— Благодаря нашим усилиям и твоему вкладу, Кирью-кун, это уже в прошлом, — почти торжественно заключил иностранец, — Всё руководство компании отстранено от её управления, большинство арестовано или находятся в розыске. Теперь вам ничего не угрожает!

Слушая его, я не обольщался. Собравшиеся здесь люди преследовали свои цели. Комитетчики держались за работу, деньги и власть. Иностранцы рассчитывают на свой кусок пирога, который неминуемо упадет из терзаемой мегакорпорации, которую сейчас имеют все, у кого есть силы на это, ну а я, как обычно, получу из большого хаоса лишь уверенность в завтрашнем дне… чего более чем достаточно. Непонятно только одно.

— У меня вопрос. Зачем меня сюда позвали?

Грубо, но справедливо.

— Ам… — тут же смешался немец, явно не ожидавший подобного тона.

Вместо него ответил другой. Другая.

— Это было сделано по моей просьбе, Кирью-кун, — ровно проговорила вставшая со своего места Шираиши Айка, — У нас с тобой есть одно дело. Тебе придётся проехать со мной.

В машине у женщины оказался не только водитель, но и телохранитель. Всю дорогу, которая заняла не так уж и много времени, мы вчетвером молчали. Я ничуть не удивился, когда машина остановилась у хорошо мне известного дома одноклассницы.

Не нарушая тишины, я проследовал за женщиной, убедившись, что машина с водителем и телохранителем тронулась с места. Она молча запустила меня в дом, мы разулись, а затем поднялись по лестнице на второй этаж. Дважды стукнув по двери одной из спален, Айка Шираиши открыла её, демонстрируя погруженную во мрак комнату. Затем женщина неожиданно развернулась и вышла в коридор.

— Прими ответственность, — проговорила она своим безучастным тоном, — Если понадоблюсь — то буду внизу.

Сообразить, что к чему мог бы и полный придурок. Аквапарк, Мана, её странное поведение, которое длилось всю дорогу до дома. Убедившись, что с одноклассницей все в порядке, я уехал предаваться разврату с поп-айдолом и её двоюродной сестрой, всё закрутилось, а вопрос, как будет чувствовать себя Мана после того, как очухается и поймет, что полуголой (в двух минитряпочках) жалась к парню на камеру несколько часов подряд…

Да…

Там, в подсобке, я взял её рукой за волосы, вынудил опуститься на колени, а затем, чуть наклонив голову девушки на бок, прошептал ей на ухо, используя максимально грубые слова, что я с ней сделаю, если она не прекратит валять дурака и не начнет выполнять свою работу. После моих слов она обмякла и, как мне показалась, впала в экстатический транс, полностью отрешившись от реальности. Заменив её какими-то своими фантазиями, в которые и погрузилась, пока я не доставил Ману домой.

У этого, как оказалось, были последствия. Мазохизм? Травма в прошлом? Что-то еще? Я поспешил. Это была ошибка. Возможно.

Она лежала, накрывшись с головой одеялом, тихо как мышь. Только трястись начала, когда поняла, что кто-то в комнате. Недолго. Понятия не имея, что можно сделать в таком случае, я просто прибегнул к единственной, совершенно банальной, но наиболее действенной линии поведения — положив руки на одеяло и спрятавшуюся под ним девушку, скрутил из этих двух ингредиентов сверток, который посадил себе на колени. И обнял.

Минут через десять сверток начал шевелиться, дышать и немножко плакать.

///

— Стоп! Стоп, я сказал! — с этим криком Асуми откинули легким толчком от избиваемого противника. Легким для судьи, этого паршивца Кабакири, а сама хафу улетела как несомый ветром пердежа от сумоиста лепесток сакуры!

Хорошо хоть всем корпусом летела, а то могла и между канатиков просквозить! А за ними не мягкие зрители, мать вашу, а твердая кирпичная стенка!

— Слышь! — прокряхтела она, цепляясь за спасительные веревки, — Абрикос ты поносный! Ты чего⁈

— Сейчас так врежу, что ты назад в маму вернешься, дура… — беззлобно пригрозил мастер матчей, рассматривая осевшего на пол парня лет двадцати, из которого Хиракава увлеченно и быстро выбила дерьмо в начале, чтобы потом немного сбросить стресс об обмякшую тушку, — Садистка гребаная. Еще раз устроишь беспредел, закрою для тебя арену, поняла? Два косяка — всё Токио закроется? Всосала?!!

