«Контракт», — пронеслась в голове Эдвана жуткая догадка. Действительно, за весь их путь по горе, практически ни одна пума почему-то не пользовалась силой жизни. Может ли статься так, что у зверей с Акдага по какой-то причине не было этого жуткого контракта, и потому они куда осмотрительнее относились к своим ранениям? Или контракт вытеснила нерушимая связь с силой холода? Точного ответа на этот вопрос Эдван не знал, но пообещал себе обязательно отыскать его. Спросить на Перевале, поискать в книгах… или, может, у Святого Кота?

«Да, в клане Святого Кота точно должны знать об этом», — подумал Эдван, спускаясь в узкий лаз, что вёл к Ротборгу. Ему определённо было о чём подумать…

Погода с утра была мерзкой. Промозглой и холодной, словно в середине осени, и это несмотря на приближающееся лето. От витающей в воздухе мороси мокла шерсть, а густой туман скрывал непроглядной серой пеленой всё, что находилось дальше кончика копья. Тон Гата терпеть не мог такую сырость, а тяжелый туман, особенно в этих проклятых горах, всегда заставлял его нервничать. Крохотные капельки воды и льда несли в себе такие же крохотные частички атры с самого Акдага и других горных вершин, пряча от его чувств всё, что было дальше полусотни шагов. Для свободолюбивого воина с контрактом воздуха трудно было придумать пытку страшнее. Он любил открытые просторы, привык ощущать ласковое дуновение ветра на шерсти, видеть и чувствовать на сотни шагов вокруг… и сейчас, из-за глупого приказа этого тупицы Сона, не мог ничего поделать с этой гнусной погодой!

«Подберёмся к ним под покровом тумана, глупые человеки нас не заметят! Как же, подкрадёмся! Не заблудиться бы самим в треклятом тумане» — возмутился он мысленно, злобно зыркнув в сторону своего командира. Грузный воин в грязно-рыжем доспехе шёл совсем рядом, сжимая в огромных ручищах тяжелый двуручный топор, и совершенно не обращал внимания на гримасы подчинённого.

Скрипнув клыками, Тон поправил перевязь с клинками на поясе и складку на ярко-синих боевых одеждах. Молодой фоцианин искренне не понимал, по какой такой нелепой причине командовать отрядом доверили этой тупой горе мышц. По его скромному мнению вся заслуга тупицы Сона состояла в том, что тот каким-то непостижимым чудом сумел достичь ступени Озера, да и то, скорее всего, сильно напортачил с прорывом, раз так отупел. Любому, кто был хоть немного наделён разумом было совершенно очевидно, что он, Тон Гата, наследник племянника седьмого сына самого Царя Обезьян, заслуживает этой чести куда больше выползшего из какой-то канавы тупицы! Чего стоил только один этот его дурацкий план по разрушению человеческой деревни! Вот чего им стоило напасть сразу? Закрепиться в Ротборге заранее, в первый же день, и сразить из засады этих грязных людишек с Перевала? Или сразу уничтожить Красный камень вместе со всеми его жителями? Зачем нужно было тратить недели на разведку Акдага, если любому тупому пню было совершенно очевидно, что никакая подмога к людишкам не смогла бы прибыть за столь короткий срок! Почему-то аргумент «Так велел принц Док» не особо впечатлял молодого Тона. И вовсе не потому, что отец фоцианина на дух не переносил именно этого принца. Просто молодой воин искренне считал, что их глупый командир излишне перестраховывается и слишком чётко следует приказам, игнорируя самую главную цель их прибытия, а именно — захват западной границы Перевала и его ослабление. Акдаг был важной точкой, захватить Ротборг и Красный камень — всё равно, что встать клином между землями Клана Святого Кота и людишками, заодно открывая себе дорогу к северному проходу. Конечно, та дорога была длинной, опасной, и не пользовалась особой популярностью, но при большом желании к Перевалу Тысячи Гроз можно было подобраться и с севера. В прошлых войнах фоциане несколько раз делали нечто подобное.

