— Как вы меня нашли? — улыбнулась она. — Кто вам дал мой адрес?

— Ты забываешь, что я генерал, — засмеялся Асанов, — мы, кажется, в больнице договорились. Будем называть друг друга только на ты.

— Да, я совсем забыла. Как ты живешь, Акбар?

— Неплохо. Правда, в нашем Центре я не работаю, перевели на другое место. А как у тебя дела?

— Живу, — попыталась улыбнуться она, но почувствовала, что улыбка получается какой-то жалкой.

— Тебе обещают дать новую квартиру, — сообщил он радостную весть, — как участнику и инвалиду войны.

— Ничего, подожду. Сейчас соберу что-нибудь на стол.

— Сиди. Я тут все принес, — открыл свой портфель Асанов.

Через полчаса они сидели на стульях и вспоминали моменты их спрессованного путешествия.

— Я все время себя спрашиваю, зачем все это было нужно, — сказала Падерина, — и не нахожу ответа. А ведь нас даже наградили.

— Мы сделали свое дело. Честно и достойно, — твердо ответил Асанов, — больше я тебе ничего не скажу. Но ты не маленькая, все должна понимать сама.

— Понятно, — она подняла стакан. — За Олега Машкова, за Чон Дина, за Альберта Елагина. За всех наших.

Они, не чокаясь, выпили.

— Зачем мы туда пошли? — задумчиво спросила снова Падерина, — все могло быть и без нашей экспедиции.

— Мы пошли, чтобы не вернуться, — ответил Асанов, — но мы вернулись. И это главное.

— Да, наверное, — согласилась женщина, — знаешь, у нас во дворе еще один инвалид безногий, афганец. Он все время правительство ругает. Обманули, говорит, сволочи, загнали на бойню.

— Может, и правильно ругает, — подумав, ответил Асанов, — а может, и нет. Кто его знает. У меня много товарищей не вернулось оттуда. Так вот они никогда бы не ругались. Они просто выполняли свой долг. Свято и честно. Как и положено офицерам. А все остальное уже не наше дело. Это пусть журналисты решают — хорошая была война в Афганистане или плохая. Нам от этого ни лучше ни хуже уже не будет. Свой ад мы прошли. И поставили точку.

— Думаешь, поставили? — спросила женщина.

— Поставили, — твердо ответил Асанов. — Меня многие сейчас спрашивают, какая война была в Афгане. А я тебе скажу. Тяжелая, грязная, подлая, кровавая, как и все войны на свете. И героическая. Пусть пишут про нас всякую гадость. Мы ведь с тобой знаем, как вели себя наши ребята Честь офицера и храбрость солдата величины постоянные, не зависящие от конъюнктуры рынка. А это, в конце концов, самое важное.

Полковник российской разведки Владимир Кречетов стал консультантом по вопросам российских спецслужб в Лэнгли. Благодаря его сенсационным разоблачениям были раскрыты несколько агентов бывшей «Штази», продолжавших работать в западных спецслужбах. Он был отмечен в приказе директора ЦРУ как сотрудник, внесший наиболее ценный вклад за истекший год.

Бывший резидент в Пешаваре Стивен Мосс все-таки получил свое повышение и теперь являлся заместителем начальника отдела по южно-американским странам, вернувшись в родную стихию. Здесь он сильно растолстел, стал писать книги, часто ездил в столь привычные его взгляд Сантьяго и Буэнос-Айрос.

Другой резидент — Джеймс Беннет вышел в отставку и поселился на своей ферме в Аризоне. Некоторые говорили, что он хочет выставить свою кандидатуру в конгрессе от демократической партии, по пока все это было на уровне слухов. У Беннета была прекрасная ферма и большая дружная семья.

После возвращения Беннета из Пакистана у них родилась еще одна девочка.

Еще один бывший сотрудник станции в Читрале, Гарри Блант быстро пошел в гору, его аналитические способности высоко ценились начальством и через несколько лет он вернулся в Пакистан уже в качестве регионального резидента в Карачи. Говорят, что он был хорошим резидентом.

