— Я могу нанести на скалу защитные знаки. Чтобы твари не смогли пройти контрактом, но это займёт время. Дней пять.

— Столько у нас не будет, — покачал головой Матс, — да и не нужно. Всю скалу не закроешь, если припрёт, они и выше вылезут, да просто спрыгнут сюда. Разведчик ушёл, но он скорее всего не знает, сколько нас — тебя точно не видел, иначе я бы его догнал.

— Значит, скоро сообщит своим, и к нам нагрянут в гости, — жёстко усмехнулся Лаут.

— Да. Или в Красный камень, — задумчиво пробормотал старик, — жаль, Ротборг нельзя оставить. Здесь лучшее место для стоянки у границы. Видно едва ли не любого врага. Разве что… эта проклятая пещера мне ужасно не нравится.

— Могут в спину ударить. Ночью, — сухо сказал Эдван.

— Поэтому хочу поручить тебе использовать доспех по назначению, — внимательно взглянув на Лаута, сказал старик, — приставлю к тебе Лана. Он опытный охотник с земляным контрактом. Вдвоём разведайте тропу, проверьте, нет ли тайного пути к нам в тыл. По возможности не вступайте в бой. Если будет погоня, постарайтесь заманить их сюда, поближе к основным силам. Я, конечно, понимаю, — усмехнулся Матс, — тебе такое требование может показаться глупым, для Озера-то, но, поверь старику, бывает всякое. Лишние потери нам ни к чему. Особенно сейчас. Ты не сомневайся, — пояснил старик в ответ на удивлённый взгляд Лаута, — стая этих ублюдков вполне способна погубить и Озеро. Да и Акдаг — место неспокойное, можно на таких тварей напороться, что будешь рад ноги унести. А я там бывал, — сказал Матс и ушёл, оставив Эдвана дожидаться своего нового напарника.

— Первый побери эту гору, — прокряхтел Лан, осторожно выглянув наружу сквозь небольшую щель в камне. Узкая горная тропинка, что петляла между скалами и резко уходила куда-то вниз, скрываясь в холодной дымке, была до сих пор пуста. Лишь череп горного барана, каким-то чудом оказавшийся на остром выступе у самого начала тропы, всё так же взирал на Лана с немым укором.

«И как только там оказался? Их тут отродясь не водилось…» — подумал мужчина, скрывшись за стенами своего крохотного убежища. Стыдно было признаться, но зловещий череп немного пугал старого воина. Уж очень необычно и высоко он висел — словно жуткое предупреждение всякому, кто решится пройти этой дорогой.

Лан глухо ругнулся, вынул из поясной сумки небольшую фляжку, выдохнул, глотнул и зажмурился. Вязкая жидкость обожгла горло и мощно ударила в нос, а через мгновение в груди начало разливаться приятное тепло, а в голове стало чуть легче.

— Всё-таки, знают своё дело алхимики, — пробормотал он, убирая фляжку. Хорошо иметь друзей с такой невероятно полезной профессией. Особым образом сконцентрированная вересовка, со сбором целебных трав легко пробивалась сквозь превосходную устойчивость тренированного тела и плотной атры. Покосившись на поясную сумку, мужчина с трудом заставил себя одёрнуть руку, чтобы не взяться за фляжку вновь. Злоупотреблять в походе не стоило, особенно сейчас. Разве что позже, когда они, наконец-таки, спустятся с этой проклятой горы.

— И где этого ублюдка носит? — вздохнул мужчина и снова осторожно выглянул в щель, но там, снаружи, ничего кроме треклятого бараньего черепа не было. Пустота да гуляющий между скалами ветер. Лан прислушался к своим ощущением, силясь уловить отголоски какого-нибудь сражения, или чьё-то присутствие. Правда, на успех он особо не надеялся — чувство атры после глотка алхимического, хм, снадобья, у него всегда немного притуплялось. Оно вообще никогда не было особенно сильным, разве что с землёй… да и то не часто. Чтобы Лан действительно хорошо что-то почувствовал, должно было случиться нечто неординарное. Сражение, камнепад, борьба маймунов за территорию. Последнее не исключало и камнепад.

Отсутствием каких-либо ощущений Лан успокаивал сам себя. Раз он ничего не чувствует, значит его новый командир в порядке. Мужчина покачал головой, поморщившись от собственных мыслей: «Ну какой из этого сопляка, к Первому, командир? Так, временный напарник.»

