— А что у тебя за оружие? — присела на лавку, пытаясь разглядеть, чем может сражаться такая хрупкая на вид Анхелес.

— Какое? Самое обыкновенное, ведьминское. Вот зелье, которым усыпить можно на два дня. Обычно для тяжелых случаев использую, когда заживление долго идет, а больной страдает. Это, — на просвет посмотрела на другой пузырек мой знакомая. — Напротив, позволяет без сна и отдыха обходиться, жаль, мало осталось, а новое сделать не успею. Почти все запасы в пути истратила, совсем неженкой бывший хозяин оказался. Теперь придется весь день варить желудочное и ранозаживляющее. Сейчас все проверю и к аптекарю схожу, травки разные прикупить, сама по дороге уже не соберу, да и не до того будет…

Раздался мелодичный звон, свидетельствующий о том, что в дом Яра гости пожаловали. Мы с Анхелес переглянулись и она отрицательно покачала головой.

— Думаешь, по мою душу? — я подумала, что ведьма предостерегает меня, памятуя о похищении.

— А не проще тебя было по дороге сюда сцапать?! Вряд ли новые похитители решили настолько открыто ведьму из дома мага забрать. Это не к нам, точно тебе говорю. Мы с тобой здесь гости, вот пусть Яр сам и решает, кого впускать, а кого гнать от ворот, когда вернется. Еще раз придут, если надобность в том есть.

Рассказывать о том, что за мной постоянно должны следовать нанятые Рафаэлем Элонсом телохранители не стала, частично все же согласившись с доводами ведьмы. Но все равно поднялась и прилипла к окну, потому как показалось, что голос Яра слышится с улицы. И надо же, на этот раз оказалась права! Маг появился опять через ворота, заставив те исчезнуть, но не для эффекта, а по вполне практичной необходимости. Вместе с ним вошли два молодца с огромными корзинами наперевес, заполненными цветами! И на телеге, что виднелась на открывшейся части улицы, имелись еще несколько с какой-то снедью. От окна я практически отпрыгнула, испугавшись, что Яр заметит, как я в лице переменилась, подумав, что он все это для Анхелес приготовил. Точно ведь ревную! Как ни прискорбно в этом сознаваться, но сегодня уже не первый приступ, а если вспомнить и предыдущие, то болезнь явно стала хронической.

Яр вошел, улыбаясь, потом увидел меня и несколько озадаченно поздоровался, после чего обратился к своей гостье.

— Тебе подарки. Хозяин бывший прислал. Видимо, нашла ты ключ к его сердцу, если даже такой тугодум решил не в постель сразу тащить, а показать свое расположение столь изысканным способом. Посыльные передали, что он велел доставить цветы и подарки прекрасной даме, чья улыбка затмевает солнце. Чему их только в академии столичной учат?!

У меня, если честно, от сердца отлегло. Пусть кареглазый влюбляется в кого угодно, хоть и совсем недавно подбивал клинья ко мне, но только не Яр. Его я почему-то не готова была уступить никому.

Анхелес же отнеслась к словам мага скептически. Дождалась, когда занесут все, а после решила изучить содержимое каждой из корзин. И, наконец, злорадно ухмыляясь, достала записку, которая все и разъяснила.

— Это действительно от сына городского главы, но не для меня. Послание адресовано Диане.

Покидала я дом блондина, как принято говорить в таких случаях, улыбаясь до ушей.

Яр, едва услышав, что цветы и прочее для меня, резко изменил свое отношение к поступку кареглазого. Мне, конечно, тоже досталось, мол, только и делаю, что глупости, а ему потом разбираться со всем! Но главное, что заставляло душу петь и радоваться, а поняла — он ко мне не равнодушен! Пусть говорит, что давал свою кровь пить исключительно ради возможности разобраться с Араэгром, одно другому не мешает. Глаза блондина рассказали мне все, в них были и возмущение, и обида, и, не побоюсь, этого слова — боль. Все признаки влюбленности налицо, во всяком случае, я всегда хотела, чтобы меня любили именно так, боясь потерять до невозможности. Не могу сказать, что влюбилась по уши, но по всему выходило — Яр запал мне глубоко в душу. И вроде бы понимаю, что нет для того причин, а тот же Сокоррас подходит мне гораздо больше, тем более, что настроен очень решительно, но сердце не замирает при мыслях о нем…

