У служанок аж руки трястись начали под конец. Когда закончили, одна спешно расстелила мне постель, а вторая сама, без моей указки, побежала набирать ванну и готовить всё к вечерним водным процедурам. Раньше Сиенне могли отказать в омовении, даже если она просила. Под любым благовидным или бредовым предлогом. Взгляды у девушек были шокированно-удивлённые, обильно сдобренные страхом. Да уж, я сегодня прям всех подряд удивляю. Сначала придворных сплетниц, затем Короля, после и виконта...

Воспоминания о нём снова окрасили мои щёки в розовый. Нет, завтра, подумаю об этом завтра. Сейчас ванна и спать, не стоит ни за что себя корить. Пока по крайней мере...

Служанки взяли тряпицы и средства для мытья, готовые искупать меня, как подобает, но я остановила их:

— Пошли прочь, неумёхи, сама справлюсь! Глаза б мои вас сегодня не видели. Ещё раз не явитесь по первому зову, будете учиться пунктуальности под присмотром местных конюхов, ясно?

— Спокойной ночи, Ваше Величество! — пискнули обе в один голос и моментально испарились из моих покоев, тихонько притворив за собой двери.

Тёплая вода и приятный запах моющих средств достаточно быстро привели меня в адекватное, вполне умиротворённое состояние сознания. Я даже подумала, уж не переборщила ли с отчитыванием. Отчихвостила их знатно, конечно... Впрочем, заслужили, как ни крути, но как бы это не помешало моим планам мести... Никто не должен знать, что я догадалась о любовнице Короля. А могут ведь подумать и так, особенно учитывая, что я с ней сегодня на балу разговаривала, а это — я вот прямо совершенно уверена — подслушали далеко не одни любопытные уши, хотя бы частично. Значит, завтра надо будет как бы невзначай объяснить моё сегодняшнее раздражение. Например. Ах, да, смена камеристок! Вот и предлог нашёлся. Скажу, что платье выбесило, делов-то.

Утро началось с прихода Линарэли. Не дав мне даже вылезти из постели, она стиала расспрашивать, как я себя чувствую, не слишком ли расстроилась по поводу поведения Короля на балу. И да, дело было, конечно, не в том, что он отказался танцевать со мной. Очевидно, Лина имела ввиду фееричный уход моего мужа с любовницей почти под ручку на виду у всех присутствующих. Пришлось соврать, будто я в относительном порядке. Кажется, она поверила.

По факту, данное событие стояло лишь третьим в списке взволновавших меня вчера. На втором закрепились хамские служанки, а на первом прочно обосновался виконт Эстер. Благо, сегодня воспоминания о нашем с ним неудавшемся поцелуе уже не вызывали у моего тела рефлекторную реакцию в виде отчётливого покраснения в области лица.

Попросив подругу помочь мне с утренним туалетом, я, зевая, выбралась из-под одеяла. Но только успела накинуть лёгкий халатик на плечи, как дверь отворилась и в мои покои вошла экономка собственной персоной. Я уж было грешным делом подумала, будто бы она желает извиниться за поведение своих подопечных, однако быстро отогнала столь наивные мысли. Задранный к самому потолку нос и плотно сжатые в негодовании губы говорили сами за себя. Ну-с, давайте посмотрим, кто кого, клюшка старая.

— Где мой завтрак? — заявила я сходу, не дав ей первого слова. Женщина слегка дёрнула бровью в некотором удивлении, но не стушевалась.

— Вы не получите его, Ваше Величество, пока не извинитесь за своё вчерашнее поведение, — выдала экономка, даже не понимая, что этими словами уже вырыла себе могилу. Лину аж перекосило, она открыла было рот, чтобы вступиться за меня, но я жестом попросила её молчать. — Девушки пришли ко мне в слезах! Как вы могли довести бедняжек до такого? Что случилось с вашим настроением?

— Ах, ну, тут всё просто, — невозмутимо заявила, и такой спокойной реакцией снова удивила женщину. Упомянутые служанки, кстати, топтались прямо у входа снаружи, опасливо заглядывая в проём открытой двери. — На мне вчера было просто невероятно отвратительное во всех отношениях платье, от которого очень хотелось избавиться весь вечер напролёт, это и злило. Однако... — я театрально задумалась, даже сощурилась, изображая активную мыслительную деятельность, после чего продолжила, добавив в голос стальные нотки, — никак не возьму в толк, за что же я должна, по -вашему, перед кем-то извиняться... За то, что набранный вами персонал совершенно не умеет делать свою работу? Если не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, это целиком и полностью ваша вина, неуважаемая.

