К распростертому на камнях Рашу я шла на трясущихся от страха ногах.

Он лежал на спине, не двигаясь, весь в крови, еще и не понятно чьей — своей или монстра. Пережить такое давление — это же все равно, что на тебя дом обрушился! — практически нереально. Но я не могла поверить, что Раш мертв.

Упала рядом с ним на колени, не ощущая острых камней. В данный момент отключились все чувства, кроме страха и дикой иррациональной надежды. Трясущимися руками обхватила его лицо и осторожно повернула к себе, вглядываясь в него, ища признаки жизни.

Мне было плевать на то, что происходит вокруг, на тварей, на опасность, которую они несут. И даже на город и его жителей. Сейчас весь мой мир сосредоточился в этом мужчине, который лежал передо мной и не подавал признаков жизни.

Погладила светлеющую кожу его щек, а потом осторожно приложила ухо к груди. Бьется или нет? Бьется, хвала Триединому!

Правда, слабо, рывками, словно раздумывая: стоит ли?

Наклонилась над ним и зашептала:

— Живи! Слышишь, ты только живи! Я же с тобой, и все будет хорошо!

— Пока не закончат с остальными, портал не откроют. Можем не успеть… — глухо высказал надо мною свою тревогу Адесис.

Я лишь на мгновение оторвала взгляд от с каждым мгновением бледнеющего лица Раша, чтобы взглянуть на Одара, который лежал неподалеку. В его лице не было ни кровинки. Этому сейчас даже прямое вливание не поможет, потребуется несколько доноров.

Вновь уставилась на Раша и продолжала гладить его по щекам, размазывая кровь. Но пока я чувствовала их тепло, он жив.

А сама шептала, хотя, похоже, кричала: вон как странно поглядывают на меня ведьмак с севаром из другой группы.

— Живи, Раш, слышишь?! Только не умирай, а то я не знаю, что с тобой сделаю! Я тебя сама прибью, только не умирай!

Слезы градом падали ему на грудь. И лишь когда ощутила всполох магии открытого портала, встрепенулась, помогая подошедшей медицинской службе грузить Сонху на носилки. Так и шла, боясь выпустить его руку из своих. Вдруг не удержу и он уйдет за грань?..

Никеа Лавейская

Что-то влажное и теплое коснулось центра ладони, заставляя выскользнуть из сна. Солнечные лучи еще не достигли кровати, заглядывая пока в углы комнаты и разгоняя там последние ночные тени. Пошевелив пальцами руки, ощутила мягкий мех и улыбнулась, понимая, кто стал моим невольным будильником. Мыш!

Приоткрыв глаза, посмотрела на своего питомца, погладив при этом подушечкой пальца шерстку на его голове. И хотя малыш уже привык ко мне и не церемонился, залезая на стол и угощаясь пищей, которую я ему выкладывала на отдельное блюдечко, все равно, стоило мне протянуть руку и коснуться его, все еще боязливо втягивал голову. И настороженно таращил черные бусинки глаз.

Вот и сейчас, казалось, едва терпел мою ласку, опасаясь возможного удара или боли. Но я продолжала прикасаться к нему, потому что отметила тот факт, что Мыш теперь часто сам старается оказаться как можно ближе ко мне. Иногда замирал возле моей руки и чего-то ждал, а сегодня утром сам вот полез в ладонь за порцией тепла и ласки. Ведь этого всем хочется, любому живому и разумному существу. И мне очень хочется. Э-эх…

С этой грустной мыслью я окончательно проснулась. Потерла лицо ладонями — все же этой ночью отдых был слишком коротким из-за произошедшего вчера — и занялась утренними делами. Мыш тоже принялся умываться, смешно потирая мордочку маленькими лапками.

Этим утром я решила надеть второе свое платье, менее официальное, чем синее, и чуть более открытое. Жаль, что у меня мало одежды, ведь так хочется блистать перед Ошем, а я, к своему расстройству, за вторую неделю работы только теперь позволила себе платье наконец сменить. И вообще, я теперь очень трепетно к одежде отношусь, крайне заботливо и аккуратно. Не то что раньше: посадила пятно — можно забыть и выкинуть.

Сейчас же неизвестно, когда я еще смогу позволить себе пополнить гардероб. Даже самым простым и дешевым. Выяснилось, что живая кровь для вампиров действительно нынче очень дорогая, так что пока моих скромных денег хватало лишь на покупку крови, ну и на всякие мелочи для дома.

