Япония, Токио, 13 февраля 1992 года, район Кабуки-Тё

— Идём, идём! Всего десять-пятнадцать минут, Барана-сан! Ну ты чего! Это же так здорово!!

Андрея нетерпеливо толкали в спину, а сам толкаемый испытывал острое, ни с чем не сравнимое желание задушить толкающего. Вцепиться ему обеими руками в горло, уронить затылком в зловонную лужу, где плавает какая-то омерзительно цветастая обертка от какой-то японской закуски, и выдавить всю жизнь до капли. Медленно, но не очень, потому что там, за спиной Баранова, был не только тот, кому он желал смерти. Там, за спиной, был еще и Кабуки-тё, манящий его своими огнями и полуобнаженными телами гуляющих и работающих телок. Пусть страшных, пусть коренастых, пусть лишь с намеком на сиськи, но, факинг щит, тёлок!!!

Секса у бывшего хакера, а ныне агента ЦРУ, не было уже более трех месяцев. Девяносто три проклятых дня он уже гнил в этом островном государстве, работая как проклятый на людей, когда-то поймавших его и осудивших на срок в восемьдесят лет. Бесконечные дни и ночи перед мониторами, сотни литров кофе, болеутоляющие как конфетки, неприятное японское курево, жидкое и не цепляющее. Если бы у Баранова было бы оружие, то он давным-давно застрелился, но вот сейчас, впервые получивший выходной, он хотел УБИВАТЬ!

Точнее, сначала он хотел трахаться. Мечтал, жаждал, стремился…

Но, как и всегда, на его желания всем было чхать, а толкающий его на какие-то сраные «уличные бои» человек был слишком важен для Баранова, чтобы тот мог себе позволить хотя бы пальцем его коснуться. Этот жирный, низкорослый, постоянно воняющий прогорклой рыбой японский извращенец был «золотым билетом» Андрея — тем, из-за кого с преступника сняли наблюдение и оставили работать одного в Токио. На железе, нашпигованном следилками, с кучей подписанных бумажек, где ему что только не регламентировалось, под слежкой местного правительства, но уже без того увальня-ирландца.

Поэтому Баранов пихался в темные дебри Кабуки-тё, вместо того чтобы пихать какую-нибудь непривередливую шлюшку, согласную дать и гайдзину. Обижать отказами гребаного Казуму, который единственный знал, где есть нужные шлюшки приемлемого качества, Андрей никак не мог. Кроме того, этот потный извращенец был единственным собеседником несчастного сына русских иммигрантов. Да и другом теперь, чего уж там.

— Ты меня на стройку пихаешь, — правильно определил закрытое синей пленкой на деревянных лесах пространство Баранов, — Ау, Казума! Нет тут ничего!

— Если нет, значит, все уже собрались! — выглянул из-за его спины приятель, — Давай, залезай под пленку! Вон отогнута! Здесь недавно паршивое караоке было, выгорело дотла! Здание снесли, что-то новое потом будет, а пока есть площадочка! На ней и будут бои, Барана-сан!

— Да когда-ты, коно-яро, начнешь букву «в» выговаривать⁈ — возмутился Андрей, выполняя указания спутника, — Я БараноВ!

— Могу звать Банана-сан! — не смутился абориген, пролезающий за црушником, — Имя у тебя дурацкое. Анд-еэу-ей… Ками-сама, как будто щупальцем осьминога блюю, не пережёванным…

Вот же сука какая…

Проникнув внутрь, бывший хакер понял, что проклятый Казума был прав — толпа народу, преимущественно молодежи неформального вида, сдержанно шумела вокруг импровизированного ринга, напоминающего боксерский, но большего размера. Андрей без малейшего восторга принялся осматривать всё это дело, но быстро изменил своё мнение — девчонки тут были первый сорт! Молодые школьницы в юбках, из-под которых чуть трусики не выглядывают! Раскрашенные, веселые, немного нетрезвые, липнущие к соплякам, что изо всех сил пытаются показать собственную крутость!

— Ближе, ближе давай, — начал пихать его толстый Казума, еще умудряясь что-то квакать на японском, из-за чего собравшиеся пусть и без большой охоты, но пропускали их вперед. Приятель похвалился, — Я сказал, что веду русского смотреть бои!

— Какой я тебе русский? — обиделся Баранов, — Я американец!

