— Есть, — кивнул я, — Называй меня теперь «Избиватель грязных блондинов, версия один-ноль».

— Эй!!

— Хе, — ухмыльнулся шиноби, поигрывая двумя саями, — Намекаешь, что тебя можно улучшить?

— Мы для этого и собрались, — пожал плечами я, — Приступим?

— Нет, — фыркнул Рио, — Сериал скоро! Всем на диван! Сейчас девок позову!

— Они же не любят аниме, Рио, — с сожалением посмотрел на него белоголовый.

— Будут обнюхивать одного слегка вспотевшего «избивателя»! — махнул рукой блондин, — Уж это они не пропустят!

Как в воду глядел. Тем не менее, несмотря на перерыв в двадцать семь минут, мы занимались до глубокого вечера, аккуратно тыча друг в друга либо тренировочными «лезвиями» из тех, что были, либо используя боевое оружие, но в ножнах. Вышло продуктивно, домой я возвращался более чем удовлетворенный прошедшим днем. Удалось сохранить количество учеников, что было весьма хорошо в моем сложном финансовом состоянии, научиться чему-то полезному и даже поработать с книгой в электричке.

///

Эна всегда была доброй, умной, красивой, великодушной, мудрой и готовой помочь по отношению к своим подругам, что те далеко не всегда ценили, но иногда, когда они, эти похотливые скользкие извращенки, покушались на что-то, принадлежащее Великой Эне, она могла и грозно прищуриться, чтобы ввергнуть наглых сучек в оторопь и подобострастие!

Однако, прищуриться на Ману не получалось. Та была слишком честной, слишком доброй, слишком большой и простодушной, чтобы на неё прищуриваться. Вот и сейчас, сидя напротив своей подруги на татами, Эна понимала, что снова покусились на нечто, принадлежащее ей, причем для того, чтобы покуситься еще на кое-что! И опять же — её, Великой Эны! Здесь чувствовалась хитрая, рыжая и русская рука, никак иначе.

Девочки сидели в комнате у Эны, что дополнительно придавало хозяйке помещения смелости и решимости.

— Значит, они хотят, чтобы Кира с тобой пришел типа на ужин, да? — скептически пробурчала она, глядя на свою стеснительную подругу, — Вот просто так, да?

— Д-да, — зажато дернула плечами Мана, заискивающе глядя на Эну, — Поможешь…?

— А тебе зачем это надо⁈ — сварливо уперла руки в боки Кирью-младшая, — Ну вот тебе, Мана! Зачем тебе идти с Кирой к двум прожженным бабцам⁈

— Ну… меня же попросили…

— И что⁈ — Эна начала злиться, — Попросили что⁈ Привести?!! Ты хоть знаешь, что мои одноклассницы бы отдали за то, чтобы Кира к ним домой пришел⁈ А ты сама⁈ Тебе он что, безразличен?!!

— П-причем тут это! — покрасневшая дылда, у которой всё на лице стало написано крупными буквами, была пронзительно наивна и добра настолько, что Эне захотелось её обнять и заплакать.

— Да у тебя что угодно отобрать могут! — всплеснула она руками, — Эта хитрая подлая рыжая просто использует тебя, чтобы заманить Акиру к ним домой! А потом будут делать с ним что угодно, а ты ничего не скажешь! Будешь сидеть и трястись!

— Я… я не позволю им его обидеть! — выдала Шираиши, заставляя Эну раскрыть рот и уставиться на неё круглыми глазами.

Так девочка и просидела минуты две где-то, пялясь на свою большую и такую «грозную» подругу, которая отвечала ей тем же, но с максимально сконфуженным и неуверенным видом.

— Так, — Эна почувствовала, что её терпение кончается, и протянула вперед ладонь, — Ну-ка снимай трусы и давай сюда. Быстро!

— Ч-что…? — Мана аж назад подалась.

— Трусы снимай и давай сюда! — младшая Кирью властно потыкала указательным пальчиком в свою раскрытую ладонь, — Вот сюда клади! Быстро!

— Н-нет! — кажется, Мана сама удивилась своей решительности, но отползать от грозно тычущей себя в ладошку тринадцатилетней девочки — продолжила.

— Куда ты денешься… — грозно прошипела Эна, раззадоренная видом испуганной дылды, — А ну иди сюда!

— Ааа…

Ну что Шираиши могла противопоставить Эне? Та взрослых учительниц в бараний рог скручивала, воровала торты, командовала стаей одноклассниц! Да она с самим Акирой Кирью торговалась на равных! Да её семья в дозоры ставит!

