В это время Павел Матвеевич отправился договариваться о возможности присоединиться к какому-нибудь «поезду», идущему в нашу сторону. Как выяснилось, две повозки выдвигались только в понедельник.

В воскресенье к нам за прощальным обедом присоединился Василий Львович. От него было получено приглашение запросто бывать у него в Москве или в Болдино, где ему принадлежало часть имения.

Весьма неожиданно господин Рубановский попросил у «бабушки» разрешения преподнести мне «полезный» подарок. На что Екатерина Петровна немного напряжённо согласилась, вспоминая, что один такой «полезный» уже лежал у меня в сундуке.

Но Павел Матвеевич удивил вновь, выложив на стол небольшой чемоданчик и раскрыл его. Это оказался «полевой» набор хирурга, содержащий в себе все необходимые инструменты. «Бабушка» шокировано вздрогнула, а Василий Львович заливисто рассмеялся, сказав, что ещё не видел, чтобы подобное дарили барышням.

Мне чемоданчик понравился. Поэтому я выражала благодарность вполне естественно и от чистого сердца, о чём и сказала.

Как оказалось, на этом неожиданности не закончились…

В понедельник, выехав из столицы и пройдя всю бумажную волокиту с подорожными на рогатке, мы наконец отправились в обратный путь. Уже в дормезе, господин Рубановский протянул мне маленький кожаный клатч. Ничего не подозревая, открыла его и вынула небольшой револьвер. Я не верила своим глазам, в моей руке был «Кольт». Но… ведь его ещё не изобрели!

– Откуда? – только и смогла спросить я, понимая, что никакие вопросы задавать в присутствии Екатерины Петровны просто нельзя.

– Я тут, намедни, свёл знакомство с одним умельцем из мастеровых. Мне кажется, и блоху подковать сможет, если сподобится. Ему и заказал. Нарисовал пару идей… Хорошо он успел за то время, пока мы в городе были.

– Вы опять преподносите моей внучке оружие, Павел Матвеевич? Я ещё от последнего вашего «подарка» не пришла в себя.

– Ну… это как бы не совсем новый подарок… это замена предыдущему. И если баронесса не захочет его себе оставить…

– О-нет, мне этот, очень нравится! – быстренько произнесла я, пряча «игрушку».

– Что за модное веяние… то оружие… то ножи… – тихо ворчала «бабушка», – чем плохи старые проверенные временем методы?

– Угу, а чего мне стоило отыскать этот «набор маньяка» – добавил он очень тихо.

– Что вы сказали, Павел Матвеевич? Не расслышала, – спросила она приподняв бровь.

– Говорю, что подаренный мною набор инструментов весьма популярен у врачей. Его удобно брать в дорогу. Ведь как я понял, мадмуазель Луиза не собирается прекращать «пользовать» крестьян. Я прав?

– Совершенно верно. Я собираюсь продолжить принимать деревенских.

– Но милая… тебя же направили в Могилёв! Я вот думаю, надо по приезду посмотреть, что можно арендовать для проживания в городе, – сразу вскинулась Екатерина Петровна, – хотя пока мы доедем и ноябрь начнётся… боюсь ничего приличного уже не останется.

– Ну что вы, Екатерина Петровна, мы же не Петербург, чтобы после отъезда с летних дач исчезали квартиры в наём.

– Не скажите, Павел Матвеевич, не скажите. Хоть и не столица, а всё-таки город губернский. Поболее двадцати тысяч проживает.

Подъезжая к Великим Лукам, случилась неожиданная остановка. У одной из пристроившейся к нашему «поезду» карет сломалось колесо. Мы с Павлом Матвеевичем перебрались на лошадей, чтобы предложить место в нашем дормезе пожилой женщине с двумя маленькими мальчиками, чей транспорт пострадал. Колонна собиралась проследовать на ближайшую почтовую станцию, оставив карету прямо на тракте. Если её не смогут починить сами извозчики, то на помощь им будут посланы люди из яма.

До трактира при станции добрались буквально через полчаса неспешной езды. Попутчицей нашей оказалась Евдокия Александровна Исупова, супруга вице-губернатора Могилёва. Она с сыном Петром и внуками как раз возвращались обратно.

