Почему мы не отправились дальше? Кто бы знал да мне сказал! Поначалу мы просто занимались с Фатимой, потом начались серьёзные тренировки — Настя продолжала осваивать собственную магию, заодно обучая и Фатиму. Мальвина к магии оказалась совершенно неспособна, я магию чувствовал достаточно, чтобы успешно уклониться или даже рассеять заклятие, но сам колдовать не мог вовсе. Магические таланты Насти и Фатимы немного перекрывались в области белой магии, но в целом заметно различались — Настя демонстрировала серьёзные способности к красной магии, а Фатима — к голубой и, немного, к чёрной[21]. Основное время, однако, мы тратили на тренировку совместной работы. Фатима много работала над скоростью и манёвренностью в воздухе (шаблон вармеха прибавил ей и того, и другого), Настя тренировалась держаться подальше от опасности и поближе к жертве, Мальвина, как самый опытный боец, руководила и направляла, а я пытался понять границы своих возможностей.

На четвёртый день, вечером, за час до заката, как раз когда мы поужинали и собирались перейти к ещё более приятным занятиям, вернулись гарпии. Если в первый раз мы столкнулись с небольшим выводком молодых и бестолковых птенцов, во второй раз — с разъярённой и безмозглой стаей, то в этот раз нас атаковал пусть маленький, всего в пару дюжин пернатых, но хорошо организованный отряд.

Если бы… Возможно, если бы мы сразу отправились дальше, гарпии нас бы не нашли. С другой стороны — если бы нашли, то мы были бы гораздо слабее как отряд, пусть у нас и было всего четыре дня на тренировки. Если бы гарпии напали раньше — мы бы точно не отбились. С другой стороны, если бы Фатима не летала бы — гарпии нас бы и не заметили, скорее всего. Много разных «если бы», но факт остаётся фактом — бой был очень тяжёлым. Фатима, пользуясь своим превосходством в защите, скорости и манёвренности, выдавливала гарпий вниз — где их могли достать Мальвина или Настя. Я же, пользуясь своей огромной скоростью и фантастической реакцией (даже через неделю после эволюции я ещё не достиг потолка, каждый день ставя новые личные рекорды), изображал из себя приманку… И, иногда, вёл ответный огонь, если какая-нибудь пернатая дрянь оказывалась в досягаемости. Лучше всего летели мои собственные чешуйки, образовывавшие мою «причёску» — их много, они одинаковые, острые, «правильной» формы и веса, как раз для моего броска… Только отдирать их было не особо приятно, хоть я и знал, что они быстро отрастут вновь.

Итоги боя можно охарактеризовать как пиррову победу — для обеих сторон, как это ни странно. Мальвину и Фатиму — особенно Фатиму — несмотря на броню и высокую боеспособность буквально измочалили, но без серьёзных травм. Насте опять сломали руку — на этот раз левую и это была не трещина. К сожалению, воспользоваться портативной лечилкой не удалось — покеболл её не брал, ни один из двух, в отличие от Мальвины с Фатимой. А мне оторвали голову — в самом прямом смысле. Ощущения были… Странные. Сначала — сильный удар в лоб и сразу же — жуткая боль в шее: я всё-таки не смог увернуться сразу от нескольких атак с разных направлений. В глазах — красная муть, в ушах — адский звон, осталось только чувство пространства… И много-много адреналина, перекрывшего боль. Это были последние четыре гарпии, и чтобы достать меня они непозволительно приблизились. Ту, что атаковала спереди, я убил сразу же и сам — ухватив за ноги и дёрнув всем весом вниз, практически раскроил её пополам от шеи до паха ударом хвоста, заодно прикрывшись телом от ударов остальных, которых «разобрали», каждая по одной, мои пиджи. Настя опутала гарпию паутиной со здоровой руки и подожгла её каким-то совершенно инфернальным огнём, оставив только обугленный скелет, который, клянусь, ещё несколько минут дёргался на земле и кричал. Фатима гарпию просто протаранила, насадив на обломки дерева, а затем буквально размазав по скале, в которой была наша пещера — весьма неаппетитное зрелище — и сама потеряла сознание, так и не разжав хватку на обломанных крыльях своей жертвы. Мальвина, у которой уже не осталось сил ни на какие особые приёмы, в невероятном прыжке ухватила последнюю гарпию за крыло, швырнула на землю и долго-долго била кулаками, превратив в кровавую кашу.

