Адэр поднялся на ноги. Сбоку ревел водопад, сквозь который он пролетел. Вода слетала дальше, на острые отточенные камни и стремительно падала еще с одного уступа. Не менее мощные потоки грохотали по обе стороны каньона. Адэр еще раз взглянул на тропинку, бегущую через долину: там выход из ущелья.

Он долго осматривался, выискивая спуск. Взгляд привлек узкий выступ в скале справа, ведущий прямо к водопаду, точнее, за него. Появилось подозрение, что именно там находится еще одна потайная площадка для очередного прыжка. Стоя в стороне от пенного потока и глядя вниз, Адэр сообразил, что отталкиваться от площадки необходимо ровно посередине водопада. Приблизившись к отвесной стене, поставил ногу на выступ. Прижался грудью к нагретому солнцем камню и распластал по нему руки.

Шаг за шагом Адэр приближался к сумасшедшему грохоту, испытывая неодолимое желание зажать уши. Потеря равновесия равносильна смерти – там внизу, за спиной, только огромные валуны. Казалось, что природа оскалилась в злобной, ехидной ухмылке, наблюдая за ним и видя его судорожные потуги померяться с ней силой.

Он чувствовал на затылке тяжелые взгляды тысячи глаз. Хотелось повернуться к ним лицом. Заставлял ноги делать шаг за шагом, убеждая себя, что всему виной уставшее от потрясений воображение. Но ощущение потустороннего присутствия не проходило. По лицу и шее заструился пот.

Раздался леденящий душу монотонный речитатив, будто десятки – нет, сотни голосов невообразимо низким басом читали молитвы на непонятном языке. Пытаясь вырваться из плена обезумевшего сознания и сконцентрироваться на предстоящем прыжке, Адэр вызывал из памяти образы близких и родных людей, надеясь найти в них поддержку. Отец, сестра, Вилар, Галисия. Лица появлялись, истончались и бесследно исчезали.

В какой-то миг Адэр понял, что сил бороться с искушением не осталось. Сейчас он отпустит из объятий ненавистную скалу, повернется лицом к затаившейся за спиной опасности и встретится взглядом с мучителями. И вдруг возле уха прошелестело: «Вам так не терпится умереть?»

Перед взором замелькали вспышки: серая, черная, красная, синяя, и замер яркий, сочный изумрудный цвет. И голос: «Я не думала, что вы так быстро сдадитесь».

Адэр стиснул зубы. В ушах щелк… и перед лицом скала, покрытая ажуром из мелких трещин, а сзади ревет вода, вызывая не страх, а сумасшедший экстаз. Плевать, что под ногами нет площадки! Плевать, что прыгать придется вперед спиной! В жизни есть вещи пострашнее.

Адэр присел, насколько позволили упирающиеся в скалу колени, и пружиной влетел в лавину.

Ноги несли по тропинке, петляющей между валунами. Дикий восторг горланил победную песню. Перед резким поворотом Адэр повернулся к Ущелью Испытаний лицом и низко поклонился. Частичка таинственного мира навсегда поселилась в сердце.

Дорожка вывела на очередное плато. С двух сторон теснились горы. Впереди – обрыв, внизу – круглая каменная чаша с неподвижной черной водой. Это выход? Скользнув взором вдоль подножия скалы, Адэр заметил в тени серебристый автомобиль и машину охраны. Анатан и охранители, задрав головы, смотрели на него. Сердце радостно забилось – выход!

Он стоял над крутым обрывом. Багровое солнце слепило глаза, морской ветер перебирал волосы. Вот бы расправить плечи, взмахнуть руками и оттолкнуться от земли. Подняться на головокружительную высоту и сорваться вниз. Свобода выбора, свобода полета.

Адэр расправил плечи. Взмахнул руками. Оттолкнулся от земли. Вот он – долгожданный полет...

***

На рассвете в замках государственных мужей зазвонили телефоны. Безликие, невыразительные голоса передали требование правителя в срочном порядке явиться во дворец.

