать только в одном-единственном случае… Но, по-видимому, этот случай еще не наступил.

Свирон мысленно подсчитал численность своего войска. На данный момент под его началом было около десяти тысяч ламуров. Еще около пятидесяти тысяч воинов разных племен были на подходе. К этому войску еще можно было прибавить и его тайное воинство, о котором Свирон умалчивал до поры до времени. Защитников же Холма, по его подсчетам, было тысячи полторы-две, не больше. Поэтому, посылая свое воинство на вершину, Свирон решил не жалеть жизней ламуров. Знал, что те роптать не будут. Ведь Свирон обещал им бессмертие и все земные радости после смерти. И ограниченным в своем разуме (хотя, какой у них мог быть разум) ламурам ничего больше и не было нужно.