- Кто именно добрался? Вы знаете его врагов?

Лайар пожал плечами, вновь заявив мне, что до сих пор ведется следствие, и если я захочу, то смогу ознакомиться с материалами дела. И я захотела.

- В одном я уверен - он собирался сделать тебя счастливой, - заявил Лайар.

- Но не подобным же образом! - вздохнула я, после чего принялась смотреть, как два флайера с двенадцатью женихами заходили на посадку на пустующую парковку отеля.

 Затем вспомнила, что смогу выйти замуж сама за себя - идиотские законы Вьерры позволяли и такое! - и эта мысль меня немного утешила.

Все шло по плану. Оставалось лишь немного подождать.

- Готова, Шелли? - спросил у меня Лайар, на что я кивнула, уставившись на распахнувшуюся дверь первого флайера.

В этот момент мое сердце забилось куда быстрее, а в груди появилось странное предчувствие, что все пойдет совсем не так, как я запланировала. Тут в распахнутых дверях флайера показался первый участник Отбора. За ним второй, третий. Все они были плечистыми, подтянутыми, высокими. Я видела их файлы в документах отца, теперь вглядывалась в их лица и думала...

Размышляла. Неужели им настолько нужны деньги, что они согласились на подобное?

Вскоре распахнул двери и второй флайер, и все двенадцать женихов направились в нашу сторону. Остановились, послушные знаку Лайара, в паре метров от нас. Со всех сторон неслись приветствия, комплименты. Меня разглядывали внимательно, оценивающе, и я все же смутилась, хоть не собиралась. Тут Лайар поднял руку с тростью, призывая к молчанию.

Кажется, настал мой черед что-то сказать.

- Господа! - мой голос в затянувшейся паузе прозвучал довольно нервно, и я попыталась улыбнуться сразу всем двенадцати претендентам. - Подозреваю, вы чувствуете себя так же неловко, как и я. Поэтому... Поэтому нам стоит пройти внутрь и хорошенько выпить за нашу встречу!

Потом, кажется, мне предстояло поговорить с каждым из них, жаждущих знакомства и общения, чтобы мы смогли узнать друг друга получше. Именно это и предполагалось регламентом Отбора. Затем все участники Отбора оставались на ночь в пустующем «Гостеприимстве», после чего рано утром мы улетали на Дарс, планету на окраине Сорокового Сектора Галактического Союза.

Именно там нас ждало первое испытание.

Я уже бывала на Дарсе и не понимала причины подобного выбора. Решение отца показалось мне в высшей степени странным. Впрочем, как и весь выдуманный им Отбор!

Я стояла в тени неподалеку от боксов, расположенных за трибунами переполненного стадиона, и с сомнением смотрела на механиков в замызганных робах. Вернее, на их попытки реанимировать дряхлые гиперкарты, на которых нам предстояло пролететь два круга над выжженной жарким солнцем пустынной прерией Дарса. Восемь уже покачивалось на антигравитационных подушках в полуметре от земли, но оставшиеся пять до сих пор сопротивлялись любым попыткам их завести. Чихали и агрессивно рычали на механиков, плевались черным, едким дымом из заезженных движков, иногда разражаясь серией глухих взрывов.

Я смотрела на все это и никак не могла понять - и дело было вовсе не в дряхлой, дрянной технике! - почему первое испытание проходит именно здесь, на самых задворках цивилизации? Причем даже не в столице Дарса, а в дичайшей глуши, в центре единственного континента планеты, где находились редкие - одно на сотню километров - поселения рудокопов?

Это вызывало у меня острый приступ недоумения.

 Стадион я отлично помнила. Три года назад прилетала сюда со своей Семьей. Нас тогда еще было восемь, и это было одно из последних тренировочных испытаний, которые давал нам Наставник.

Неужели Бирген Холст так глубоко зарылся в мое прошлое, что... докопался и до этого?

 Я не хотела в это верить. Он не мог знать, кто я такая, потому что это попросту невозможно! Но по-другому объяснить Дарс, красноватую, выжженную горячим солнцем землю и эти гиперкарты у меня не получалось.

