— И помни, — неожиданно добавил Марис, — жизнь одарённого всегда ценнее. Не жертвуй собой понапрасну ради каких-то крестьян, если… если вдруг сложится такая ситуация. И вы все тоже.

— Убегать предлагаешь? — нахмурился Рауд.

— Нет. Просто не геройствовать без веских причин. В конце концов… нам ещё Перевал защищать, а крестьяне без дара…

— Не стоят того, я тебя понял, — поджав губы, сказал Рауд. По его лицу было видно, что с такой позицией он категорически не согласен, а вот Ян крепко задумался. Эдван никак не отреагировал. Ему, конечно, не слишком понравился такой цинизм, но он прекрасно помнил рассказ Амины о том, как Агнар вёл их до Лазурного пика и сколько людей дошло. По-другому, увы, было нельзя.

Разговор постепенно сошёл на нет и ребята, посидев ещё немного, разошлись. А на следующее утро Эдван, в полной готовности, стоял неподалёку от тренировочной площадки перед казармами и высматривал Лизу среди переговаривающихся бойцов. С утра девушки почему-то не оказалось в её команте и парень предположил, что она зачем-то осталась на ночь в кузнице и теперь переживал, как бы Лиза не опоздала на сбор. Капитан их отряда ещё не прибыл, но мог появиться в любую минуту, и если девушки в этот момент не будет — быть беде. Заставлять весь отряд ждать — крайне дурной тон.

Вокруг тихо переговаривались другие воины, время от времени бросая на парня заинтересованные взгляды. Горячие слухи на Перевале Тысячи Гроз разлетались со скоростью грома и о том, что некий Эдван Лаут стал самым молодым мастером Озера на всём Перевале, знал каждый второй. И золотой значок на перевязи для меча юноши выдавал с головой его личность. В конце концов, на воина, отслужившего пятнадцать лет в гарнизоне он никак не тянул. Даже в полном доспехе, в капюшоне, и с закрытым маской лицом. Некоторые бойцы даже подходили к нему, здоровались, поздравляли с новой ступенью и иногда обменивались парой ничего не значащих фраз.

Но вот, через несколько томительных минут ожидания, персональные грозовые тучи на душе Эдвана разогнал яркий лучик — он увидел Лизу. Девушка бежала к нему вприпрыжку, с легкостью удерживая на плече внушительных размеров свёрток с чем-то очень длинным. Воздух вокруг неё слегка подрагивал, а лицо светилось от счастья и Эдван, в общем-то, прекрасно понимал причину столь радостного настроения. На Лизе был новый доспех. Это была по-настоящему особенная броня, совершенно не похожая на обыкновенные серые кирасы бойцов Перевала.

Доспех Лизы был яркого, красного цвета с небольшими вкраплениями золотого. Её новая броня была чем-то похожа на платье — жесткая кираса из крупных пластин металла защищала грудь и сужалась к талии, подчёркивая фигуру девушки. Нижнюю часть тела защищала широкая доспешная юбка из накладывающихся друг на друга тонких пластин, шириной с ладонь и Лаут готов был поспорить — каждая из них исписана магическими символами с обратной стороны. Да и пластины в кирасе наверняка не просты.

— Отличная броня, — похвалил Эдван, когда девушка, наконец, добралась до него.

— Мастер подарил! — сияя, похвасталась она, — в честь первого похода. Оказывается, он уже давно готовил его в мастерской своего старого друга, но узнав, что нас могут бросить в сражение, отложил другие дела и закончил его. А ещё, — она хитро улыбнулась, медленно разворачивая свёрток, — у меня есть кое-что для тебя.

«Кое-чем» оказалось копьё. По всей длине грубого чёрного древка тянулась еле различимая вязь магических символов, что заканчивалась только у наконечника. Тот был хищным и узким, похожим на страшное стальное жало длиной в локоть. Осторожно взяв в руки оружие, Лаут почувствовал, как по пальцам пробежали крохотные синие искорки. Они мгновенно перешли на древко и уже через миг копьё еле слышно загудело от множества маленьких электрических разрядов. Оно будто бы тихо рычало в его руках, как живое, резонируя с силой юноши.

С трудом оторвав взгляд от подарка, Эдван посмотрел на копьё своей девушки. Широкий наконечник, гладкое даже немного блестящее древко. Изящное огненное оружие… совсем не похожее на то, что он держал в руках. Копьё Бури было грубым, как шило рядом с элегантной иглой, но именно это Эдвану и нравилось. От него веяло мощью, чистой, грубой и даже какой-то первобытной силой, которая с лёгкостью могла бы уничтожить излишне слабого хозяина. Именно таким и должно было быть копьё Бури в понимании Лаута.

