Не дав договорить, я ударила его в бок, но руку практически мгновенно перехватили и скрутили, придавив меня к постели тяжелым телом.

— Что тебя так задевает? Что я прав?

— Ты не прав! Все закончилось!

Раш усмехнулся и немного подвинулся, чтобы я тоже почувствовала, как заблуждаюсь…

А потом хрипло многообещающе шепнул:

— Все только началось.

От мысли о продолжении мое тело снова предательски заныло, и, разозлившись на чадара еще больше, я воспользовалась тем, что он ослабил хватку, и ударила его по щеке, полоснув ногтями.

Он словно не почувствовал боли, зафиксировал мои руки и, крепко поцеловав, вошел в меня снова. По телу опять побежала дрожь наслаждения…

Ночь будет долгой…

Никеа Лавейская

Кивнула на прощание соседу, который, махнув мне рукой, пошел дальше по улице, спеша на службу, и открыла дверь нашей конторы, проходя в холл. Сегодня утром Ош за мной не пришел, зато Седжвик уже привычно встретил и проводил до самого места работы.

Положила сумочку на стол и неожиданно услышала из кабинета приглушенные голоса — женский и мужской. Причем последний явно принадлежал Ошу, а вот женский…

В сердце что-то неприятно кольнуло. Я тихо подошла к кабинету и открыла дверь, замирая на пороге и разглядывая занимательную картину. Сайлар стоял возле кресел и держал за плечи красивую незнакомую севарку. Хвост посетительницы все пытался переплестись с хвостом Оша, а длинный красавец Сая ловко ускользал из ловушек.

Сама женщина, положив ладони на грудь Оша, пыталась прижаться к нему всем телом и даже на цыпочки привстала, чтобы оказаться как можно ближе к его губам.

Вся их поза буквально кричала о том, что они давно, очень хорошо и довольно близко знакомы. Думаю, слишком близко!

Ош, одетый в привычный деловой костюм черного цвета, стоял неподвижной скалой, а женщина, облаченная в облегающую черную водолазку, которая очень четко обрисовывала ее объемный бюст, и длинную юбку с красными цветами по черному фону, льнула к нему словно лиана. Они вместе выглядели красивой и очень гармоничной парой, но от этой красоты на душе стало еще хуже.

Снова кольнуло сердце, но в этот раз — будто кинжалом по самую рукоятку. Замерев, я во все глаза смотрела на них. Спустя мгновение Сайлар заметил меня. И именно в этот момент я поняла, почему он держит женщину за плечи. Легко и без раздумий отодвинув ее от себя и удерживая упирающуюся красавицу слегка на расстоянии, он многозначительно посмотрел на нее и произнес:

— Знакомься, Милис, это — моя невеста Никеа!

После этих слов он убрал руки с плеч незнакомки, а потом протянул ладонь мне, предлагая подойти к нему. Самой! Сделать выбор! Довериться! Нет, поверить!

И я решилась!

Слово «невеста» несколько оглушило меня, впрочем, как и Милис. Но я быстро пришла в себя и шагнула к Ошу, вкладывая свою ладошку в его руку. Хотя скорее вцепляясь в нее мертвой хваткой собственницы. Слишком сильны еще во мне были потрясение от увиденного и боязнь потерять любимого.

Сайлар почувствовал это и словно обернул меня своими объятиями. Теперь я стояла между ними, прижимаясь спиной к его груди.

— Милая, позволь представить тебе мою старую знакомую — Милис Вейс, — пророкотал Ош у меня над ухом, обдав теплым дыханием.

— Мы встречались… какое-то время, — мило улыбаясь, заявила севарка.

Я заметила, как ее хвост раздраженно бьет по голеням, и мстительно ухмыльнулась, глядя ей в глаза. Ведь теперь с ним я!

— Давно! — ледяным тоном добавил Ош.

Я ощутила, как он напрягся: видимо, боится моей реакции на возможную соперницу.

— Сай, мне нужно поговорить с тобой наедине! — капризно заявила Милис.

При этом она словно невзначай поправила подол юбки, демонстрируя длинные ножки, обтянутые брюками для верховой езды. Присев на ручку кресла, положила ногу на ногу и, добавив поволоки взгляду, вновь посмотрела на Оша.

