И тут вышел небольшой конфуз. Горничная пересела к «бабушке», помочь ей выпить лекарства, когда мы остановились. Этот момент и выбрал «провидец», чтобы забраться в дормез. Устроившись рядом со мной, он стукнул в стенку, крикнув – «Трогай!» – и мы поехали. Пересаживаться сейчас было бы весьма затруднительно. Это было очевидно, поэтому Екатерина Петровна только недовольно поджала губы.

Дабы немного смягчить ситуацию, я решила начать беседу. Надеясь немного отвлечь «бабушку», да и время будет тянуться не так медленно.

– Павел Матвеевич, говорят, государевой службе вы пока предпочли улучшать семейные дела? – начала со странной, но интересной для себя темы.

– Да. Манифест Петра[74] Фёдоровича дал мне такую возможность, а годы учёбы не были напрасными, и батюшка не зря потратился на меня.

– И что же нового вы привнесли? – с интересом включилась в разговор «бабушка».

– Картофель. – ответил с гордостью.

– Зачем же вам понадобилось это «чёртово яблоко»? Крестьяне пользуют его с неохотой. Сажать-то надо руками. Да и репа им привычнее. – с сомнением протирая пенсне заявила она.

– Он довольно неприхотлив, сытен, может долго храниться. В годы неурожая будет настоящим спасением для крестьян. А если учесть не хлебородные земли, на которых картофель спокойно растёт…

Екатерина Петровна задумалась, покручивая в руках дужку.

– Вы уверены по поводу непригодных земель?

– Вполне. Особенно, если вначале хотя бы удобрить место… извините… навозом.

«Бабушка», улыбнувшись махнула рукой. В центральных губерниях жил младший брат, который постоянно жаловался на недород и частенько случавшийся голод. Если это «яблоко» поможет, то Витенька сможет выбраться из постоянной нехватки денег.

– Чего-же ещё, голубчик, вы узнали занимательного за границей? – улыбнувшись спросила она.

– Много чудесного и удивительного может придумать светлый человеческий разум, – улыбнувшись ответил Рубановский, – вот, к примеру, сделали перо из металла, дабы чинить постоянно не нужно было. В письме удобно, клякс меньше, да и руки чище.

Или вот… счётная линейка… для человека, обременённого постоянными исчислениями, весьма полезная штука. Прибавить, вычесть, даже умножить и разделить поможет в раз. Для ленивых же, даже механику изобрели, ящичек такой, на котором цифры прописаны. Выставляешь нужные, крутишь ручку и внизу показывается результат.[75]

«Бабушка» на это только рассмеялась, пожурив Павла Матвеевича, что тот, наверняка, смеётся над нами. Мне пришлось вмешаться, сказав, что всё сказанное правда.

– Это что-же, скоро механика любой труд человека заменит? – с улыбкой спросила Екатерина Петровна.

– Вполне возможно, но боюсь не скоро, – слегка напрягшись ответил «провидец».

Мне ещё больше захотелось расспросить его о будущем. Какое оно? Думаю, стоит разузнать не только о медицине. Как будут жить люди? Насколько свободнее станет человечество, насколько умнее и добрее.

– Хотя уже сейчас, в Англии, машины вытесняют человека на производстве, – продолжил он, подумав, – там придумали механическую прялку… один человек, работая на ней, заменяет пятерых. Правда история там неприятная случилась. Разгневанный рабочий люд спалил дом изобретателю.

Екатерина Петровна укоризненно покачала головой. Господин Рубановский принял это на свой счёт и перевёл разговор.

Он начал рассказывать о первой в России железной дороге – «Чугунном колесопроводе» – которую он видел в Петрозаводске, на Александровском заводе. Сначала по ней возили тачки люди, потом же стали впрягать лошадей.

С увлечением поведал, что за границей быстрее соображают. Вот в Англии первыми построили рельсовую дорогу между Уондсвортом и Кройдоном. Аж десять лет тому назад.

