Суперинтендент, подойдя к ним, встал рядом. Заметив его, Лиз кивнула, давая понять, что скоро освободится. Когда молодая женщина, наконец, отвернулась от собеседника, выглядела она взволнованной.

– Возможно, у нас будет еще одна свидетельница!

– Ну да? И кто такая?

– Девушка по вызову из Брайтона. Вчера вечером, позвонив представителю Службы гражданского патрулирования, она сказала, что следит за ходом процесса по газетным статьям. Так вот, девушка утверждает, будто Суреш Хоссейн вызвал ее к себе и во время полового акта сильно избил. Произошло это 10 февраля прошлого года в Брайтоне.

10 февраля! Вечер убийства!

– До сих пор у Хоссейна было железное алиби: в то время он якобы ужинал в Лондоне с двоими друзьями, – напомнил Грейс. – Оба дали показания под присягой.

– Совершенно верно, но эти «друзья» работают на Хоссейна. А девушка – нет, но смертельно его боится – потому-то и не пришла к нам раньше. Хоссейн угрожал убить ее, если донесет. Но основная трудность – в том, что девушка не доверяет полиции. Даже позвонила не в ваше управление, а нам.

– По-твоему, ей можно доверять?

– Вполне, – кивнула Лиз. – И необходимо включить ее в программу защиты важных свидетелей.

– Да мы сделаем все, что она пожелает! Все, что угодно!

Грейс взволнованно потер руки. Ему хотелось прямо здесь, сию секунду расцеловать Лиз Рейли. Великолепная новость! Просто замечательная!

– Кто-то обязательно должен поехать к нашей свидетельнице и убедить, что ее не арестуют за… такое ремесло.

– Где она сейчас?

– Дома.

Грейс посмотрел на часы:

– Я мог бы съездить туда сейчас же. Это не приведет к обратному результату?

– Отправляйся, но только на машине без опознавательных знаков. В общем, ни мигалок, ни раций, никакого иного «пугательного» оборудования!

– Да, и прихвачу с собой женщину-констебля, чтобы та побыла со свидетельницей. Мы во что бы то ни стало должны уберечь ее от опасности. Я хочу поговорить с этой молодой особой и убедить ее дать показания немедленно.

– Веди себя поосторожнее – и девушка пойдет нам навстречу.

Всю усталость Грейса как рукой сняло.

Он вернулся в оперативный штаб едва за полдень. Из Шелли Сэндлер выйдет превосходная свидетельница. Хрупкая с виду девушка лет двадцати пяти оказалась очень неглупой и умела складно излагать свои мысли. Такая свидетельница произведет впечатление на присяжных – если, конечно, не передумает со страху и в последнюю минуту не откажется давать показания. Так бывает. Но Шелли, кажется, серьезно хочет наказать Хоссейна за все его подлости. Очень, очень серьезно…

Хорошая новость! Впервые за последние дни Грейсу показалось, что справедливый вердикт суда – не такая уж недостижимая цель.

Вся команда была уже в сборе. Плюс к тому явились двое новых помощников-констеблей: молодой мужчина и женщина средних лет. Суперинтендент, объявив, что совещание будет недолгим, попросил всех оставаться на местах.

Первым – понизив голос, так как за другими столами тоже кипела работа, – отчитался Ник Николл.

– Рой, помнишь чек, который мы утром нашли в доме мисс Харпер, – на две тысячи четыреста тридцать семь фунтов?

– Угу.

– Так вот что я выяснил в «Сэнчури рэдио». – Он протянул Грейсу две страницы, распечатанные с веб-сайта. – На, смотри, остальные уже читали.

Рой повернулся к Брэнсону:

– Из всех моих знакомых технарей ты – лучший. Мне кажется, я уже угадал, для чего нужна такая штука. Я прав?

– Это суперсовременный радиочастотный сканер. Такими пользуются фанаты-радиолюбители: знакомятся, подслушивают переговоры полицейских по рации или мобильные звонки.

