Едва мужчины ушли, воспользовавшись дверью сбоку, вернулся Сокоррас, тоже меня не обнаруживший.

— Диана? Где вы?

Я вышла из-за укрытия, делая вид, что в комнате все время назодилась одна, а не сала свидетельницей не предназначенного для посторонних ушей разговора.

— Просто осматривалась, чтобы хоть чем-то занять себя в ожидании.

— У меня новости для вас, — показалось или нет, но карие глаза посмотрели с беспокойством и надеждой. — Никого отправлять на поиски не требуется, Чужестранца только что доставили в город. К сожалению, состояние тяжелое, но всю возможную помощь уже оказывают. Когда ему станет лучше, вы сможете увидеться.

Хорошо, что рядом оказался стул, коих в комнате имелось предостаточно, я почти рухнула на один, поняв, что ушедшие мужчины говорили именно о Яре.

Праздничным настроение не было ни у кого, насколько я успела заметить. Мне в ожидании праздника провели экскурсию по ратуше, и, гуляя, мы с Сокоррасом периодически сталкивались с неразговорчивыми, куда-то спешащими служащими, которые молча кланялись и сразу же исчезали. Сокоррас не отходил от меня ни на шаг, хмурясь и периодически выслушивая то, что ему тихо сообщали слуги, не известно как находящие нас. Касалось ли это Яра, он мне не говорил, рассуждая исключительно на отвлеченные темы, и лишь тогда, когда время приблизилось к полудню, произнес.

— Мне нечем вас порадовать, Чужестранец все еще находится между жизнью и смертью. Но, уверяю вас, Диана, делается все возможное, сам наследник здесь и в случае неудачи целителей всем не поздоровится. Карлос слишком привязан к Чужестранцу, если о таком вообще можно говорить для бессердечных представителей королевского рода. Видимо, тот оказывает ценные услуги не только нашему городу. Не грустите, мне больно видеть ваши страдания, а сегодня я надеялся лицезреть лишь радость в этих прекрасных глазах. Увы, время летит так быстро в приятном обществе, что я и не заметил — совсем скоро должно начаться представление на площади. Уже прибыл господин Элонс с правнучкой и требует вашего незамедлительного появления в башне. К сожалению, я не могу вас сопровождать. Приказ его высочества.

— Я понимаю, — кивнула, зная о запрете жениха Долореи на ее общение с магами-мужчинами. — Благодарю вас, Сокоррас. И я рада, что мы познакомились ближе.

По лицу мага словно промелькнула тень, на мгновение сделав его неприятным — злым и недовольным, но слишком мимолетным было это ощущение и я решила, что показалось. Просто причин для такого поведения Сокорраса не было, как мне думалось в тот момент…

Сын главы города вышел, попрощавшись со мной и не сказав, когда мы увидимся вновь, а вскоре все тот же слуга, что встретил меня, появился проводить даму в башню. Следуя за ним, я ощущала с каждым шагом, как накатывает усталость, словно ступень за ступенью меня покидали силы, отбираемые чем-то или кем-то. И прошли-то всего ничего — три этажа, а дышать стало трудно, в глазах появились темные круги, отчего я не сразу разглядела всех, кто уже ждал начала представления наверху.

Приятный мужской голос прозвучал совсем рядом и некто заботливо подхватил под локоть, помогая дойти до кресла.

— Прекрасно… Просто чудесно, это именно то, что нужно. Я весьма рад нашей встрече, Диана. Присаживайтесь, вам, кажется, нехорошо.

Не то слово, насколько! И от того, что через пелену удалось разглядеть незнакомца, сил не прибавилось, а предательская дрожь в коленях лишь усилилась. Яростно сияя чистым синим цветом, на меня с нескрываемой радостью смотрели те самые глаза, что преследовали в момент беспамятства, в котором я оказалась впоследствии воздействия чужого магического поединка. Вот только ответные чувства они вызывали совсем обратные — страх, которого я, как мне казалось, раньше вообще не испытывала, переходящий в ужас, и желание сбежать, не оглядываясь. Вот только реализовать это не представлялось возможным. И что удивительно, голова заработала, словно компьютер, перед которым, наконец-то, правильно поставили задачу.

