Поэтому Кумасита и была как на иголках, даже несмотря на то, что, судя по словам Онивабаши, кроме крайне существенной суммы денег толстушке еще и обещали особые сексуальные услады, до которых она была большой охотницей. Это позволило учительнице отрешиться от переживаний, но всего на несколько минут. Затем она начала выпытывать у собеседника детали операции — как всё будет. Здесь интересного ничего не было, классическая машина, классическое запихивание внутрь. Все обставлено так, чтобы на сенсея не пало ни малейшего подозрения, что она что-то могла бы сделать. Обычный инцидент на перекрестке.

Правда, собеседник Кумаситы пожаловался, на что она резко ответила про некого Кирью, который своим ультиматумом по срокам испортил им планы, затем, женщина попыталась выцыганить у своего любовника немного словесной ласки, но в ответ тоже получила отповедь с невнятными претензиями, разозлившую её еще сильнее. На этом разговор закончился.

— В общем, многого мы не добьемся, — расстроился Рио, когда его телохранитель доложил, что учительница ушла в душ, — брать меня будут без оружия, просто хотят запихать в машину, тебя и Асуми попытаются блокировать… если вообще знают, кто вы. Причем это исполнители, их трамбовать прямо там нет смысла, полиция вмешается.

— Допрашивать её тоже смысла не имеет, — вздохнул я, — У этой женщины хватает ума не совать нос туда, куда не следует. Шансы, что она знает что-либо полезное низки, а вот то, что после допроса…

Договаривать нужды не было, Рио и так было понятно, что оставлять такую свидетельницу в живых совсем уж нерационально. Ситуация складывалась неудобная. Мы могли как избежать всего этого дела, банально удрав от Кумаситы, так и исключить её саму из уравнения, попросив Хайсо прямо сейчас что-нибудь подсыпать женщине в ночное питье. Но толку? В таком случае мы так ничего и не выясним.

— Дать им меня забрать? — задумался Рио, открывая окно, через которое, спустя пару секунд, в номер проник белоголовый шиноби, — Хайсо, ты сможешь незаметно попасть в машину?

— В которой будет место только для тебя? — вяло удивился приступивший к пожиранию киотских снеков подросток, — Я не чудотворец. К тому же, тебя могут попытаться чем-нибудь накачать. Не могу этого позволить.

— Завтра я должен быть в Огасаваре, — напомнил я, — Если мы попробуем попросту отбиться от похитителей, то нас может задержать полиция.

— Значит что? — вздохнул Коджима, — Устраиваем Кумасите-сенсею отравление желудка?

Белоголовый шиноби грустно вздохнул. Ему явно не хотелось проникать назад к учителю.

— Давайте что-нибудь покруче, — решил я, — Нужно, чтобы она проспала всё на свете или вообще загремела в больницу на пару дней. Опустим ей престиж вдобавок к остальным неприятностям.

— Сейчас доем и сделаю вам покруче, — буркнул Хайсо, жуя, — Толстяки не умеют спать с закрытой варежкой. Она как раз успокоится и уляжется.

— Всё ведь сожрёт! — посетовал Рио, поворачиваясь ко мне, — Этот проглот у меня дома все в холодильнике поджирает! Мичико уже домой мороженое не приносит…

— Ну да, раньше ты у неё воровал, а теперь не успеваешь, — фыркнул малолетний наемник, — Мне нужно нормально питаться. Жадина. Пакеты ему дорогие.

— Деньги нужно уметь считать!

Шутливо перебраниваясь, они стали готовиться к вылазке и ко сну. Спать оставалось часов шесть, не больше, так что времени было решено не терять. Оставив себе зарубку в голове, что спать буду чутко, на всякий случай, я лег на пол в прихожей и тут же выключился, оставив кровать поработавшему Онивабаши.

Утром Кумасита-сенсей не отвечала на стук, а так, как стучать мы начали далеко не сразу, то, подсунув ей под дверь краткую записку и оповестив служителей отеля о возможных проблемах у постояльца, мы отправились на финал конкурса. Асуми, узнавшая наши планы, лучилась удовольствием — ей крайне понравилось то, как мы обошлись с Кумаситой.

