Через час с небольшим я подходил к штаб-квартире борёкудан «Тенко-гуми», известных в простонародье как якудза. Отличий у этого поместья от додзё «Джигокукен» было куда меньше, чем хотелось бы. Внутри двор и пруд вместо площадок, на которых занимаются ученики, посередине одноэтажного старинного дома нормальный внутренний сад, а не арена для схваток, но в остальном? Те же яйца, только сбоку. Да, вокруг куда более возрастные люди, причем больше половины красуются костюмами и шрамами, но вот атмосфера жилищ двух вредных стариков удивительно одинакова.

Плюс, тут куда больше фамильярности. Теперь, когда я уже не «катаги», обычный гражданин с необычным дедом, а вполне себе принадлежу к Темному миру. Некоторые, кивая или маша рукой, называют меня «Кирью», другие, вроде Жирного, тщательно расчесывающего персидскую кошку, попросту зовут Акира. Но не отвлекаются от своего ответственного занятия.

Кивнув, иду дальше, пытаясь понять, что делать с воспоминанием о сумоисте, расчесывающем персидскую кошку. А, теперь еще и о Хиракаве, пытавшейся погладить кошку. Капризное животное, не выдержав двойного издевательства, срывается на бег под ругань якудза, девушка-боец пытается догнать зверька, но поскальзывается на отлично вымытом и отполированном полу. Теперь у меня есть еще и воспоминания о её нижнем белье в синюю полосочку, потому что Асуми умудряется в лежачем положении обогнать неспешно идущего меня, продемонстрировав из-под задравшейся одежды исподнее.

Жирный смиренным голосом благодарит девочку-подростка за «угощение», имея в виду демонстрацию прелестей, от чего в который раз смущенная за сегодня девчонка начинает скрипуче орать ругательства, а я иду дальше. Это она здесь почти дома, а я гость, пусть и желанный. Якудза весьма чувствительны к тому, как ведут себя их гости. Хотя… гостем я себя почему-то не ощущаю. Даже провожатого не выделили.

Приходится завалиться к оябуну внаглую, в одно лицо, чему этот старый хитрый хрыч ни разу не удивлен, а даже как-то обрадован, приглашающе заманивая меня свободной от сигареты конечностью. Это довольно странно, но списываю происходящее на самую банальную догадку — меня бы не позвали просто так, а значит, желают о чем-то просить. Что-то серьезное, иначе к чему бы это семидесятилетнему боссу мафии так благорасположенно относиться к парню, как будто тот его любимый родственник?

Часто ли я оказываюсь прав? Почти всегда.

— До меня тут дошли слухи, Акира-кун, что ты ездил в Огасавару… — кривую козу оябун седлает недолго, в его профессии мыслью по древу не расплываются, — … и будешь ездить туда регулярно. Так ли это?

— Да, там теперь живет мой учитель, — киваю я, отхлебывая как по волшебству принесенный чай. Причем самой Асуми, причесанной и прилежной девушки, ведущей себя скромно и тихо.

— Только старый безумный ишак Огаваза не сказал тебе, что нуждается в лечении… и получает его, — покивал старый хитрый якудза, отпивая из своего стакана, — Не так ли?

— Не говорил, — соглашаюсь я. Мне всё равно, пока эта куча костей способна думать и разговаривать.

— Он на диализе, Акира, — слегка кривится оябун, отставив стакан, — Без него проживет недолго, совсем недолго. Помощь ему оказывают из уважения к твоему деду, но сам этот придурок оплатить такую услугу не потянет. Тем более в Огасаваре. Эта деревенька, чтобы ты знал, нечто вроде лечебницы для «надевших черное». Там лечат серьезные травмы, там живут старики, туда бойцы перевозят своих дряхлых родителей. А еще там…

— Какое это имеет отношение ко мне? — невежливо, но кривая коза, на которой восседает Хиро Конго, уже дышит мне в лицо и тянется мордой к моим губам.

— Ты можешь оказать Огасаваре услугу, Акира! — хлопает себя по коленям оябун, — Кое-чем там заниматься, регулярно, заодно будешь чаще видеть учителя. За это его подлатают куда как получше, чем то, что есть сейчас…

— Нет.

— … а заодно приподнимешь деньжат, — ни грамма не смущается старик, лукаво улыбаясь, — Немного, но…

— Нет? — вопросительно отказываюсь я.