На одном из них, помню, заедала рукоять тормоза. В тот раз он достался Барб, и мы постоянно ее подзуживали, заверяя, что на нем она всех обойдет. Так и вышло. Три круга Барб лидировала, обогнав нас метров на пятьдесят. Затем перемахнула через заграждение стадиона и унеслась на своем карте в выжженную, усыпанную здоровенными валунами прерию. Вернулась через полчаса, когда мы уже стали подумывать отправиться на ее поиски. Залпом выпила полбутылки мерзкой настойки, которой нас щедро потчевал толстяк Морган, владелец стадиона, заявив, что тот чуть было ее не укокошил.

 Барб погибла год назад на задании, которое ей дал Наставник. Вывозила с охваченной мятежом планеты одного из консулов Гханы и не справилась. Но это было давно, а сейчас... Сейчас же я снова оказалась на том самом стадионе Моргана, которому Нойлен со своими партнерами отсыпал приличную сумму кредитов.

Но почему именно здесь?!

Утром я спросила об этом у Лайара Нойлена. Вот так, лоб в лоб. В ответ упрямый старик снова заявил, что он ничего не знает. Отбор проходит в соответствии с распоряжениями Биргена Холста, а оставленные им указания предельно точны и не оставляют простора для фантазий.

Впрочем, старшего Нойлена на стадионе с нами не было. Пожаловавшись на пыль, вредную его стариковским легким, и запредельную жару, он остался на лайнере Холста, возвышающемся над хибарами рудокопов, вряд ли когда-либо видевших подобные межпланетные гиганты.

 Вместо Лайара повсюду крутились поверенные из «Нойлена и партнеров», готовые зафиксировать результаты гонок. В соответствии с придуманными Холстом правилами, двое проигравших - последние, кто пересечет финишную черту, - отправлялись домой. Зато победитель заезда получал приз - свидание с Шеллар Холст, длительностью в два дня. Предполагалось, что я отправлюсь вместе с ним на его планету, где познакомлюсь с семьей и образом жизнью, и у нас будет предостаточно времени узнать друг друга лучше.

Побороться за победу собирались многие - вернее, все, кроме, разве что, Ромейна Веракруса. Да и я тоже собиралась первой пройти два круга по выжженной прерии, миновать узкий каньон, лавируя между скалами, чтобы затем вырваться на прямую, усыпанную здоровенными валунами, ведущую к трибунам.

В центре стадиона находились финишные ворота, возле которых мучились от жары поверенные Нойлена.

Утром после совместного завтрака мы тянули жребий. Мне достался третий номер - строптивый карт с чихающим движком и барахлящей правой антигравитационной подушкой. Но он был на ходу, а остальное меня мало волновало. К тому же у меня было преимущество перед своими женихами - я все еще неплохо помнила трассу и уже однажды водила эти самые тряские, грозящие вот-вот развалиться карты.

Поэтому сейчас мечтательно закрыла глаза, представляя себе два дня покоя на Майори, куда я собиралась улететь, выиграв первое испытание.

Но, как оказалось, это волновало кое-кого другого - темноволосого Барта Макридена, одетого, как и все участники, в бордовый комбинезон из огнеупорного материала. До этого я видела, как Барт Макриден разговаривал с поверенными, после чего отправился по мою душу.

 Остановился в паре шагов и уставился на меня с явным неудовольствием.

Начала испытания я дожидалась в тени потрескавшегося бетонного забора в компании с Янником Леклером и рыжеволосым микрохирургом Флором Граххом. Оказалось, у Грахха уже был опыт в похожих гонках на родной планете, о чем он твердил мне с самого утра. Неподалеку от нас пристроился Арвен в расстегнутом до середины мускулистой груди комбинезоне. Время от времени танцор бросал на меня многозначительные взгляды, словно мысленно спрашивая, оценила ли я уже по достоинству мощь его накачанного тела или все еще нет.

Остальные женихи ушли к своим картам. Из них меня беспокоил только Ромейн Веракрус. Популярный певец с Зонаса с недоверием рассматривал покачивающегося в воздухе механического трехметрового монстра. Утром Ромейн мне признался, что никогда не делал ничего подобного. К тому же по жребию ему выпал гиперкарт под номером девять. Я его вспомнила - правда, не сразу! - по искореженной водительской двери и примятому, словно пережеванному, правому антиграву. В прошлый раз на нем ездила Барб, и я не особо верила заверениям Моргана, что все карты исправны.