Не помня себя от ярости, Лера таки вскочила на ноги. Лишь одно желание струилась сейчас по венам кипятком — убивать! Из последних сил сдерживалась от необдуманных поступков, все сильнее сжимая кулаки.
Анна Александровна, в ужасе прикрыла рот ладошкой, и попятилась назад. Но, увы, не ее ошеломляюще-грозный вид напугал женщину — как раз Валерию сейчас не замечали оба. Таковой оказалась реакция на слова Константина.
Они узнали друг друга! Узнали. Черт, подери!
В гнетущей тишине вполне явственно послышался противный скрежет зубов.
Да уж, Константина Спирина не так-то просто довести до белого каления. Но именно в таком состоянии он сейчас и находился.
— Слышь, малой, — обратился вдруг к ребенку, не выпуская из поля зрения его полумертвую от страха мать, — тебе сколько лет?
— Три! — Завопила Аня, мгновенно выйдя из оцепенения, и загораживая собой сынишку. — Нам три годика!
Антошка довольно кивал, подтверждая слова родительницы. И совершенно не соображал, что по привычке показывает «дяде» четыре пальчика.
Конечно, ему четыре…с хвостиком. Ведь та роковая конференция проходила пять лет назад!
— Говоришь, твой папа не знает, что ты у него родился?
— Да! — Вновь закивал Лучик, доверчиво. — Совсем не знает!
— Прошу про…щения, — проблеяла Смирнова, бледнея пуще прежнего, — нам пор…
С невероятно жутким грохотом, отец саданул кулаком по столу, и угрожающе процедил сквозь зубы:
— Ну-ка, села!
В следующее мгновение произошло сразу несколько событий.
Во-первых, не привыкшая к подобному обращению Анна, вместо ожидаемого повиновения, пулей выскочила из кабинета, на ходу приказывая Антошке быть рядом с Лерой и дождаться крестного.
Во-вторых, Станислав вовремя успел остановить друга, так резво помчавшегося за своей жертвой.
А в-третьих…Валерия окончательно потеряла над собой контроль. Слезы душили, а обида рвалась наружу.
— Как ты мог? — Отчаяние придало голосу силы. Девушка фурией кинулась на отца. — Как мог?!
— Родная!
Герман перехватил ее за мгновения до фатальной ошибки — она чуть было не ударила его.
— Пусти!
— Успокойся!
— Ты не понимаешь…
— Все я понял!
— Давыдов, ты оглох? — Перешла на визг. — Немедленно! Сейчас же!
— Да что ты говоришь? — Развернул лицом к себе, больно вцепившись в волосы, отрезвляя. — Отпустить, и дать тебе оступиться?
— Именно.
— Успокоилась, Мелкая! — Рявкнул нетерпеливо. — Взяла себя в руки! Живо!
— Я убью его! — Принялась колотить грудь своего мужчины, что было сил. — Убью!
— Меня убей, — выдохнул прямо в губы. Затем, легонько поцеловал, усмиряя. — По крайней мере, я этого заслужил.
— Не тебя! — Слезы хлынули из глаз. — Его…
— За что? За то, что живет дальше?
Замолчала, не в силах собрать мысли в кучу. Замерла. Опустошенная. Совершенно разбитая.
Действительно, за что?
— Лера, я не идеален, — раздался за спиной голос самого близкого человека, на всем белом свете. — И никогда не был. Старался соответствовать, но, как оказалось, до праведника мне далековато.
— Просто, думала…ты другой.
— Не сочиняй! Я обычный, дочка. — Пояснил, как глупому ребенку. — Все что требуется живому человеку, требуется и мне.
— Но, ты мой отец! Мой! Слышишь, МОЙ!
Короткая пауза. Пара вздохов.
— И никакая сила в мире этого не изменит, маленькая собственница!
Она вдруг предельно четко осознала, что именно чувствует сейчас. От чего сходит с ума. От чего душа кровоточит.
Ревность! Лютая, болезненная, эгоистичная. Как и навязчивый страх потерять его…
Не привыкла делить родителя. Ни с кем!
— Обещаешь?
Константин нежно улыбнулся, и кивнул:
— Давай, обними своего старика!
Едва освободилась от Германа, вцепилась в отца мертвой хваткой.
— Папа! Прости…я не со зла. И никакой ты не старик!
Казалось, буря миновала. Практически.