Тона злило, что вместо стремительной, сокрушительной атаки сходу, их командир предпочёл засесть где-то в лесу и разведать всю обстановку. Зачем-то отослал воинов на Акдаг, в Ротборг… распылил почти четверть отряда по окрестностям, к чему-то готовился… А потом, когда напуганный до усрачки разведчик из Ротборга прибежал в лагерь, вдруг решил, что пора действовать и напасть на Красный камень, обогнув старую крепость, хотя любому дураку было бы очевидно, что именно этого людишки и ожидали…

Увы, несмотря на всё своё негодование, Тон не мог ничего предпринять. Сила командира, который после взятия Озера почему-то стал больше похож на маленького маймуна, чем на обычного фоцианина, могла заткнуть любого, кто посмеет высказаться против. Тон, который имел сомнительную честь быть знакомым с ним уже довольно давно, подмечал, что тупая гора мышц стала ещё чуть тупее и злее после прорыва. Он подозревал, что Сон не сумел завершить ядро и пошёл путём тварей, но доказать это было практически невозможно. По-крайней мере, пока сам Тон не был на ступени Озера. Подумав о ступенях силы, молодой фоцианин зажмурился в предвкушении. Лично он был на девятом ранге, почти что в полушаге от вожделенного прорыва. Ох, если бы только ему дали ещё хотя бы месяц! Он бы наверняка сумел взойти, и тогда бы точно показал этому тупице его место. Тон мечтательно улыбнулся. После того как они разгромят этих глупых людишек из Перевала, что заперлись в стенах деревни, им, наверняка, позволят вернуться, и вот тогда он и достигнет цели…

Они шли лесом, постепенно смещаясь к его опушке. Под ногами всё чаще и чаще попадались крупные камни, а деревья то и дело исчезали, сменяясь пустыми участками. Шевельнув ухом, Тон уловил где-то впереди журчание ручья. Прислушавшись к своим ощущениям, он позволил себе совсем чуть-чуть отпустить силу ветра и разогнал туман вокруг себя. Повёл носом и оскалился, почуяв еле уловимый запах дыма. Деревня была совсем близко. Сердце гулко билось в груди, а ладони чуть потели от напряжения. Тон нетерпеливо сжал рукоять клинка в ножнах. До битвы осталось совсем немного.

Деревня Красный камень располагалась у подножья горы с тем же названием, в живописном месте у ручья близ залежей глины, которую здесь добывали вот уже десятки лет. Широкий горный ручей огибал деревню, постепенно спускаясь вниз, к подножью, и уносил свои воды дальше на юг, сквозь лес, прямиком в реку Яль. Впрочем, из-за погоды ни леса у подножья горы, ни далёкой Яли, ни даже месторождения глины, до которого, в общем-то, было рукой подать, сейчас не было видно. Даже каменную громада Акдага, который закрывал половину неба, можно было узнать только по огромной тени.

Стояла тишина, нарушаемая лишь редким скрипом старых деревянных ставней в домах, да тихими разговорами часовых на стене, которые совершенно флегматично вглядывались в туман, без особых надежд что-нибудь увидеть. Осторожно высунувшись из-за обломка стены, девушка покосилась на двух заболтавшихся идиотов, тихо выругалась себе под нос, и, прищурившись, всмотрелась в непроглядный туман. С высоты старой сторожевой башни в обычное время прекрасно просматривалась вся округа, но сейчас, увы, даже острые глаза Лизы не могли рассмотреть ничего под белой пеленой.

Так ничего и не увидев, она помянула Первого и, сжав покрепче древко копья, которое не поленилась затащить на узкую витую лестницу полуразрушенного строения, глубоко вздохнула. Её предчувствие сходило с ума. Пальцы немного подрагивали, а в животе образовался тугой ком, все чувства девушки словно кричали о том, что совсем скоро начнётся сражение. Фоциане были на пороге, они были где-то совсем рядом, близко, готовые к бою, и оттого беспечное поведение старых воинов на стене особенно сильно бесило девушку. Злость кипела внутри неё. Лиза злилась на товарищей, злилась на саму себя за то, что какое-то глупое сражение с обезьянами заставило её так разнервничаться, на Эдвана за то, что его не было рядом, когда ей, как назло, была так нужна хоть какая-то поддержка. От чувств девушки туман вокруг башни невольно редел и расступался, словно испугавшись горячей атры.