Позавтракав и полностью одевшись, я стояла возле старого зеркала и рассматривала себя, анализируя наш последний разговор с Рисой. Невольно оценивая, скользнула рассеянным взглядом по своей стройной фигуре, затянутой в серебристое платье, облегающее до бедер и расходящееся к низу черными клиньями.

Ворот лодочкой довольно сильно открывал плечи и был украшен черной вышивкой, которая, изображая звездопад, спускалась до самой талии. Вместо пояса — широкая черная атласная лента, завязанная сзади большим бантом. Звезды были вышиты и на длинных узких рукавах с черными пуговичками до самых локтей.

Это мое любимое платье, подчеркивающее достоинства моей фигуры — высокую грудь, тонкую талию и, несмотря на некоторую, характерную для вампиров, худосочность, округлые бедра. К тому же оно само по себе красивое и в то же время деловое, без лишней вычурности и пафоса.

Сегодня я вновь собрала свою гриву в высокую прическу, выпустив парочку прядок-завлекалочек. И с удовольствием отметила, что платье и прическа еще сильнее подчеркнули мою бледную алебастровую кожу, тонкую шею и изящную линию плеч. Любой вампир однозначно отметил бы эти мои достоинства, но вот заметит ли Ош?.. Оценит ли?..

Неуверенность раздражала и выбивала из колеи. И все же я вновь решилась довериться опыту Рисы и ее знанию жизни. Как я поняла из нашей переписки, она старше меня. Так, может, и мудрее?..

Стоило выйти за калитку, как меня неожиданно окликнули:

— Доброе утро, госпожа Лави!

Я удивленно воззрилась на соседа-севара, того самого, что служит дознавателем в охране города. И к тому же является сыном соседки, госпожи Сейты, которая не так давно столь любезно подарила мне посуду и пару стульев. С ней мы периодически, но недолго беседовали по вечерам, когда я возвращалась с работы. Его же за все время я видела раза три, и мы лишь проявляли соседскую вежливость, здороваясь кивком головы. А тут он сам ко мне обратился.

— Доброе, господин Седжвик, — осторожно ответила я.

— Вы на работу? — спросил он, словно не замечая моего недоумения из-за его неожиданного интереса ко мне.

— Да, господин Седжвик.

— Нам сегодня с вами по пути, госпожа Ника, я провожу вас, — мягко улыбаясь, не предложил, а скорее уведомил меня о своих намерениях сосед.

— Да? Вы уверены? Я работаю в… — Договорить мне не дали.

— Да! И я знаю, где вы работаете, госпожа Лави. Мы неплохо знакомы с Сайларом и вчера мило так пообщались, — пояснил он.

Седжвик говорил отрывисто, и было заметно, что он и сам спешит, и пытается невольно поторопить и меня. А стоило ему заикнуться о Сайларе и их вчерашнем «милом» разговоре, я вначале покраснела, учитывая, во сколько они могли побеседовать, а потом до меня дошел весь смысл его слов.

— Это он попросил вас меня проводить? — испытывая неловкость, поинтересовалась у соседа.

Тот весело усмехнулся, кивнул, затем подхватил меня под локоток и повел по улице, намекая, что времени у нас у обоих в обрез.

— Не переживайте, госпожа Лави. Сайлар мне все рассказал про последние события. И поверьте, мне совсем не трудно проводить вас до работы, и нам действительно по пути. Но если вам не сложно, давайте завтра все же на полчасика пораньше выйдем, а то я рискую опоздать.

— Вы хотите сказать, что теперь все время будете провожать меня до работы? — опешила я.

— Ну что вы! Как только опасность для вас исчезнет и проблемы у Оша на фирме решатся, надобность в этом отпадет. Ну, или он еще что-нибудь придумает в отношении вашей охраны, — «порадовал» меня Седжвик.

Я лишь молча посмотрела на него и постаралась улыбнуться не так вымученно и смущенно. Для меня столько ни один человек не делал. А для Оша многие поступаются своими планами или временем. Уважают, ценят его дружбу и даже простое сотрудничество. Доверяют его мнению, словам и выводам. Остается лишь порадоваться за него и погрузиться в еще большие сомнения по поводу своего шанса заинтересовать такого мужчину.