Мой женишок не зря славился хладнокровием. Он равнодушно, даже с некоторой ленцой в голосе, заявил:

— Милис, сокращать мое имя имеют право только близкие или друзья, и тебе об этом прекрасно известно. В этот круг ты не входишь. И никогда не входила. Если ты хочешь сообщить что-то важное, можешь сделать это при Нике. Я ей полностью доверяю.

Раздраженно фыркнув, девушка резко встала, одернула юбку и уже собралась сказать — судя по выражению лица, — что-то не слишком вежливое. Но в последний момент передумала и, вновь включив «ласковую мурлыкающую кошечку», жалобно попросила:

— Понимаешь, Сайлар… Ты же знаешь, я вдова. Теперь. А жизнь нынче дорогая… И мне нужна твоя помощь. Я подписала закладную, а платить банку по долгам не в силах. — Она пустила одинокую слезу и добавила трагичности в голос: — Ссуди мне некоторую сумму денег… Я потом, конечно же, отдам.

Во мне росли раздражение и гнев. Сейчас я была готова когтями вцепиться в эту кошку драную и подпортить ей личико, но Сайлар меня опередил.

— Милис, а что, ты уже устроилась на работу? — ровным голосом поинтересовался он.

— Ты с ума сошел?! Приличные женщины не работают! — возмутилась севарка.

А я опешила от ее заявления. А я тогда кто?

— Знаешь, Милис, я не настолько богат, чтобы бросать деньги на ветер, — мрачно хохотнул Ош.

Севарка раздраженно фыркнула и, направляясь к двери, выпалила:

— Ты всегда был скупым, холодным и бесчувственным!

Дамочка хлопнула дверью, а я, довольная ее уходом, развернулась в руках Сайлара и, поправив у него на груди воланы рубашки, пробурчала:

— А по мне, так самый лучший!

— Ты меня еще всего не распробовала, а вдруг тоже так думать будешь? Не боишься? — склонившись надо мной, пророкотал довольный Ош.

— Сай, по этим трем пунктам я уже сейчас могу сказать, что она ошибается! Ты не скуп: это показывает зарплата всех твоих работников. Ты не холодный, а очень даже теплый, и темперамент у тебя довольно-таки горячий, просто ты умело это скрываешь. И ты не бесчувственный: в первую очередь ты спрашиваешь, есть ли жертвы, а уж потом — какой ущерб и что мы потеряли.

По ходу моей речи севар все крепче прижимал меня к себе, вглядывался в мои глаза, а потом неожиданно произнес:

— Ты слишком хорошо обо мне думаешь. Но я не буду тебя разочаровывать, опровергая те доводы, которые ты сейчас привела в мою защиту. Просто поверь: все это не альтруизм и не забота о других.

— Да? — неуверенно спросила, тоже заглядывая в его болотные глаза и словно растворяясь в их глубине.

— Да. Ника, я боюсь, что ты очень быстро во мне разочаруешься, а я слишком крепко тебя… сильно привяжусь и…

Я не дала Ошу закончить, закрыла ладошкой ему рот и тихо сказала:

— Я несколько минут назад так испугалась, ты не представляешь, Сай! Чуть не умерла на месте!

Он, озадаченный, переспросил, тут же нахмурившись:

— Испугалась? Чего?

— Этой женщины! Испугалась потерять тебя. И сейчас все еще боюсь! И поверь, этот страх гораздо сильнее любых разочарований из-за неоправданно завышенных оценок твоего благородства.

— Поверь, родная, я боюсь того же! Только гораздо сильнее. Потому что у меня уже был печальный опыт в отношениях и повторять его не хочется, — произнес Ош неожиданно хриплым от волнения голосом.

— Папа всегда говорит, что мужчине бояться не пристало. Страх — это удел женщины, так что ты всегда должен быть уверен в себе, — весело заявила я, заправляя черную прядку за ухо Ошу.

— Он не боялся, и в итоге ты от него сбежала. Так что лучше уж я побоюсь немного, но зато от меня ты не сбежишь.

Мгновение помолчав, Ош все же уточнил: — Ведь не сбежишь же?

— Никогда! Клянусь! — уверенно ответила я и потянулась за поцелуем.

Сайлар приподнял меня над полом и мягко, нежно коснулся моих губ своими. Меня сейчас словно успокаивали и благодарили. Хотя это продлилось недолго. Вскоре ему снова надоело играть в благородство, и он резко углубил поцелуй, захватывая власть надо мной.