За спиной парня виднелись остовы разбитых легковушек и грузовиков. Не спеша прожевав кусок, толстяк задумчиво закатил глаза.

– Насчет «транзита», что ли?

– Да, – кивнул Брэнсон.

– Белый? Поступил во вторник от Уилера?

– Совершенно верно.

– Он там, во дворе.

Расписавшись в журнале, они прошли через весь ангар и оказались на огороженной площадке площадью в добрый акр. Насколько хватает глаз, вся площадка была завалена обломками искореженных машин. Некоторые были накрыты брезентом, но большинство стояло под открытым небом.

Подняв повыше зонтик, чтобы прикрыть макушку Брэнсона, Грейс разглядывал грузовик «рентокил», сгоревший после страшного лобового столкновения – трудно было представить, что после такой аварии кто-то выжил. Потом он заметил спортивный «порше», смятый буквально в лепешку – теперь в длину он был не более десяти футов. И «тойоту»-седан со срезанной крышей.

На этом кладбище машин Грейсу всегда делалось не по себе. Ему не довелось работать в транспортном отделе, но в те дни, когда он был патрульным, на его долю хватило автокатастроф, и каждый раз он испытывал ужас. Такое может случиться с каждым. К примеру, ты едешь отдыхать, предвкушая классный отпуск. А через несколько секунд – и часто даже не по твоей вине – машина становится убийцей, которая разрывает тебя на куски, ломает руки и ноги, – а иногда и сжигает заживо.

Роя передернуло. Сюда со всего графства свозили тачки, побывавшие в крупных авариях – часто со смертельным исходом. Их держали на спецстоянке до тех пор, пока отдел расследования дорожных происшествий или уголовный розыск собирал всю нужную информацию. Потом обломки отправляли под пресс.

Толстяк в робе показал им на искореженную кучу металла белого цвета. Часть крыши была отрезана, кабина с выбитым ветровым стеклом отлетела от кузова, салон был затянут пленкой.

– Вот она.

Грейс и Брэнсон молча смотрели на машину. Грейса вновь затошнило – останки микроавтобуса являли собой сплошной ужас. Детективы обошли вокруг. Грейс заметил на колпаках густой слой грязи. Точно такие же пласты, постепенно размываемые дождем, покрывали и подножки, и кузов.

Передав коллеге зонт, он потянул на себя водительскую дверцу. В нос ему тут же ударил отвратительный, невыносимый смрад – тяжелый запах гниющей крови. Неважно, сколько раз он с этим сталкивался, – всегда было одинаково тяжело. Так пахнет сама смерть!

Задерживая дыхание, он сдернул пластиковую пленку. Баранку снесло напрочь, водительское кресло съехало вправо, обивка в пятнах крови… Кровь запеклась и на полу, и на приборной доске.

Прикрыв пятна пленкой, Грейс влез в салон. Там было темно и неестественно тихо. По коже поползли мурашки. Пол тоже был покорежен, педали торчали под неестественным углом. Подавшись вперед, он открыл бардачок и достал оттуда руководство пользователя, пачку талонов за парковку, несколько чеков с автозаправок и пару магнитофонных кассет без ярлычков. Кассеты он передал Гленну.

– Их не мешало бы прослушать.

Брэнсон сунул их в карман.

Протиснувшись сквозь огромную рваную дыру, Грейс оказался в кузове. Шаги рождали в пустой металлической коробке гулкое эхо. Брэнсон распахнул задние дверцы, и стало светлее. На полу валялись пустая пластмассовая канистра из-под бензина, запасная покрышка, гаечный ключ и затянутый в пластик талон на парковку. Грейс вытащил талон, посмотрел на дату – несколько дней до аварии – и передал Брэнсону. Еще в фургоне валялась одинокая кроссовка фирмы «Адидас» на левую ногу, которую он тоже передал Брэнсону, и короткая нейлоновая куртка. Порывшись в карманах куртки, Грейс извлек оттуда пачку сигарет, пластмассовую зажигалку и квитанцию из брайтонской химчистки. Брэнсон аккуратно разложил все по пакетам.

Грейс внимательно осмотрел салон, стараясь ничего не упустить. Потом вылез наружу и, нырнув под зонт, спросил у Брэнсона:

– Кому принадлежал микроавтобус?

– Фамилия владельца Хулигэн. Он – хозяин похоронного бюро в Брайтоне. Там работал один из погибших – его племянник.

– Целых четыре жмурика? Им должны предоставить солидную оптовую скидку, – мрачно сострил Грейс.

– Знаешь, иногда шуточки у тебя на редкость дурацкие.