Войдя в зал Совета, Трой Дадье увидел несколько советников. Моган восседал во главе стола и с угрюмым видом читал какие-то документы; листы в его руках слегка подрагивали. Трой не помнил, чтобы правитель прилюдно выказывал волнение и уж тем более нарушал дворцовый этикет – он всегда входил в зал последним и первым его покидал. Дадье кивнул коллегам, занял место по правую руку правителя и приготовился к серьезным неприятностям.

Наконец пустующих кресел не осталось. Великий отложил листы в сторону, дал знак секретарю и сжал подлокотники с такой силой, что казалось, сейчас раздастся треск дерева.

Секретарь побежал вокруг стола, раскладывая перед советниками бумаги.

– Этот документ я получил час назад. В течение дня его получат главные финансисты всех стран, – сказал Моган.

Трой придвинул к себе копию отчета международных наблюдателей об инспекции приисковых отделений «ЮвелиБанка» в Порубежье и с жадностью заскользил взглядом по строчкам.

– Пахнет международным скандалом, – раздался чей-то голос.

– Единичный случай – не повод для скандала, – возразил советник по финансовым вопросам и рывком ослабил узел на галстуке.

Великий занес кулак над столом, но в последний миг разжал его и медленно опустил на лист.

– Вы идиот, советник Боевар? Тридцать два драгоценных камня незаконно осели сразу в шести приисковых отделениях банка! За один день! – говорил он, сминая документ в руке. – И это единичный случай? А за двадцать лет… Ну-ка, навскидку. Сто шестьдесят тысяч камней!

– Сомневаюсь, что чиновники воровали все двадцать лет.

Моган направил на главного финансиста жалящий взгляд:

– А сколько?

– Сто шестьдесят тысяч камней – это не шутка. Их при всем желании не спрячешь. Еще и где – в Порубежье!

– Мелкие чиновники – всего лишь рыбки-верховодки, потому так легко и попались, – промолвил верховный судья. – Щука прячется намного глубже.

– Абсолютно с вами согласен, – сказал советник по правоохранительным вопросам. – И опыт подсказывает, что из длинной цепи, которая ведет к этой щуке, большинство звеньев уже исчезло.

– У меня был целый час на раздумья, а потому расскажу, как будут развиваться события дальше, – произнес Моган. – Чиновников приисковых отделений доставят в следственный комитет живыми и невредимыми. В «ЮвелиБанке» будет назначена временная администрация. Совет директоров банка по собственному желанию передаст государству полный пакет акций и добровольно погасит все убытки, которые понесла казна Тезара за двадцать лет и казна Порубежья за два с половиной месяца. Генеральный директор банка и мой советник по финансовым вопросам не перенесут позора.

Холеное лицо Боевара вытянулось, покраснело, побелело. Казалось, еще секунда, и советник упадет замертво.

– Следствием будут установлены виновные, – продолжил Великий. – После суда они по ошибке окажутся в одной камере с психопатами. Все произойдет именно в такой последовательности.

– Мой правитель, – проговорил Трой Дадье. – У советника Боевара, в отличие от генерального директора банка, крепкие нервы и выносливое сердце. Он приложит все усилия, чтобы отразить удары по «ЮвелиБанку» и отстоять честь банковской системы Тезара в целом. Но если я ошибаюсь в своих предположениях, нашего финансиста лишат титула посмертно.

Боевар с трудом поднялся:

– Я оправдаю доверие… – И рухнул в кресло.

– Далее, – сказал Великий и вновь дал знак секретарю.

Тот закружил вокруг стола, раскладывая бумаги. Но Трой даже не взглянул в документ. Он догадался, о чем пойдет речь.

– Первый удар по «ЮвелиБанку» уже нанесен, – промолвил Моган. – Адэр Карро отказывается сдавать в банк камни с приисков. Отныне расчет за охрану границ он будет производить в денежном эквиваленте.

– И сколько он собирается платить за камни? – проблеял главный финансист, промокнув рукавом рубашки пот над верхней губой.

– Подозреваю, что ровно столько, сколько платил ему Тезар, – ответил Трой.

– А кто будет проверять их на качество? – не унимался Боевар. – Кто их будет считать, в конце концов?

– Уж точно не работники «ЮвелиБанка».

– Так недалеко и до сокрытия прибыли…

– Советник Боевар! Вам стоит выпить воды и приложить к голове лед, – перебил его верховный судья.