Конечно, обидно лишиться учителя, но коза уже положила голову мне на плечо. Мне очень нравится русский язык, я даже теперь периодически думаю на нём, но всё это дело плохо пахнет.

— … а еще деревня возьмет на себя обеспечение тебя и твоей семьи продуктами, — еще раз хлопает себя по коленям старый подлый японец, — Да, теми самыми продуктами, полностью. И выбор у них куда богаче, чем то, что ты достаешь сейчас.

Рыба, рис, овощи… с овощами сложнее всего. Они редко идут «комплектом», который можно пустить на то или иное блюдо. У нас теперь в меню салаты «из чего попало». Мяса практически нет, это плохо. Высококачественное свежее мясо достать сложно, особенно птицу. А они важны. И дороги.

— … что от меня требуется, Конго-доно? — сдаюсь я.

— Учить, Акира. Учить, — губы якудза растягиваются в улыбке, — Быть учителем.

Этого я точно не ожидал.

Если бы мне когда-нибудь пришлось писать книгу «Как быть успешным реинкарнатором», то я бы сразу во вступлении написал бы крупными буквами о том, что никакой жизненный опыт не позволит прожить новую жизнь без ошибок. Они просто будут другими. В моем случае, я кое-что сильно недооценил в прошлом…

Но обо всем по порядку.

Этот день мне пришлось отдать на растерзание социальным условностям. Младших требовалось выгулять, Рио вернувшийся домой отец нагрузил просьбой позаботиться о Мичико, Хиракава ныла, что я ей «должен» за просмотр нижнего белья, ну а Шираиши подвернулась Асуми под руку и была ей рекрутирована присоединиться. Затем я повёл весь этот табор в кино на премьеру какого-то нового американского фильма.

Зачем? В основном потому, что меня попросил Рио. Ему захотелось, чтобы сестра стала меньше нас с ним бояться, потому как мой совет семья Коджима восприняла всерьез и начала реализовывать. А кому еще заниматься Мичико? Правильно, некому. Мама же у нас Токийский залив изучает.

В общем, сходили неплохо. Эна была совершенно незаслуженно и совершенно неприлично счастлива, забалтывая своих подруг, оттаявшая слегка Мичико, бывшая, как оказалось, чуть ли не королевой школы, тоже трепалась, Мана была на седьмом небе от счастья (если верить словам Хиракавы), ну а Такао балдел от того, что вышагивает вместе с тремя очень красивыми девушками, которым активно нравится как человек (на фоне своего занятого старшего брата). Я читал, Рио бездельничал и никого не обижал… в общем, провели время прекрасно по мнению большинства, и относительно неплохо по моему.

Это случилось на подходах к нашему дому, от которого остальные, кто не является частью семьи Кирью, и планировали расходиться. Впереди я обнаружил припаркованную у обочины ярко-красную «мазду», новенькую и блестящую, а заодно и её возможную хозяйку, отирающуюся прямо около калитки нашего дома. Это была юная девушка довольно скромных габаритов, со вкусом одетая, и с пышной отчаянно-рыжей гривой вьющихся волос, такой, какую ни одна японка себе не сможет позволить. Японкой она и не была.

Увидев нас, девушка замерла на секунду, а потом припустила навстречу, довольно неуклюже пытаясь бежать на своих высоких каблуках.

— Колдун! — крикнула она с улыбкой до ушей, — Колдун! Я нашла тебя!

Не на японском, конечно же. На русском.

Пока вся компания, остановившись, ждала приближения неопознанного рыжего гайдзина женского пола, я продолжал в том же темпе идти вперед, так что, в определенный момент, рыжая оказалась за моей спиной с обиженно-жалобным «Колдун…?».

Здесь нужно было обернуться, поклониться и сообщить девушке, что я её не понимаю, но что-то мне подсказывало, что это будет бесполезно. Так, в принципе, и было, что выяснилось буквально через пару секунд, потому что рыжая водительница «мазды» гневно заверещала на всю улицу на вполне понятном японском:

— Акира Кирью! А ну развернулся немедленно ко мне!!

Так, она узнала мое настоящее имя, а не сетевое прозвище. Ну, в принципе, раз уж я её увидел у своего дома, то это неудивительно, хотя и усложняет ситуацию многократно.