Рой пожал плечами.

– Ты уже говорил с работниками похоронного бюро?

– Вчера днем лично допросил Шона Хулигэна, владельца. Как ты догадываешься, он очень расстроен. Говорит, его племянник был трудолюбивым парнем, старался, как мог.

– А остальные? Кстати, он разрешил племяннику взять микроавтобус?

Брэнсон покачал головой:

– Нет. Но он говорит, такое на него не похоже.

Грейс немного подумал.

– Как они обычно использовали микроавтобус?

– Для перевозки трупов. Из больниц, хосписов, домов престарелых – тамошним обитателям неприятно смотреть на катафалки. Ты, кстати, есть не хочешь?

– Хотел – до того, как мы сюда попали.

Через десять минут они сидели за шатким столиком в углу почти пустынного зала загородного паба. В ожидании заказа Грейс прихлебывал «Гиннесс», а Брэнсон – диетическую колу. Рядом красовался внушительных размеров камин, набитый дровами, но не горел. На стенах – древние сельскохозяйственные орудия. Грейс любил подобные пабы – настоящие старые сельские пивные – и терпеть не мог современных, отделанных «под старину» и насквозь фальшивых. К сожалению, на фоне безликого городского пейзажа псевдостаринные заведения множились, как поганки.

– Ты проверил его мобильный? – поинтересовался Грейс.

– После обеда обещали прислать распечатку, – ответил Брэнсон.

– Заказ номер двенадцать!

Грейс поднял голову. Бармэйд принесла поднос с обедом. Бифштекс и пудинг с почками для него, стейк из меч-рыбы и салат для Гленна Брэнсона.

Грейс ткнул ножом мягкое почечное сало, и оттуда хлынул густой горячий соус.

– Инфаркт на тарелке! – поддразнил его Брэнсон. – Знаешь, что такое почечное сало? Животный жир. Вот так-то!

Выдавив на краешек тарелки горчицы, Грейс ответил:

– Дело не в том, что ты ешь: главное – есть с удовольствием и не дергаться. Мнительность убивает.

Брэнсон отправил в рот кусок рыбы и с аппетитом заработал челюстями.

– Кстати, я читал, что из-за загрязнения окружающей среды содержание ртути в морской рыбе просто зашкаливает, – продолжал Грейс. – Ее нельзя есть чаще чем раз в неделю.

Брэнсон перестал жевать. Ему явно стало не по себе.

– Где ты это прочел?

– Кажется, в журнале «Нейчур». Он считается одним из самых авторитетных научно-популярных журналов в мире. – Наблюдая за гримасами друга, Грейс не смог сдержать улыбки.

– Черт, а мы едим рыбу… да почти каждый вечер! Неужели ртуть?

– Скоро термометром станешь.

– Не смешно! То есть…

Разговор прервали два резких звонка.

Грейс выхватил из кармана мобильник и посмотрел на дисплей.

– Господи, только ее не хватало, – сказал он. – Чертова зайка!

Брэнсон удивленно вскинул брови.

– Зайки полезные – и мясо у них дешевое.

– Эта вовсе не дешевая, и она мяса не ест. Я назвал ее «зайкой», как в том старом фильме с Гленн Клоуз.

– А, «Роковое влечение»? Майкл Дуглас и Энн Арчер, восемьдесят седьмой год. Классный фильм – в воскресенье его показывали по спутниковому.

Грейс показал ему текст эсэмэски.

Брэнсон ухмыльнулся:

– Значит, ты – Здоровяк?

– До этого у нас не дошло. И не дойдет!

Тут зазвонил мобильник в нагрудном кармане самого Брэнсона.

– Гленн Брэнсон. Да? Ладно, хорошо. Буду через час. – Он дал отбой, положил телефон на стол и взглянул на Грейса. – Пришла распечатка переговоров Майкла Харрисона из компании «Водафон». Если хочешь, подскочим вместе в контору и глянем…

Грейс задумался, достал карманный компьютер и сверился с расписанием. На сегодняшний вечер он ничего не планировал, так как хотел разобраться с документами по делу Суреша Хоссейна, затребованными Элисон Воспер к совещанию, назначенному на половину первого. Еще он собирался прочесть отчет экспертов по делу Томми Литла. Но Томми Литл ждал двадцать семь лет, еще один день мало что мог изменить. А вот исчезновение Майкла Харрисона – дело срочное. Даже не будучи знакомым с фигурантами, Грейс сочувствовал им. Особенно невесте – он понимал, каково это: внезапно лишиться любимого. И если он хоть чем-то сможет помочь, то непременно это сделает.