Краем уха услышала громкий всхлип, и резко обернулась. От увиденной картины защемило сердце. Вдали ото всех, одиноко и потерянно стоял Антошка. Ребенок совершенно не понимал, что происходит вокруг. Перепалка взрослых, очевидно, перепугала его до дрожи в коленях. Потому беззащитные плечики мальчугана и тряслись, а из глаз ручейками стекали слезы. Он не закатывал истерик. Но и справиться с эмоциями в одиночку, тоже не мог. Не умел!
Удивляя мужчин странным поведением, Лера опустилась на корточки, и развела руки в стороны, в приглашающем жесте. Большего ему не требовалось. Рванул к ней, маленьким ураганом.
Все теперь воспринималось иначе. Острее. Чувственнее. Осознание их родства, сближало. От того и прижимала ребенка к своей груди так сильно, что с трудом могла дышать.
— И почему наш Тошик плачет? — Заговорчески шепнула на ухо.
— Ты меня…больше не л-ю-б-и-ш-ь! — Заикаясь, выдал обиженно.
Серьезно? Только и всего?
— Глупенький, — высушив его лицо, горячо поцеловала в щечку. — Конечно, люблю! И очень-очень сильно!
Чем меньше человек, тем меньше ему нужно для счастья. Вот уже и про слезы забыл. Лучезарно улыбался довольный услышанным.
Кряхтя, девушка поднялась с пола, все так же прижимая ребенка к груди. Серьезно, проникновенно посмотрела на отца, и уверенно произнесла:
— Спасибо за брата!
Константин слегка смутился, странно поглядывая на обоих…кхм…своих детей.
— Родная…это еще нужно доказать!
Тяжелый вздох сорвался с губ. Конечно, он сомневался…
Мужчины!
— Ну, и доказывай! — Недовольно фыркнула. — Сам себе! Потому что мне твои доказательства…без надобности. Подержи!
Бесцеремонно спихнула на родителя столь драгоценную ношу.
Пусть привыкает!
— Л-е-р-а! — Напряженно пискнул Антошка, замерев в сильных мужских, но пока еще чужих руках.
— Все хорошо, милый! Я найду твою маму, и вернусь. Что-то подсказывает мне — никуда она без тебя не уехала.
Подозрения подтвердились — не уехала мать без своего дитя. Не смогла!
Лера нашла ее в уборной. Зареванную до такой степени, что и смотреть жутко. Как к стене спиной прислонилась, так вниз на кафельный пол и сползла, притянув колени к подбородку, в некоем подобии защитного жеста. Видно ноги уже совсем не держали. Да и алкоголь делал свое грязное дело. При виде Анны — сильной и независимой женщины — в столь удрученном состоянии, едва вслух ни ругнулась.
Босая. Обессиленная. Ранимая.
С размазанной под глазами тушью — от панды, вообще не отличить!
Девушка громко выдохнула, скрестив руки на груди.
Нет! Так дело не пойдет.
— Удобно? — Поинтересовалась вкрадчиво, совершенно не представляя, как еще начать разговор.
Смирнова испуганно распахнула веки. Небесно голубые глаза взирали на нее с тревогой. И даже…виновато. Словно, угрызения совести причиняли нестерпимую боль.
— Лера? — Она провела ладонями по лицу, явно желая избавиться от слез. Но тем самым лишь усугубила ситуацию, размазав поплывший макияж еще сильнее. А после, далеко не с первого раза, поднялась на ноги. — Я только дождусь Виктора. Он скоро заберет нас.
— Хотела бы я на это взглянуть, — недовольно буркнула себе под нос, прекрасно понимая, чем сейчас ей предстоит заняться.
— На что?
Неопределенно пожала плечами:
— На то, как кто-то будет забирать что-то…у моего отца! Нас ожидает то еще представление.
Анна содрогнулась всем телом:
— Господи, так не бывает! — Резко спрятала лицо в ладонях. — Невозможно. Не бывает!
— Злой рок. — Усмехнулась, понимая, что ни ревности, ни негатива к ней не испытывает. Все та же симпатия. Ничего не изменилось.
— Скорее уж, чудовищная случайность!
Повисла неловкая пауза, после которой собеседницу буквально прорвало на эмоции:
— Прости, Лера. Прости! Кто же знал, что все так обернется? Если бы только догадывалась, к чему все приведет, рассказала бы тебе свою историю? Я ничего не подстраивала. Вспомни, это ты вышла со мной на связь, когда хотела к Терехову подобраться. Сама!