В башне никаких магов, кроме Элонса, быть не могло, а пугающий взгляд принадлежал, несомненно, обладающему силой. Я даже смогла увидеть, как от него ко мне тянутся щупальца, без стеснения впивающиеся в защиту и вытягивающие энергию. И этот, напоминающий пожирающего жертву осьминога, маг был не кем иным, как наследником — женихом Долореи. Именно с ним сражался и потерпел поражение Яр, именно по его заказу похищали ведьм, именно ему меня готовили на заклание…

— Оставьте ее, — неожиданно рядом оказалась сама юная невеста. — Мы и так в вашей власти, зачем эта демонстрация?!

— У моей будущей женушки имеется мнение? Впервые слышу твой красивый голос, — хватка мага ослабла. — Это хорошо, мне не нравятся бессловесные куклы, даже очень хорошенькие. Я выполню твою просьбу, дорогая, а ты потом мою. Благодаря этой ведьме мы будем жить долго, а ты постараешься сделать так, чтобы еще и счастливо. Правда, Долорея Элонс? Сейчас я всего лишь прошу о часе времени наедине, нам необходимо поговорить.

Судя по молчанию и тому, что самочувствие мое ухудшаться перестало, ведьма согласилась, показав это лишь кивком или иным движением. Наследник, тем временем, обратился к тому, кого я определила, как главу города. Даже странно, получается, он не маг… Тогда понятно, почему его сын так маниакально стремится стать великим — самому приходится всего добиваться на магическом поприще, без помощи влиятельных и сильных родственников.

— Нуртенмар в который раз порадовал меня, Велез, и я обещаю, что налоги не будут увеличены так, как планировалось ранее. Если, конечно, твой сын не нарушит данное им слово, а я не уверен в этом, зная его наклонности и устремления.

— Ваше высочество, Сокоррас предан трону и никогда не посмеет пойти против вашей воли! — в голосе пожилого человека явственно прозвучали панические нотки, в театре эти двое общались немного иначе.

— Да знаю я все о твоем сыне. Ты правильно волнуешься! — с усмешкой отреагировал наследник. — Главу города легко можно заменить, поэтому постарайся сделать так, чтобы твой сын меня не расстроил.

Я предприняла попытку подняться, но Долорея с силой надавила мне на плечо, куда положила свою только на вид слабую руку, заставив сидеть на месте. Но я, совершенно искренне сочувствуя бедняжке из-за не самого лучшего жениха, с ужасом подумала о том, что Сокоррас ничего не сказал о спутнице Яра. Неужели, Анхелес стала очередной жертвой?! Чувство самосохранения решило, что уже сделало для меня достаточно за прошедший год, и покинуло неблагодарную, оставив вместо себя одно лишь безрассудство. Ничем иным объяснить свое поведение я не могу.

Игнорируя красноречивые взгляды Долореи и ее родственника, я все же поднялась с кресла и повернулась в сторону, где беседовали наследник с главой города.

— Могу я просить наследника о разговоре? — даже понимая, какая участь мне была уготована в будущем, мириться с ролью покорной жертвы я не собиралась, но и знала, что раньше времени будущий король ничего мне не сделает, как и слова правды при всех не скажет.

Синие глаза вновь полоснули по лицу, будто два холодных лезвия, оставив после себя жалящие порезы, которые я в буквальном смысле почувствовала и даже провела по щеке, проверяя, нет ли крови. Ее не оказалось да и боль прошла.

— Очевидно, вы не желаете смотреть на представление из башни? — появившаяся улыбка совсем не украсила мужественное, но слишком холодное лицо наследника. — Прошу вас составить мне компанию на площади, госпожа ведьма.

Не знаю, что чувствуют приговоренные к казни, когда встречают своего палача, но на меня накатила необъяснимая удаль. Неужели, нервы совсем сдали?! Так, наверное, случается с теми, кому терять уже нечего, мне казалось, что это пока не мой случай… Я хотела жить, желательно долго и в своем мире, но оставлять без помощи тех, кого знала, просто не могла. Странная черта дара, вдруг обнаружившегося у человека, привыкшего рассчитывать лишь на себя и никогда просить помощи у других, но, видимо, все мы, как говорят, ведьмы такие.