Не знаю, что напугало моих пиджи сильнее — мысль, что они меня потеряли, или тот факт, что, на самом деле, нет. Говорить я не мог — голос просто пропал, только какие-то хрипы — и тех я не слышал. Всё, что я смог сделать, прежде чем выброс адреналин растворился и я потерял сознание — выползти из-под трупа и призывно помахать рукой.

Очнулся я только через неделю — только чтобы погладить дежурившую Настю и уснуть обратно. Следующий раз был ещё через десять дней — на этот раз дежурила Фатима… Крепко прижавшись грудью ко мне пониже пояса, она медленно двигалась вверх и вниз, тихо всхлипывая.

— Лучше сядь верхом. — Еле-еле проскрипел я не своим голосом и снова вырубился.

На третий раз, на двадцать второй день после «травматической ампутации головы», как сказал бы медик, я очнулся окончательно. По моим ощущениям, я отощал вдвое, едва мог шевелиться, но был цел и здоров, по крайней мере, нигде ничего не болело, и я мог нормально видеть и слышать. В этот раз присутствовали Мальвина и Фатима. Я тихонько взял их за руки и мы долго сидели молча.

— Спасибо. — Наконец проговорил я. — Спасибо вам. А где Настя?

Мальвина слабо кивнула вбок, и только тогда я заметил скорчившуюся в углу фигуру. Уж насколько я чувствовал себя истощённым, но от Насти остались буквально кожа да кости. Стиснув зубы я пополз к ней,

— Настя, проснись, — позвал я её. — Настя!

— Да-да, я сейчас, я уже. — Пробормотала она, начиная какое-то заклинание, буквально выдавливая собственную жизнь.

— Стой! Уже всё! — Я её потряс, пытаясь заставить открыть глаза, но она меня не слышала.

— Сейчас-сейчас, уже почти… — Я отвесил ей пару пощёчин — впервые в жизни. Глаза её наконец-то открылись, переполненные удивлением.

— Что?

— Всё! — Проскрипел я ей прямо в лицо. — Остановись наконец, у тебя получилось!

Мальвина и Фатима подползли к нам. Только теперь я заметил, что они выглядят не лучше Насти.

Они так и не рассказали мне, что и как именно они сделали, чтобы вытащить меня с того света. Всё, чего я от них добился, было ясно и так: это было долго и тяжело. Но это было позже, как и рассказ про покеболлы, а тогда… Запах. Слабый, но вполне различимый запах, который говорил мне «еда». По-прежнему ползком я добрался до нашей «кладовки» и вцепился зубами в тушку кролика — сырую и не очень свежую, но меня это нисколько не смутило. Я жадно сгрыз почти половину, прямо с костями, и только потом смог остановиться. Не выпуская тушку из зубов, как дикий зверь, я пополз обратно к пиджи.

— Еда. — Разодрав остатки на три куска, я протянул им пищу. — Ешьте!

Послушно и замедленно они начали жевать, а я пополз за добавкой. Когда я вернулся со второй тушкой — они уже всё съели и стали почти не похожи на зомби, какими выглядели двадцать минут назад. Эту я разделил на четыре части, и мы долго сидели, прижавшись друг к другу, переваривая — пищу и тот простой факт, что мы всё ещё живы и всё ещё вместе. Сколько мы так просидели — не знаю, по-моему, я пару раз засыпал и опять просыпался. Несколько раз Настя пыталась опять что-то колдовать, но я её каждый раз останавливал, а она, в очередной раз удивившись, засыпала. Пару раз колдовать порывалась Фатима, но её состояние было несколько лучше, и останавливалась она сама.

Наконец, через несколько часов, состояние неподъёмной глухой апатии оставило нас. Доев последние припасы — половину какой-то крупной птицы… может, даже и гарпии, размер подходил, но мне было всё равно — мы выползли из пещеры. На меня набросилась окружающая жизнь: игра света и тени на листьях, шорохи и запахи — всё так и кричало «добыча! ЕДА!» — я даже пошатнулся от такого напора, но тут же, прежде чем успел осознать собственные действия, выхватил из-за уха чешуйку и метнул в кусты. Лёгкий удар и короткий предсмертный писк прозвучали для меня триумфальным аккордом: «я буду жить. МЫ будем жить!».