— Что ты имеешь в виду? — чуть наклонил голову Акира, сверля взглядом младшего брата.

— Ничего особенного, — Такао сжал кулак, — Один на один я много кому рожу начистить могу, да и двоих, наверное, отпинаю. Но если их будет больше… Я не ты, они-сан. Но сестренка учится со мной. Я за неё отвечаю.

— Хм…

— И ей драться нельзя, — твердо продолжил ответственный средний Кирью, — у школы постоянно эти бешеные суки крутятся, из сукебан. Они типа просто тусуются, никого не трогают, но я слышал, что они болтали с парочкой особо наглых наших школьниц. Вербовали, заманивали.

Сукебан, женская мафия, была совсем не тем, чем являлись обычные молодежные банды в Японии. Что они, несколько десятков рыл, небольшая территория, много крика, мало насилия. А вот девки объединялись в стаи до нескольких сотен отмороженных школьниц, нападающих всегда в большом количестве, жестоких и задиристых. Связываться с ними никто не рисковал, но и они сами именно в бизнесах никаких не крутились. Так, тусовались стаями, да грызлись между собой и парнями. Только вот попасть к ним легко, а выйти потом из этого «сестринства» сложно.

— Я тебя услышал, — кивнул старший брат, — Подожди тут, я скоро.

Он вышел из комнаты, зайдя в соседнюю, где у семьи был спортзал, быстро вернувшись. В руках у Акиры были две короткие и довольно толстые металлические палки, на каждой из которых, около рукояти, торчал небольшой штырь с округлым концом.

— Смотри.

Палка закрутилась в руке у старшего брата. Ловко перехватывая её, используя штырь-гарду и рукоять, Акира показал Такао несколько хватов странного оружия и ударов. Те шли и от размаха, были и короткие тычковые, но акцент в первую очередь делался даже не на удар, а на то, что перехваченная палка шла длинным концом вдоль всего предплечья, качественно то защищая. Такао сразу понял, что такой штукой можно и удар биты отбить, а затем еще и врезать противнику так, что тот половину зубов выплюнет.

— Если использовать две, — Акира закрутил обе в ладонях, — то можно защищаться и атаковать. Очень удобно. Можно носить скрытно.

— Это же дзютте, да? — Такао очень понравилось то, что он увидел. Это было то, что надо!

— Нет, это тонфа, — качнул головой старший брат, передавая ему обе клевые палки, — А теперь слушай, куда ты с ними будешь приходить тренироваться…

— Обычно, подобного не бывает, но директор решил сделать исключение. Класс, знакомьтесь с переведенной ученицей, её зовут Сяо Мин, — неуверенно произнесла Кумасита-сенсей, поглядывая на стоящую рядом с ней чистокровную юную китаянку.

Красивую. Черноволосую. Гордую. С темно-карими глазами.

Не считая цвета глаз, остальное мне было знакомо под другим именем. И не мне одному, если уж на то пошло, вон как Коджима забурчал себе под нос, а Хиракава зашипела змеей.

— Меня зовут Сяо… Мин, — выступила новая ученица нашего класса, — Позаботьтесь обо мне!

Последнее прозвучало требованием, причем смотрела эта китайская копия Хиракавы почему-то на меня. Почему-то мне в тот же момент показалось, что сегодня придётся навестить штаб-квартиру Сенко-гуми. Похоже, им пора намекнуть, что мне уже полагаются тапочки постоянного гостя. Тем не менее, и без китаянки, невесть как собирающейся учиться в японской школе, у меня сегодня хватало дел.

Первым из них был разговор с Шираиши, там, где нас никто бы не смог подслушать или увидеть. Выбрал я для встречи клубную комнату, в которой никого в это время быть не могло, и оказался прав. Девушка зашла за мной смело, без тряски и смущения, вот что значит хорошая, устоявшаяся репутация. Предложив ей поездку на горячие источники, я пояснил, что говорю с ней первой лишь потому, что такая поездка предполагает частичное обнажение (для купания), что может оказаться для Маны проблемой. Сжав кулачки, со мной поделились уверенностью, что проблемой это не будет. Мол, все свои.

Вопросом «хочет ли она вообще ехать» Шираиши себя утруждать не стала. Как говорят русские: «За компанию и жид удавился».

