– Все это чрезвычайно удивительно и, признаюсь, поверить в это еще труднее, чем в рассказ вашего товарища, – заявил он, когда Этне наконец закончила. – Но, видя множество доказательств вашей правоты, я могу лишь поражаться столь невероятным новостям. Невероятным и тревожным… И я весьма благодарен вам за ваш рассказ, господа, поскольку теперь, имея фору минимум в несколько часов, могу разработать хотя бы самые общие наброски тактики для крейсеров и представить их адмиралу… что случилось?

Вопрос был адресован вошедшему вестовому. Тот вручил капитану листок бумаги и ушел, а Старк, задумчиво пожевав губами, сообщил:

– Пришла радиограмма с вашего флагмана – ваше командование хочет видеть вас у себя. Жаль, конечно, расставаться…

– Думаю, мы еще не раз встретимся, – Этне поднялась из-за стола. – Благодарю за гостеприимство, капитан.

– Рад нашему знакомству, капитан Старк, – отдал честь Хаецкий. – и буду рад новой встрече – уверен, она состоится в самом скором времени.

Телеграмма с докладом о случившемся бое оказалась на столе императрицы на следующее утро. Статс-секретарь, успевший прочитать телеграмму чуть раньше, стоял навытяжку посреди кабинета и пытался представить реакцию императрицы на подобные новости – получалось плохо…

– Скажите честно, Георгий Евгеньевич, сами-то вы в это верите? – спросила Ольга, закончив чтение.

– Затрудняюсь сказать, Ваше Величество. С одной стороны, все это выглядит совершенно невероятно и более походит на фантастический роман… Однако же с другой – адмирал Унгерн к пьянству не склонен и душевными болезнями не страдает… А если бы и страдал – не думаю, что у нескольких человек одинаковые галлюцинации могут быть. А ведь здесь доклад не только самого адмирала, но и его помощника, и капитана «Пылкого». И все они видели одно и то же, а раз так – остается признать их правоту… И в этой ситуации я не возьму на себя смелость что-либо советовать Вашему Величеству. Говоря откровенно, я не представляю, как поступить.

– Зато я представляю, – императрица убрала телеграмму в сейф. – Распорядитесь, чтобы незамедлительно подготовили поезд – я лично отправлюсь в Архангельск. Мне необходимо своими глазами увидеть этих гостей и узнать их намерения из первых рук. И вас, дорогой князь, я попросила бы также принять участие в этом путешествии – ваш острый разум, несомненно, будет чрезвычайно полезен.

Статс-секретарь князь Львов поклонился и вышел из кабинета. Проводив его взглядом, императрица с силой растерла лицо, поднялась и вышла. Часа полтора-два у нее в запасе есть – хватит и подготовится к путешествию, и хоть немного времени провести с семьей. Жаль, конечно, что придется ехать одной, но это все же не увеселительная прогулка, а если с ней что-то случится, Андрей удержит власть для их сына… который и сам не промах и в свои четырнадцать разбирается в государственных делах получше некоторых министров.

А того, что эта поездка может окончится для нее плачевно, императрица Ольга Александровна опасалась всерьез. Кем бы ни были загадочные гости, пусть даже пришельцами из иного мира, но их намерения были совершенно непонятны, а сила очевидна.

И впервые за все тридцать три года императрице было по-настоящему страшно.

Архангельск этого мира даже с моря заметно отличался от привычного Хаецкому города. Этому городу только предстояло стать главной базой пока еще не существующего флота… И для Объединенного Флота здесь все же было слишком тесно – во всем городе вряд ли было столько людей, сколько их было на кораблях. Не говоря уже о самих кораблях, для которых были безобразно малы самые большие доки и причалы… Впрочем, все это решалось, и для того, чтобы развернуть временную базу, требовалось недели две, не больше – но сперва надо было получить согласие аборигенов. А для этого Горшкову и Хилленкоттеру придется убедить российскую императрицу в том, что проблема куда серьезнее полудюжины линкоров.

А все вместе это значило, что одному полковнику придется немало побегать. Просто потому, что у адмирала Хилленкоттера всегда находилась работа для Хаецкого, и как правило – самая нервная. Этне была в таком же положении, несмотря на титул и чин – разве что гонять ее могли всего пять или шесть человек во всей Ирландии… И Хилленкоттер, поскольку она была официально прикомандирована к терранской группировке. Правда, сама она была таким раскладом довольна, предпочитая находиться в центре событий…

Сейчас она стояла на мостике рядом с Хаецким и, как и он, не отрывалась от бинокля.