— Эм, — опешила не ожидавшая подобного поворота диалога экономка, подавившись всеми заранее заготовленными фразами.

— Что мычишь? — грубо спросила я и с вызовом посмотрела ей прямо в глаза. — Привыкла с коровами в хлеву общаться, а как разговаривать с аристократами выучить забыла? Так я с удовольствием и в кратчайшие сроки организую тебе путешествие в один конец в родные пенаты.

— Ваше Вели. — начала она, уже не так уверенно, но я перебила и продолжила набирать обороты, повышая голос:

— Меня не интересуют оправдания, швабра подзаборная! Перед кем ты там ноги раздвигала, чтобы такую некомпетентную лохудру взяли на столь сладкую должность — тоже меня не колышет! У тебя ровно день на то, чтобы убедить меня не принимать радикальные меры, ясно? Ой, — я саркастично опечалилась, мой голос так и сочился ядом, — ты же, наверное, и слов -то таких не знаешь, “компетентность”, “радикальный”... Скажу иначе. Напрягись и сделай свою работу качественно, не заставляй меня принимать крайние меры относительно твоей персоны. Если я снова буду вынуждена повышать на слуг голос, то такую тебе выходную рекомендацию выдам, что твою жалкую тушку даже туалеты чистить после этого никуда не возьмут. Уяснила? Или понятней разжевать? И где, в конце-то концов, мой грёбанный завтрак?! Принести немедленно!

Экономку как ветром сдуло, даже не попрощалась. Я лишь успела мимоходом удивиться тому, что эта жирная бабенция может настолько быстро двигаться. После неё в покои тут же влетели вчерашние служанки с подносами в трясущихся руках. Пока они раскладывали еду на столе, едва ли не попискивая от страха, я посмотрела на Лину. Она стояла с широко раскрытым ртом и поражённо хлопала глазами.

— Не надо так на меня смотреть, — отмахнулась я. — Да, вчерашнее платье оказалось настолько неудобным, что я готова рвать и метать до сих пор, стоит вспомнить... Хотя нет, этого мало, хочется убивать голыми руками! Довели меня камеристки окончательно!

Услышав мои слова, служанки прибавили в темпе, чуть не разлив чай. Однако, надо отдать им должное, справились -таки без потерь.

— Приятного аппетита, Ваше Величество! — выдохнули они, смиренно склонив головы.

— Желаете что-нибудь ещё?

— Лина, а когда там новые кандидатки в камеристки на смотрины явятся?

— Кхем-кх, — откашлялась девушка и, сглотнув, ответила: — Через час.

— К этому времени приготовьте закуски на?.. — замявшись, снова взглянула на подругу.

— Восьмерых. Если с вами и мной, то десятерых.

— И напитки. Свободны.

Оставшись вдвоём, мы некоторое время молчали. Я не стала тормозить, спокойно села завтракать и жестом предложила подруге занять место напротив. Она присела на самый краешек стула, явно не зная, куда себя деть и как вести. Прикончив сочный бутерброд с мясом и овощами, я его запила ароматнейшим чаем, чопорно промакнула губы салфеткой и с озорством во взгляде посмотрела на Лину.

— Ну, что? — улыбнулась ей и хихикнула. — Как тебе злобная листрийка? Я не переиграла? Мне кажется, они достаточно прониклись.

— И я тоже, если честно, — выдохнула девушка.

— Эй, подруга, ты чего? — сказала я, надув губки чисто в стиле Сиенны. — Испугалась? Не стоит, просто навожу, наконец, порядки. Или ты во мне разочаровалась?! — воскликнула с ужасом. — Но я же хочу, как лучше! Ты и сама видела, что прислуга вконец распоясалась!

— Да... видела. Чтобы экономка призывала Королеву извиниться за отношение к служанкам? Кому расскажи — не поверят, — слабо улыбнулась подруга. Кажется, лёд тронулся.