Убийцу Рона Баксея так и не нашли. Но зато сотрудник, занимавшийся расследованием этого преступления — мистер Уолш, вскоре перешел из ЦРУ в ФБР и стал одним из самых известных следователей этой грозной организации. Может быть, воспоминание о своей неудаче в Карачи заставляло его каждый раз мобилизовать свои силы и в результате преступники оказывали… за решеткой, а мистер Уолш получал новые награды и повышения по службе.

Семью Фусов похоронили в Огайо, откуда они были родом, в маленьком городке Бьюсайрус, где жили их родители. Альфреда Херика отправили в Калифорнию и там торжественно похоронили на большом семейном кладбище.

Мистер Корнер после операции с Кречетовым стал главным героем ЦРУ. Его доклады изучались, а мнения строго учитывались при разработке любого, сколь-нибудь сложного этапа проводимых операций. Корнер стал сначала начальником аналитического отдела, а затем даже заместителем директора ЦРУ. Говорят, что полковник Кречетов был и его консультантом, но возможно это сплетни завистливых коллег. Корнер являл собой образец американского разведчика — благородного, честного, умного и смелого. С него брали пример и им гордились.

Нурулла был вскоре убит в стычке с каким-то маленьким отрядом контрабандистов. Они вновь не поделили товар, и алчные бандиты просто решили убрать так мешавшего им главаря соседней банды. Отряд Нуруллы сразу распался, хотя в горах про них еще долго говорили, что они люди Нуруллы.

Майор Абдулло Ташмухаммедов вернулся домой целым и невредимым. Его ногу вылечили, сам он отлежался и сумел затем благополучно перейти границу, явившись к командиру пограничного отряда. Правда, сначала, не разобравшись, его едва не пристрелили, но безукоризненный русский язык сделал свое дело и его отвезли в Душанбе, откуда затем переправили в Москву. Говорят, после того как он сбрил бороду, его невозможно узнать — таким молодым и красивым он стал.

Подполковник Али Рахимов стал полковником и вместо Акбара Асанова возглавляет теперь полигон, на котором гоняет своих ребят куда хуже знаменитого «Барса». Некоторые считают, что он скоро получит генерала. Во всяком случае новый руководитель военной разведки отзывается о нем очень тепло.

Майор Семенов комиссован из службы внешней разведки по ранению и теперь военком одного из самых больших районов Москвы. Многие рассказывают, что он самый человечный военком, всегда понимающий призывников и их родителей. Про него ходят слухи, что раньше он был известным разведчиком, но он это опровергает, рассказывая, как всю жизнь прослужил в госпитале, а потом, когда надоела профессия врача, пошел в военкомы.

Капитан Борзунов куда-то исчез. Многие полагают, что Службе внешней разведки все-таки удалось переманить этого человека к себе. Теперь он выполняет некоторые деликатные поручения этой организации. Есть сообщения, что его видели в Бразилии и в Кении, в Египте и в Португалии. Но это только слухи. Ничего достоверного узнать, конечно, не удалось.

В самой Службе внешней разведки внезапно был задержан полковник П., оказавшийся иностранным шпионом. Его судили, говорят, расстреляли. Некоторые утверждают, что в последний момент Президент заменил ему расстрел на пожизненное заключение. А некоторые говорят, что все-таки расстреляли. Правды, как обычно, никто не знает, а разные слухи по-прежнему ходят по столице.

Хотя достоверно известно, что он был информатором ЦРУ и причинил много вреда своей стране.

Екатерина Падерина, ставшая инвалидом второй группы, возглавляет теперь какой-то общественный совет ветеранов. За ней многие пытаются ухаживать, несмотря на ее ногу. Она все еще сохраняет прежнюю красоту. Рассказывают, что раз в год к ней приезжает какой-то важный генерал и они запираются с ним вдвоем, и вместе пьют водку за погибших товарищей. Говорят, что этот генерал иногда плачет. А Катя его утешает, но может, это все сплетни. Никто точно ничего знать не может. Одно только известно всем — и тетя Катя и этот генерал были на афганской войне. Говорят, была такая много лет назад. Сейчас о ней уже не помнят. А может, и хорошо, что не помнят. Чего войну помнить, будь она трижды проклята.

А те кто помнит, наверно, немного чокнутые. Может у них просто нет других воспоминаний.