— Это железное дерево. Знаки гравировали мы вместе с мастером Боджером. Наконечник тоже ковали вместе, — слегка смущённо сказала Лиза, — конечно, основную работу сделал мастер, ведь мне ещё не потянуть сталь для Озера… но я…

Она не смогла договорить и даже пискнуть. Эдван сцапал её в объятия и крепко поцеловал.

— Спасибо, Лиза! — сбивчиво сказал он, не обращая внимания на завистливые взгляды некоторых воинов, — это самое лучшее копьё в мире!

— Действительно, отличное оружие! — прокряхтели за его спиной, — далеко пойдёшь, молодая.

Резко обернувшись, Эдван увидел двух стариков с золотыми значками на кирасах. Их усатые лица показались ему чем-то знакомыми. Заметив шрам у одного из них на левой щеке, парень удивлённо приподнял брови.

— Старый Хрут? И…

— И старый Матс, — хохотнул второй старик, — что, не узнал наши дряхлые рожи в доспехах, а?

— Не сразу, — улыбнулся Эдван, — только по шраму на щеке догадался.

— Ну, о шрамах мы тогда много говорили. Трудно не припомнить, — прокряхтел Хрут и, оглядев собравшихся воинов, что-то тихо пробормотал себе под нос, после чего повернулся к другу, — время, Матс.

— Да, — разом посерьёзнел тот, — не будем терять его понапрасну. Нас ждёт старый Ротборг. Строиться!

Первые лучи восходящего солнца робко выглядывали из-за вершины горы, прогоняя последние отголоски ночной тьмы. Бледный, еле заметный диск луны далеко на западе медленно растворился в небесной синеве, когда утро, наконец, полностью вступило в свои права. Двигаясь вслед за Лизой по крутой горной тропе Эдван с улыбкой взглянул на белоснежную шапку горы, любуясь величественным пейзажем. Могучий Акдаг закрывал собой добрую половину небосвода, и контур его сиял золотом в лучах утреннего солнца. Стояла тишина, нарушаемая лишь редким дуновением холодного ветра. Неспешно полз туман по пологим склонам, на юге темнел лес, а вдалеке, почти у самого горизонта, виднелась серебристая змейка Яли.

— Добрались, — выдохнула Лиза, вдыхая прохладный утренний воздух, — самая западная вершина массива!

— Да. Белый страж, — прокряхтел Хрут, остановившись перед девушкой, — подпирает небо снежной шапкой и надёжно закрывает нашим врагам путь на восток. Идёмте скорее, до Ротборга осталось совсем немного. Он за той скалой, — старик указал копьём в сторону громадной светлой скалы впереди, которую им предстояло обогнуть по узенькой тропинке на самом краю пропасти.

— Не отставать, — окрик Матса заставил ребят встрепенуться. Что-то они совсем заболтались с утра пораньше, поддавшись обманчивому спокойствию окружающих гор.

Хрут, кряхтя, велел им смотреть в оба и поспешил догнать отряд. Лиза пошла за ним, а Эдван, внимательно осмотрев окрестности, шёл замыкающим. Да, пейзаж вокруг действительно захватывал дух. Пушистые клубы тумана, что стекал по склонам горы и прятался в расщелинах между крутыми скалами вкупе с тишиной создавали воистину умиротворяющий пейзаж. Даже слишком. Спокойствие гор витало в воздухе, и Эдван мог поклясться, что впервые ощущал его так ярко. На Перевале Тысячи Гроз, который мог похвастаться даже более захватывающими видами, царила совсем другая атмосфера. Вечной грозы, ярости бушующего шторма, которая словно подталкивала к действию, заставляла атру дрожать внутри! Полная противоположность величественному спокойствию Акдага. Однако, Эдван не обманывался.

Какое бы умиротворение не овладевало им при взгляде на молчаливые горные вершины, он ни на мгновение не забывал об их коварстве. На крутых склонах не росло ни единой травинки. За всё время, что они шли вдоль гор на подступах к Акдагу, он не заметил ни единого деревца или кустика — лишь редкие клочки бурого и зелёного мха проглядывались между бледными серыми скалами и валунами. И так было неспроста. Безжизненная, величественная белая гора имела дурную славу у местных. Охотники из соседней деревне рассказывали, что покорить склоны Акдага удалось лишь нескольким мастерам Озера, да и те, спустившись с пика, поклялись никогда больше туда не соваться.