– За этим видом транспорта будущее, – с уверенностью заявил он, – особенно если приложить к нему паровой двигатель…

– Это же очень дорого, только если сам государь-император решит…

– Конечно решит, правда не сейчас… мы воюем постоянно, – и он со значением посмотрел на меня, – но думаю в мирное время – это его заинтересует.

– И в чём же вы тут видите выгоду для себя Павел Матвеевич?

– Добыча руд, литьё чугуна, думаю его для таких дорог много понадобиться.

– Но сейчас же ещё даже проекта нет… – удивилась «бабушка».

– Когда появится проект, будет поздно готовиться, – улыбнулся он в ответ.

– И что же вы сейчас в столицу, за разрешением поездки в Сибирь едете?

– Отнюдь, – улыбнулся он, – в Михайловской волости Курской губернии землицу присмотрел. Вот купить хочу.

Екатерина Петровна удивилась и с возрастающим интересом посмотрела на собеседника. Если раньше она считала его оболтусом, не желающим идти на государственную службу, то теперь мнение переменилось. Младший сын явно пошёл в отца. Скорее всего именно он примет капитал и управление семейными делами, а не старший, служивший в каком-то департаменте. А это значит, что «котировки» данного молодого человека значительно возросли в её глазах.

Ближе к вечеру наш «поезд» достиг почтовой станции, у которой был трактир с достаточным количеством мест, чтобы всех разместить.

Высадившись из дормеза, мы увидели большой и добротный деревянный дом в несколько этажей, с резными наличниками. Стены его были собраны из цельных толстых стволов.

Огромный двор ямы заполнялся экипажами и телегами. Левую сторону занимала просторная конюшня. Сейчас там сновали работники, пристраивая лошадей. Множество звуков наполняло пространство… кузня, животные, голоса людей. Станция жила своей, одной ей понятной жизнью.

Поужинать нам предложили во вместительном зале. Пол покрывала чистая солома, а запах, доносившийся из кухни, обещал вкусную еду.

Мы втроём заняли небольшой столик для чистой публики у окна. Подошедший половой, в белом переднике долго перечислял блюда, предлагаемые этим заведением.

Екатерина Петровна прервала его повелительным жестом руки.

– Мы всё поняли, голубчик. Принеси нам с барышней щи и жаркое из птицы. Потом подашь чаю с пирогом. – затем повернулась к Рубановскому.

– А вы что желаете, Павел Матвеевич?

Пока мужчина отвлёкся на выбор еды, я рассматривала трактир. На чистой стороне народу было мало. Несколько столиков занимали те, кого уже видели в нашем «поезде» на предыдущей остановке. Так же, как и мы, они ожидали свои заказы тихо беседуя.

В общем зале было на порядок громче. Посетители весело переговаривались, иногда обсуждая какую-то интересную тему сразу за несколькими столами. Слыша что-то особо громкое «бабушка» невольно поджимала нижнюю губу, выказывая недовольство таким шумом.

– Если вы устали, Екатерина Петровна, я могу распорядиться подать вам ужин в комнату, – предложил «провидец», заметив её раздражение.

– Благодарю, Павел Матвеевич, не стоит. Степаниде там нужно всё подготовить.

Из-за большого количества народа для женщин удалось взять лишь один номер. Мы с «бабушкой» займём кровать, а для горничной должны были принести тюфяк.

Ещё при подъезде Екатерина Петровна особо указала ей проверить постель на чистоту и наличие возможных проблем. С нами ехало бельё, которое в случае чего, надлежало использовать.

Видимо устав от разговоров в дороге, господин Рубановский почти всё время молчал. «Бабушка» не выражала этому недовольство, даже наоборот, так как возрастающий шум из общего зала её явно раздражал.

Закончив ужин в тишине, нас проводили до комнаты. Павел Матвеевич почти сразу вернулся. Он попросил меня выйти в коридор оставив дверь открытой, чтобы Екатерина Петровна могла нас видеть.

– Вот, – протянул он мне небольшую шкатулку, в которую был уложен пистолет, – знаю, вы можете пользоваться. Он заряжен, на один выстрел хватит, а я за стеной, – и уловив мой недоумённый взгляд продолжил, – мне так будет спокойнее.