Конечно же, бедная Мана с треском продула эту короткую схватку и спряталась в углу, поникнув головой и всхлипывая.

— Ну вот, — победно заявила хозяйка комнаты, стоя в центре и крутя на пальце миленькие белые трусики, — Даже маленькая девочка тебя может ограбить! А ты хочешь моего почти самого любимого брата отдать двум коварным русским бабам! За просто так!

— Верни… — простонали тихо из угла, — … пожалуйста…

— Нет уж, так просто ты не отделаешься! — грозно заявила Эна, услышав из коридора голос старшего брата, — Вот у него и заберешь, если смелости хватит! Вы все равно сидите рядом! Если заберешь — так и быть, отпущу его с тобой!

Не успела несчастная Шираиши хотя бы понять, что именно имела в виду её подруга, как та уже была в коридоре, пихая в руку слегка удивленному Акире, только что вернувшемуся домой, трусики Маны. Слыша через раскрытую дверь просьбу Эны сохранить эту реликвию до момента, когда их владелица попросит свою собственность обратно, бедная Мана с ужасом поняла, что домой ей придётся идти без ничего.

Попросить помощи у этой ужасной девочки было трагической ошибкой!

Очередной уличный бой. Противник, молодой плечистый японец лет двадцати, сильно напоминающий молодого Тоетоми, сражается в стиле боевого карате, нанося сильные размашистые удары. Не опасные, не акцентированные, но мощные и уверенные, призванные сломить, сокрушить противника. Он атакует, с большой неохотой переходя в защиту, но вынужден — сопротивляться такому напору я могу либо разрывая дистанцию, либо практикуя связки из муай-тай. Ни один адекватный человек не подставится под муай-тай. Но так я только отпугиваю противника, когда он начинает наседать, в основном мои удары ничем не отличаются от его.

Мы молотим друг друга уже почти четыре минуты, зрители улюлюкают и орут, вдохновленные зрелищем долгого и «мясного» боя. Каратист ниже меня, но плотнее, шире, основательнее. Он обладает куда более плотной мышечной защитой и широким арсеналом атак, постоянно пытаясь взять меня в захват или перевести драку в партер. Стандартные стратегии победы над таким массивным и подготовленным типом попросту не работают. Ему тоже со мной трудно, слишком легко и быстро я разрываю дистанцию, постоянно ставя японца в неудобное тактическое положение.

Выход мы нашли практически одновременно, совершенно одинаковый. Он привел зрителей в настоящее неистовство. Оба принялись лупить друг друга на полной выкладке, прямо по блокам, раз за разом долбя в одни и те же места. Плечо, бедро, локоть, неважно, главное приложить сильнее несколько раз. Работа на сокрушение!

Я победил только за счет того, что смог «обработать» крепышу сразу и плечо, и бедро. Ему из-за роста пришлось довольствоваться только одной зоной, которую я время от времени ухитрялся уводить, так что, упав на одно колено, парень поднял руку, сдаваясь. Зрители визжали как фанаты метал-группы, состоящей из ребенкоподобных женщин.

— Ну и крепкий же ты тип… — прохрипел парень, вставая и держась за отсушенную ногу, — Ксо, а так жрать хочется…

— Это ты так голодным дрался? — слегка удивился я, — Значит, мне повезло.

— А вот мне не очень… — он добродушно, хоть и вымученно, ухмыльнулся.

— Я никогда не беру приз с победы, — подумав, признался я, — Оставляю, чтобы его разыграли другие. Думаю, если заберу сейчас и подарю тебе — ты не обидишься?

— Ну, если всё так, как ты говоришь, то спасибо тебе, мужик! — тут же повеселел крепыш, — Приму с удовольствием!

Полный пакет свежих высококачественных продуктов. Рис, мясо, яйца, сочная зелень, несколько рыбьих тушек, особый соевый соус и, самое главное, фрукты. Редкость для Японии. Даже для меня, учитывая то, что получаю паек в деревне и имею возможности для заработка, такой пакет далеко не дешевка, но считаю, что забирать его как трофей неправильно. Это вопрос… моего уважения к людям, идущим по пути развития, пусть даже по такому ущербному. Мало кто из молодежи готов упорно работать на результат, все ловят «пору юности», чтобы потом остаток жизни провести в офисе, а может быть, даже умереть от переработки.