Мы успели только неспешно приступить к обеду, когда вбежал запыхавшийся малец. Окинув горящим взором зал, он бросился в ноги к Евдокии Александровне. Я так ничего не смогла понять из его причитаний кроме повторяющегося «убился».

При помощи господина Рубановского мы наконец смогли выяснить, что когда уже на карету собирались ставить новое колесо, мужики не удержали её вес, и она накренившись завалилась. Сверху упал обитый железом сундук, который почему-то отвязали но забыли снять. По несчастью, Пётр Акимович стоял рядом, наблюдая за работой. Он и пострадал. Слава Богу удар пришёлся не на голову, а в спину. По словам мальчонки барин упал на землю без чувств и дышит как-то странно.

Я сразу поднялась и поспешила к дормезу, чтобы собрать необходимое. Сбоку послышался голос Павла Матвеевича, поторапливающего кого-то седлать наших лошадей. Позади меня «бабушка» успокаивала госпожу Исупову.

– Вы не волнуйтесь, сейчас Луизонька его осмотрит. Мы из самой столицы едем, она там в Медицинской академии с отличием экзамен выдержала. Всё будет хорошо! Вот возьмите капельки, лучшее нервическое средство.

Дальше уже не слушала, мне подвели Ветра, на которого я быстро взобралась сама.

До оставленной на тракте кареты мы неслись галопом. Сбоку от дороги, на чьём-то расстеленном кафтане лежал без движения мужчина. На мои прикосновения он не реагировал, и рубашка с сюртуком его были сильно в обтяжку, как будто он неожиданно быстро поправился.

– Что с ним, Анна Викторовна?

– Большая проблема. Как я поняла образовался пневмоторакс после удара и воздух постепенно наполняет плевральную полость.

– И в чём проблема?

– Мне нужно вскрыть грудную клетку… здесь недостаточно чисто, а до города мы можем его просто не довести.

– Минуточку… – Павел Матвеевич прикрыл глаза, – надо же просто выпустить из него воздух, чтобы лёгкое раскрылось?

– Да, но…

– Насколько я помню из кино… они просто делали маленький разрез между рёбрами и просовывали туда трубку, конец которой опускали в воду.

– Хм, интересно, но откуда мы здесь возьмём каучуковую трубку?

– В вашем «наборе маньяка» у одного из молоточков длинная ручка из полого металлического стержня. Можно использовать её. Как я понял, баклага с кипячёной водой и спиртом у вас с собой.

– Только не спирт, а хлебное вино.

– Всё одно. У меня тут с собой в переметной сумке походный стаканчик, сейчас сполоснём и наполним водою. Думаю, у вас всё получится…

Сначала все предметы, а также мои и его руки были промыты вином. Потом, рядом со мной на колени опустился господин Рубановский, придерживая трубку в серебряном стакане с водой. Помолившись, нашла промежуток между рёбрами и надавила скальпелем. В отверстие вставила поданную трубку и в воде появились пузырьки. Грудная клетка потихоньку приходила в норму.

Повернувшись к Павлу Матвеевичу, хотела выразить свою благодарность, но засмотрелась в его смеющиеся голубые глаза.

– Ce qui se passe?[115] – вдруг раздался немного слабый голос с земли.

– Пётр Акимович, вы немного ушиблись. Не двигайтесь. Я скоро закончу и можно будет доставить вас в трактир, где вас матушка и дети ожидают. Только пожалуйста, не двигайтесь!

Положила руку на его грудь, удерживая от любых движений. Видно, не имея сил говорить, мужчина просто закрыл глаза.

– Боюсь у него могут быть сломаны рёбра. Если везти его так, будут проблемы, – прошептала я на ухо «провидцу».

– Гипсовая повязка?

– Хорошо бы, Пирогов[116] так и рекомендовал, но где мы сейчас найдём гипс? Хотя… в самом начале он использовал глину…

– Милейший, – обратился господин Рубановский к стоящему недалеко мужику, – можно ли тут где глину достать? Фунта два.

– Ну значится туточки речка недалече, берега-то глинисты. Мальцов можно значится послать, наберут-с. – ответил тот почесав голову.