Лан тяжело вздохнул и поёжился. Он терпеть не мог холод. Ещё в детстве, сопливым пацаном, Лан едва не замёрз в лесу насмерть и даже сейчас, спустя почти сорок лет, помнил тот день, как вчерашний. Они с отцом зашли совсем недалеко в лес, поохотиться на чёрных куропаток близ деревни. Снег по колено, колючий зимний ветер, от которого слезились глаза и жгло щёки. Почти выследили птицу, когда на них вдруг налетела какая-то тварь. Отец отвлёк её, а он позорно сбежал, повинуясь приказу. Заблудился, и лишь каким-то чудом, благодаря внезапно проснувшемуся дару и удаче, успел дотянуть до родной деревни. С тех пор он ненавидел холод всей своей душой и при любом, даже самом слабом морозе старался согреться. Атрой, талисманами, вересовкой.

Увы, погода на склонах Акдага не приветствовала теплолюбивых. Здесь, уже на высоте тысячи шагов выл морозный, колючий ветер, который пробирал до костей, а атра, которая ничем особенным не выделялась у подножья, внезапно становилась холодной, как ледяное дыхание смерти. Камни тут покрывались изморозью при сильном ветре, а в воздухе витала сизая дымка. Не туман, а какая-то странная белая завеса из крохотных частичек льда. Вынув из сумки небольшой лист бумаги, Лан прикрепил его на стену убежища и пустил внутрь немного атры. Символ засиял рыжим и в каменном коконе стало чуть теплее.

— Надо было идти с ним, — покачал головой мужчина, — надо было идти с ним, так нет же! Старый дурень, решил молодому дорогу уступить… и где он теперь? Сгинул наверняка в обезьяних лапах, а ты сиди теперь, кукуй на вершине Акдага, что тот дятел.

Где-то вдалеке, словно в насмешку, громко ухнула сова, заставив Лана вздрогнуть и вновь осторожно выглянуть наружу. Сделав глубокий вдох, мужчина с трудом заставил себя немного успокоиться и скрыть атру, чтобы не привлекать лишнего внимания к своему убежищу. Всё равно этот Лаут не пустил бы его с собой, так чего зря переживать. Да… не пустил. Сказал бы кто старшему стражнику Лану два месяца назад, что он будет в паре с молодым пацаном, да ещё и не на главных ролях, он бы не поверил. Как и в то, что этот пацан на самом деле сумел достичь недосягаемого для самого Лана уровня. Озера.

Уровня, для которого у мужчины не хватало ни терпения, ни сил, ни понимания. Он был из тех, кто искренне верил в то, что после сорока взять третью ступень нет шансов, и потому не стоит даже пытаться. Так и жил, пока перед глазами не появился этот непонятный пацан Лаут. Мужчина узнал о нём в тот же день, как его приняли. Младший стражник, пришедший извне. Подозрительный и странный. В доспехе зверолюдей, с шестой ступенью, но силой не уступающий пику Пруда… молодой человек, который внезапно стал Озером, обскакав в развитии большинство бойцов Перевала Тысячи Гроз.

Лан в начале даже не верил, что такое возможно. Не верил, даже несмотря на золотой значок и ту короткую битву в глухой пещере, о которой он только слышал. В конце концов, где это видано, чтобы в таком возрасте взбираться так высоко? Никогда за историю Перевала такого не случалось. Да и лично почувствовать мощь Озера от этого парня у мужчины не выходило — глухой доспех, маска, капюшон, это всё почти полностью скрывало атру. Впрочем, это неверие и настороженное отношение к новичку продолжалось ровно до тех пор, пока на них не налетела снежная пума.

Следуя приказу Матса, они выступили сразу. Проследовали длинным ходом сквозь скалу на самый верх. Проклятые макаки вырыли укрытие на совесть, Лан это понял сразу, как зашёл внутрь. То была не временная пещера, созданная при помощи контракта земли простым размягчением камня — нет, то была основательно вырытая полость. Через узкий лаз, что вёл на вершину скалы, фоциане вытянули целую кучу камня, чтобы та крохотная пещерка вместе с длинным лазом не исчезали даже в отсутствии умельца с контрактом. Место выхода было тоже подобрано на совесть — за огромным валуном, на самом краю утёса. Так, чтобы никакому зверю не пришло в голову зачем-то туда лезть. Впрочем, на огромной каменной площадке толком ничего и не было. Просто пустой камень. Они с Лаутом обшарили едва ли не каждый шаг той проклятой скалы, да так ничего и не обнаружили. Пришлось идти на север. Южную сторону они отмели единогласно — будь там какой-нибудь лагерь тварей, они бы его обнаружили ещё на подходе, ведь в южной стороне находился спуск на ту дорогу, откуда они пришли.