— Да что с ним будет-то! — продолжала упрямо скрипеть Асуми, поднимаясь, — Нормально же махались!

— Так, пошла вон отсюда! — мужик, предпочитающий черную джинсовую одежду, предпочитал и быстрые решения, — Мне еще всякие мокрощелки голову не морочили. Две недели чтобы я тебя не видел. Бегом, мать твою! Сучка не траханная… Сколько вас таких было, сколько будет…

Гадство!

Ей сложно было удержаться от ответного выпада, но удержалась. Скрипя зубами, выперлась с ринга, схватила сумкой со жратвой, показала пару неприличных жестов бабам этого хлюпика, поливающим её руганью, да и свалила в закат.

Что так не везёт! Да со всем не везет! Со всеми! Всюду! Как будто проклял её кто-то!

Она шла по проулкам центрального Токио, уныло пиная всё, что могло быть пнуто. Карма представлялась девушке больной и обиженной на неё сукой, а вся жизнь — одной сплошной насмешкой.

Запала на парня? Ему отношения нафиг не нужны, он хоть и школьник, но зарабатывает достаточно, чтобы спускать на шлюх. Дешево, сердито, быстро. Облизнись, хафу. Нашла себе подругу-скромняшку, даже уболтала её на движ в аквапарке? Мол, легкие деньги, Акира там будет, а ты подарок ему хочешь купить? Уболтала! Даже узнала, что Мана смелеет, если чуток выпьет, сама она рассказала! И что в итоге? Тихоня весь вечер обтиралась об её, Асуми, парня, чуть ли не в трусы ему лезла (на камеру!!), а сама Хиракава у всех в опале, перед всеми виноватая!

Нормально так, да? К-со!!

И этот поганый абрикос! (тут Асуми тяжело сглотнула, вспомнив Акиру в плавках) Ноль внимания на неё! Ноль!! Она все свободные бабки потратила, выбирая себе этот купальник! Вертелась, улыбалась, думала, что хоть что-то, хоть как-то… а ему просто чхать было!

…хорошо хоть на всех, включая и Ману, иначе бы Асуми не знай, что сделала бы.

Асуми не была дурой, несмотря на свою невысокую успеваемость. Прекрасно понимала, что ей повезло как никому. Забери мать её в Китай… сейчас работала бы задницей под каким-нибудь высокопоставленным членом Триады. Не потому, что мать ничего не сделает, а потому что полуяпонку не защитит даже она, тем более от своих. Даже такую, как она. Особенно такую.

Старик Конго? Очередной виток удачи. Старый якудза и его клан — настоящие, имеют понимание. Мать бы среди них плакала бы навзрыд месяц, наверное, что оказалась в обществе порядочных людей, но че уж там, всё есть как есть. Асуми в тепле, в сытости, в безопасности, все у неё есть, ничего ей не надо.

Школа? А что школа? Отличная школа. Никто ей в спину не плюет, дерьма на партах не рисует. Есть с кем потрепаться, даже подруга, вот есть. Сучка долговязая и сисястая! Как она вообще… что он с ней сделал⁈ Почему так, ками побери, вообще вышло?!! На её месте должна была быть я!

Нет, не должна была, остудила саму себя девушка, продолжающая уходить переулками, совсем не должна. А если бы и была, то сейчас бы только мозоли на пальцах натерла бы и слюной подушку изгваздала, вот и всё. Этому чурбану насрать было, кто к нему прислоняется. На него даже та древняя русская тетка слюнями капала, от чего у рыжей дочки подгорала жопа так, что аж трусы купальника сохли быстрее лифана, но это же Акира! Ему проблемы других по барабану!

— Опа-па! — дорогу Хиракаве перегородил худощавый парень, сильно похожий на уработанного ей на ринге, за исключением того, что вся харя этого персонажа была буквально разбита в хлам, точнее, уже подживала… но тот, кто её раскрошил несколько дней назад, знал своё дело туго.

— Чего тебе? — хмуро спросила девушка, останавливаясь. Она почувствовала, как сзади нарисовались еще двое, но не могла отвести взгляда от художественно ушатанной рожи гопника.

— Фратфу. Тебфя, — коротко прошепелявил придурок, пытаясь не гримасничать и доносить информацию сжато, — Буфешь фёргаться, фы тефе фсё лицо уфелаем, фука…