— Вы меня хоть познакомьте с этим вашим Онивабаши, — просила она, — А то как-то…

— При случае, — коротко пообещал Коджима, — Или можешь обложиться вкусной жратвой. Он тут же появится.

— Он у вас что, Нурарихён? — фыркала она, имея в виду главного аякаши японской мифологии, любящего подношения в виде угощений и сакэ.

— Почти. Только ему не нужны подношения. Он тупо сопрёт жратву… ай!

Сам финал конкурса прошёл… скучно для меня. В основном потому, что это оказалось широко освещаемое событие, с репортерами и камерами, следовательно судьи и специально аффилированные лица в жюри задавали вопросы лишь по темам, которые мог бы воспринять телезритель, пускай даже и знающий кое-что о японской литературе. Несколько отсылок, несколько аллегорий. Почти шестьдесят процентов работы у нас троих оказалось серьезным перевыполнением плана, о котором никто не интересовался. Впрочем, ничего кроме небольших аплодисментов мы не ожидали, поэтому, выступив наравне с еще десятком участников, покинули здание.

— Туфта, — бескомпромиссно заявила Хиракава, сердито отряхивая юбку, — Зря потраченное время!

— Ну а чего ты ожидала? — озирающийся в поисках такси Рио вертел головой по сторонам, — Знаешь же, зачем нас сюда позвали. Обычная литературная ерунда, ни профита, ни веселья. Разве что Акира возьмет и выиграет, потому что видный парень, но вряд ли. Там всё решено давным-давно, я уверен… О, вот и тачка!

Он махнул рукой, призывая видавший жизнь седан со стариком-водителем затормозить около нас.

— Заваливаемся! — весело гаркнул Рио, — Домой, в Токио! Акира, ты спереди!

Разумеется, назад еще и Онивабаши должен впихнуться.

Усевшись, мы поехали на вокзал, но его в итоге увидеть не вышло. Слишком поздно распознал удушливую тяжесть в воздухе, которая оказалась далеко не просто спертым запахом выхлопных газов и отработанного бензина. Получилось лишь взглянуть на старика, на его чересчур густые и шикарные усы, полностью закрывающие рот и нос, после чего меня мягко утянуло в беспамятство.

Всех остальных, наверное, туда загребло даже раньше.

Если бы мне в этой жизни в голову пришла странная идея о том, чтобы рассказать кому-нибудь о волшебниках, то одной из главных особенностей их отличия от обыкновенных людей я бы назвал полную нетерпимость ко всему, что воздействует на сознание. Мозг мага — это его инструмент, его оружие, его самое уязвимое место… его всё. Любое покушение на это всё, любое воздействие или попытка влияния, могут привести к немедленной и очень жесткой ответной реакции. Особенно хорошо этот урок усваивают суккубы. Если остаются в живых.

Хотя, я сказал, что «могут привести»? Нет, приводят. Опасающийся за собственный разум маг действует быстро и безжалостно.

— Зачем вы их вообще притащили? — проговорил прямо надо мной недовольный девичий голос с акцентом, который я был не в состоянии разобрать, — Выкиньте их на улицу! Мне нужна только…

Лежал я на чем-то, сильно напоминающем пол, так что план действий был проще пареной репы. Дёрнуть рукой, выбивая ноги из-под стоящей рядом с моим телом девушки, поймать её налету со спины, тут же вцепляясь правой рукой в нижнюю челюсть и горло, а затем подняться с колен вместе с хрипящей заложницей, попутно пытаясь продрать глаза. С последним оказалось труднее всего. Чем бы нас не одурманили, штука была очень мощной, против неё у меня было одно средство. Ярость.

— Никому не шевелиться… — почти прошептал я, — … или я её убью.

Только потом начал осматриваться. Два человека, почти старик, в чью машину мы сели, стоящий уже без бороды, и… китаец такого же, под полтинник, возраста. Смутно знакомый. Находимся в небольшом гараже, везде инструменты, машин нет. В руках у меня… та самая китайская девчонка, которую как-то раз видел в штаб-квартире Сенко-групп. Мычит, извивается, еще в шоке, вырваться у неё шансов никаких. Слаба… как обычная девчонка, не принимавшее Снадобье. Вдоль стены на полиэтилене лежат Асуми, Рио и Хайсо.