— Ты отличный русский! — наставительно возразил ему спутник, — Американцу бы плюнули на ногу или дали бы в морду. Тут полно хулиганов.

— Русский так русский, — переобулся не желающий в морду Андрей. На самом деле, его все считали русским, даже в Америке. У переехавших родителей было не так много знакомых, а советские повадки пропадают с трудом, вот Андрей и нахватался… из-за чего его единственным другом до девятнадцати лет и был компьютер. Плюс неизвестные люди из сети.

Первый же бой агенту ЦРУ понравился. Дрались две девчонки, ни грамма не стесняясь задирать ноги и визжать что-то боевое. Особенно зрителям понравилось, когда одна из них махом ноги товарке оторвала рукав блузки, попутно отправив соперницу на пол, но спустя секунду зрители разочарованно взвыли, углядев на обоих драчуньях плотные спортивные топики белого цвета. Некоторые даже стали ругаться, что раньше такой фигни не было, а были православные лифчики, как услужливо перевел Казума. Сам бой вскоре окончился, так как поднявшаяся, зло сплюнув, быстро запинала соперницу, размахивая ногами как вертолет лопастями.

Второго боя Андрей просто не запомнил. Он увидел её. В толпе напротив, окруженная двумя бритыми гориллами, неловко маскирующимися под одетых в костюмы азиатов, стояла хрупкая девушка-китаянка неземной красоты. В ярком национальном платье до пола, с бледным, как будто кукольным лицом изысканной треугольной формы, с черными волосами и ярко-синими глазами, она своим видом сразу сделала то, что Баранов ранее считал невозможным — вышибла из головы сына русских иммигрантов все мысли о похоти. Пусть и всего на минуту с лишним, пока шёл бой. На интенсивно пялящегося на неё хакера она внимания не обращала, её целиком и полностью поглотил бой, где одной из участниц была очень похожая на неё хафу. В основном волосами того же цвета и глазами. Её Баранов тоже отметил, но эта девушка, уверенно трамбующая своего соперника в обычной школьной форме, не привлекла его внимания. Она была слишком живой, уверенно вбивая парня раз за разом в расстеленную на земле толстую ткань.

Баранов не любил, когда ему бьют морду и не любил тех, кто это мог сделать, даже если это была бы спортивная грудастая нимфетка в секси-наряде.

Особенно, если бы это была б она.

Сразу же после боя прекрасная китаянка и её сопровождение ушли, вернув хакера в эту плоскость бытия, и он, пользуясь моментом, решил посмотреть третий бой вместе со своим азартно комментирующим происходящее приятелем.

Когда на арену выскочил улыбчивый смуглый крепыш в шортах и майке, тут же начавший боксировать воздух, Андрей никак не отреагировал. Ну молодой, ну накачал мышцу, что аж девки между ног с брызгами потеют, ну и что? Явный же боксер, вон как воздух месит, аж свист стоит. Неужели против него бабу поставят? Такой же может её хрупкую тушку на ноль помножить…

Однако, вместо девчонки на арену вылез взрослый высокий мужик в темных штанах и рубашке… так сначала показалось Баранову. Потом, приглядевшись, он понял, что это парень, причем не старше боксера (хотя кто этих японцев разберет), только высокий, крепкий и… строгий, что ли? Во всяком случае, взгляд, которым был окинут что оппонент, что зрители, ни теплотой, ни добротой отличиться не мог. Холод, безразличие, внимание. Так на Андрея смотрел капитан отряда ликвидаторов, когда начальство решило, что их будущему агенту нужна «углубленное понимание своей ситуации»…

Содрогнувшись от крайне неприятных воспоминаний, Андрюха поневоле начал следить за мрачным дылдой. Тот, раскланявшись с соперником, определенно не японцем, уже вступил в бой, отгоняя с помощью длинных ног смуглого боксера, пытающегося прорваться к дылде на близкую дистанцию. Последний оказался, однако, хитрецом, подгадав момент и устроив мрачному здоровяку подсечку, но тот, не меняя невозмутимое выражение лица даже в падении, успел схватить своей длинной рукой боксёра за голову и уронить вместе с собой под ахи и вздохи зрителей. Андрею показалось, что падение для смуглого вышло куда болезненней чем для верзилы, но что он мог понимать в мордобое?