Заслушавшись возмущениями мага и пытаясь разобраться в себе, я даже забыла о каше и мясе, которые ждали своего часа в печи, но на выручку пришла Анхелес, не позволившая моим очередным кулинарным шедеврам подгореть. После же она удалилась, пожелав нам не поубивать друг друга. Яр же, перестав читать нотации, вдруг успокоился, осознав, как выглядит его выступление со стороны или учуяв запах еды. Я, поняв, что всплеск ревности прошел, ехидно усмехнулась, но, правда, промолчала, а Яр обратился ко мне подчеркнуто вежливо, будто бы не он пятнадцать минут до этого отчитывал взрослую женщину, как неразумного подростка.

— Ди, я тебя привык именно так называть, хотя, как выяснилось, твое имя несколько длиннее, наша договоренность, ради которой ты здесь, не имеет силы. Наставника ты нашла самостоятельно, поэтому не стоит приходить ко мне. Тем более, что я буду отсутствовать некоторое время.

Вот на это я никак не могла согласиться, учитывая то, что симпатия у нас явно взаимная, хотя никто и не собирается в этом сознаваться.

— Ты помог мне и без того, а долги надо отдавать, если не хочешь лишиться удачи. Надеюсь, вы вернетесь до того, как выпадет снег. Я буду ждать, Яр.

Возражать маг не стал, чем, признаться, сильно удивил. И даже протянул кошелек, что означало его согласие на мое дальнейшее присутствие в его жизни. Этот поступок только укрепил меня в мысли о том, что Яр тоже не хочет расставаться, иначе стал бы он так просто соглашаться!

— Подарки я отправлю в дом Рафаэля сам, нечего им здесь делать.

— Хорошо, — кивнула, направляясь к выходу, но потом еще и крикнула в надежде, что меня услышат. — До встречи, Анхелес, позаботься о нем, сестричка!

На том и попрощались, расставшись, как я надеялась, ненадолго. Почему-то верилось, что Яр сможет всех победить или просто никого они с ведьмой в горах не найдут, устанут и вернутся в Нуртенмар спокойно зимовать.

Погода наладилась, радуя игривыми лучами, то и дело ласково прикасающимися к щекам. Утреннего дождя не было и в помине и на душе тоже стало светло, не в пример тому состоянию, когда мучает ревность, но Яр пусть пострадает, ему полезно. Совсем девушку запутал, ничего толком не объясняя и скрывая истинные причины своего ко мне странного отношения. Видимо, он потому меня и гонит от себя, что ощущает нечто большее, чем симпатию. Почему я так решила? Информации мало, но приходится довольствоваться теми крохами, которые удалось добыть. И очень похоже на то, что погибали только те женщины, которые были близки Яру. Мать Долореи так вообще являлась женой мага, не знаю уж об остальных, которых он упоминал, но судя по сплетням, собранным мною на базаре в первый же день, тоже. И это значит — блондин потому меня от себя и гонит, что не хочет сближаться. Видимо, считает, что тем самым подвергнет опасности. Но мне-то почти ничего не угрожает, в крайнем случае, вернусь домой, а он, дурак, не понимает. Проявил бы внимание сразу, откровенно рассказал об опасности, может, я и не стала бы клятвы никой магической давать, но теперь уже ничего не исправишь. Не хотелось бы только в лапы к тому самому Карлосу Пятому попасть, от него сбежать вряд ли удастся, даже в свой мир, как предрекал мне Яр. Но ехать в гости к его сыну, сопровождая невесту, весной точно придется, иначе долгая, мучительная… Ну, в общем понятно.

Дом моего наставника встретил настороженной тишиной. Не совсем такой, какая была в первый мой визит, но напряженная атмосфера ощущалась мною каждой клеточкой тела. Что-то упало на кухне, раздался голос Шуранки, полное имя которой звучало не в пример красивее — Шуранеис, и вроде бы неприятное чувство исчезло, но когда мой взгляд упал на спускающуюся по лестнице Долорею, я поняла, кто всему причиной.

Глаза юной ведьмы пылали, а щеки были бледны, словно она и впрямь болела. Вот только я была назвала эту болезнь скорее душевной, судя по взгляду, выдающего человека, находящегося явно не в себе.