Грейс кивнул и посмотрел на Эмму Джейн Бутвуд:

– Известно ли что-нибудь о том, что Эшли Харпер когда-либо пользовалась радиосвязью на общественном диапазоне – в ее прошлых воплощениях или в нынешнем?

– Нет, – покачала головой Эмма Джейн. – Никаких.

Грейс посмотрел на цветное фото сканера. Большой серебристый ящик на ножках, впереди – наборная панель: в общем, с виду вроде бы обычный радиоприемник, только с уймой «лишних» верньеров и кнопок.

– Итак: во вторник вечером у барышни пропадает жених. А на следующий день она мчится в Лондон и покупает сканер радиочастот за две с половиной тысячи. Ну-ка, прикиньте – зачем? И откуда она, черт ее побери, знает, как пользоваться такой штукой?

– С отчаяния? – предположил Ник Николл.

– Что-то не верится, – покачал головой Грейс.

– Может, она и в самом деле не знала, где Харрисон, – предположила Белла Мой.

Грейс рассеянно кивнул. Может-то может, но все равно концы с концами явно не сходятся.

– Допустим, она знала, что у Майкла Харрисона была рация, и пыталась с ним связаться… – предложила свою версию Эмма Джейн Бутвуд. – Или… хотела подслушать, с кем еще он разговаривает!

Ее слова произвели на Грейса сильное впечатление.

– Толковая мысль. – Он оглядел всю команду. – Еще версии есть? Ладно, давайте ненадолго переключимся. Еще что-нибудь нарыли?

Ник Николл энергично кивнул:

– После того, как ты уехал из дома Эшли Харпер, Джо Тиндалл начал вскрывать пол. Отодвинув комод, мы обнаружили конверт с чеками и квитанциями – то ли он свалился туда случайно, то ли был спрятан. Большинство бумажек интереса не представляют, но на одну ты непременно должен взглянуть.

Это была квитанция на сумму в полторы тысячи фунтов, выданная фирмой «Конквест эскортс», расположенной по адресу: W1, Мэддокс-стрит, Лондон. Под логотипом фирмы стоял девиз: «Тактичные и очаровательные мужчины и женщины, способные выручить вас в любой ситуации». На квитанции стояли две даты: прошлая суббота (день свадьбы Эшли Харпер) и понедельник.

– А теперь посмотри на обратную сторону, – хитро прищурился Ник Николл.

Перевернув бумажку, Грейс увидел сделанную шариковой ручкой подпись: «Брэдли Каннингем».

Грейса вдруг осенило: он вспомнил разговор с Эшли у нее дома вечером в пятницу. И, как воочию, глазам предстала картина: девушка сидит, бессильно поникнув в кресле, и вспоминает о своем канадском дядюшке:

– Она придумала себе не только дядюшку! – добавил Гленн Брэнсон. – Сейчас Эй Джей тебе и не такое выложит! Но для начала глянь-ка сюда.

Он передал Грейсу отксерокопированный лист формата А-4: переданное по факсу указание банку «Текста», зарегистрированному на Гранд-Кайман-Айленд, перевести 1 253 712 фунтов на определенный счет в «Банко Альядо», Панама. Распоряжение, подписанное Майклом Харрисоном и Марком Уорреном, было отправлено накануне в 23.25.

Дважды перечитав документ, Грейс нахмурился:

– То есть за двадцать минут до того, как он шагнул с балкона!

– Совершенно верно.

Грейс вспомнил о найденной в кармане у Марка Уоррена записке-ультиматуме.

– Значит, он рванул в офис и перевел деньги, чтобы спасти жизнь друга. А потом вернулся и ухнул вниз?

– Может, у них был какой-нибудь крупный долг? Панама недалеко от Колумбии… Колумбийская мафия? Выплатили долг, а потом Марк Уоррен от отчаяния покончил с собой.

– Версия неплохая, – задумчиво покивал Грейс. – Но дела у наших ребятишек шли просто отлично. Они затевали крупное строительство в Эшдауне – двадцать домов! Этот проект принес бы им несколько миллионов. Зачем кончать с собой из-за… какая там у него получается доля… несколько сот тысяч фунтов?