Посчитав, что мы договорились, я решил поднять вопрос номер два. Для этого, сунув в карман пиджака левую руку, извлек из него небольшой целлофановый пакет с содержимым, протянув его однокласснице со словами:

— Это твои. Я их постирал.

Разумеется, это было нижнее белье девушки, украденное у неё моей сестрой. Идти на поводу у Эны я не собирался, поэтому решил просто вернуть.

Или не просто.

Не обращая внимания на начавшую трястись Ману, я сунул руку в правый карман, чтобы повторить все манипуляции уже с другим пакетиком.

— А это — её, оранжевые. Самые лучшие, счастливые. Надевает их на экзамены и тесты. Я считаю, что будет правильно, если ты преподашь моей сестре урок. Приглашать к себе человека и раздевать его…

Кажется, меня не слышали. Шираиши Мана стояла со скрипом, ну потому, что дрожь, бившая девушку, вынуждала её тело слегка перемещаться по полу. Остекленевшим взглядом она смотрела на мои ладони и тряслась как стиральная машина в режиме отжима. Я терпеливо ждал. Конечно, с одной стороны, у меня отсутствуют причины поощрять в ней самостоятельность и инициативу, Мана удобна такой, какая есть, с другой стороны, я не могу проигнорировать врожденную проблему человека, которого с радостью принимают в моем доме. Дать ей шанс — почему бы и нет, учитывая, что мне это ничего не стоит?

Неожиданно рука девушки метнулась вперед со скоростью атакующей змеи, после чего она поспешно убежала от меня, вылетев из кабинета. Я остался стоять, задумчиво посматривая на свои руки. В одной из них оставался пакетик с трусиками, а вот во второй не было ничего. Причем, у меня остались белые…

Хм, ладно, засчитаем за частичный успех.

Хиракава обнаружилась мной в коридоре, возле входа в класс. Она стояла, скрестив руки на груди и прислонившись задом к подоконнику, и слушала Сяо Мин, что-то ей говорившую. Тоже со сложенными на груди руками. Обе девушки, похожие с такого ракурса на близнецов, явно были не в восторге от беседы.

— Акира! — Асуми явно была не в духе, поэтому скрипела очень отчетливо, — Эта сучка хочет получить наше покровительство! И дружбу! Представляешь?

— Люди многое хотят, — пожал я плечами, — но мало что получают.

— А если ваш главный скажет иначе? — пренебрежительно фыркнула китаянка, — что будете делать?

Говорила она высокомерно и лишь со слегка заметным акцентом.

— У меня нет главных, — отрезал я, — если хочешь — проверь. А теперь уйди, мне нужно поговорить с ней.

— С ней? Плевать на неё! Говори сейчас со мной! — девушка, отвернувшись от Хиракавы, надвинулась на меня, — Ты же не кусок дерьма? Есть планы на жизнь? Власть, влияние, богатство?

— Зачем мне тебе отвечать? — поинтересовался я.

— Изгнана из семьи, — тут же деловито объяснила девушка, — Из клана. От меня отказались, но только затем, чтобы выжила. Отец по-прежнему любит. Отец великий и могущественный человек, очень полезные связи, очень большое влияние. Великое могущество. Я — лучшая жена из возможных! Мне нужен лучший муж из возможных! Ты такой? Мне сказали, что ты такой!

От Асуми послышалось сдавленное шипение, сопровождаемое побулькиванием.

— Сильный, безжалостный, жестокий, умный, высокий, — тем временем деловито загибала пальчики Сяо Мин, бывшая Сяо Сиань, — Всё есть, кроме денег и власти. И жены. Хорошей жены, готовой на всё ради семьи и мужа. Понял?

— Вот шлюха! — тут же рявкнула Асуми, гневно сверкая глазами.

— Сама шлюха. И дура, — надменно отрезала её китайская копия, задирая нос и не отводя взгляда от меня.

— Необыкновенному человеку… — подумав, заговорил я, — … нужна необыкновенная жена. А ты самая обычная девочка, у которой просто влиятельный отец. Этого совсем недостаточно. Не трать моё время. Хиракава, идём, есть разговор.

Кажется, я сломал эту китаянку, оставшуюся стоять столбом за нашими спинами, но было как-то всё равно. Правда, неприлично счастливая Асуми, вцепившаяся мне в руку, настораживала, но это уже было привычным злом. После домогательств в поезде подобное выглядело почти естественным.