– Да, разместиться здесь будет сложновато, – заметила она. – Хотя… Вон в той губе вполне можно встать, только берег придется оборудовать.

– Причем с нуля, – добавил Хаецкий. – Я как-то сомневаюсь, что у местных хватит энергии на снабжение нашего флота, а жечь ресурс собственных генераторов не хотелось бы… Ладно, это все решаемо, а сейчас меня гораздо больше занимает толпа на причале. Как бы императрица лично не явилась нас встречать…

– А что, вполне может быть. Согласись, нашумели мы изрядно, и плакала вся секретность… Мда, а пришвартоваться-то у нас и не получится.

Объединенный Флот остановился довольно далеко от берега – глубина не позволяла подойти ближе. Российские корабли тем временем благополучно причалили, на пирсе произошла какая-то суматоха – и через десять минут от него отошел большой катер под императорским штандартом.

– Это явно к нам, – Хаецкий опустил бинокль. – Вот увидишь, сейчас нас погонят на палубу…

Он оказался прав – не прошло и минуты, как их вызвали вниз – встречать императрицу со свитой и адмирала Унгерна.

Ее Императорское Величество Ольга Александровна выглядела вполне привычно – правда, за вычетом белой ленты, закрывающей пустую глазницу. При том, что уж императрица могла себе позволить не то что стеклянный, а даже самоцветный глаз – деталь, явно заслуживающая внимания. Правда, как это понимать, Хаецкий пока не знал… И держалась она не в пример лучше того же Николая – без малейшей тени высокомерия, но при этом не вызывая ни малейшего сомнения в своем праве властвовать.

– Полагаю, следует выразить вам благодарность, адмирал, – сказала императрица, покончив с приветствиями. – Не будь вас, эскадра была бы уничтожена, а мы не узнали бы о новом враге, пока он не явился бы под стены Петербурга.

– Враг моего врага – мой друг, – ответил Горшков, – а нацисты уже проявили себя вашим врагом. Хоть мы и надеялись расправиться с нашим врагом достаточно быстро, чтобы он не успел нанести ущерб живущим в этом мире, но это было маловероятно, и нам это не удалось. Я считаю необходимым от лица Объединенных Наций принести извинения за то, что ваша страна оказалась втянута в наш конфликт…

– Как я поняла из донесения адмирала Унгерна, это было неизбежно, – императрица на мгновение задержалась перед дверью. – И если сначала я не знала, что и думать про это донесение, то сейчас, увидев ваши корабли своими глазами, не могу не признать его правоту. И хотела бы осмотреть ваши корабли после завершения переговоров.

– Буду рад показать Вашему Величеству все, что вы пожелаете, – ответил Горшков, открывая дверь, – но сперва, как вы совершенно верно заметили, переговоры.

Первым делом императрица потребовала объяснить, что, собственно, происходит – и получила настолько подробный ответ, что была даже шокирована количеством подробностей. Физическую сторону происходящего Горшков получил изложить Фоку, а тот увлекся…

– Товарищ Фок, – перебил его Горшков спустя несколько минут. – Не хотелось бы вас прерывать, но вы, как мне кажется, несколько увлеклись… Возможно, специфические детали процесса стоит изложить в другой раз?

– Да, прошу прощения, – кивнул физик. – Тем более, что самое главное я уже объяснил, вам слово, товарищ адмирал.

– Итак, поскольку уважаемый академик объяснил, как мы оказались здесь, мне предстоит объяснить, почему мы это сделали… Четыре года назад в нашем мире завершилась грандиозная война. Уже на исходе этой войны мы узнали, что наш враг обнаружил существование миров, подобных нашему собственному, и нашел возможность перемещаться между ними. Более того, он создал в другом мире плацдарм… И когда мы оправились вслед за врагом, то обнаружили, что нас ждут. Мы нашли союзников в этом мире, но, к сожалению, война вспыхнула и там, став еще более разрушительной… а наш враг снова бежал. Погоня привела нас сюда, и почти сразу мы вновь напали на его след – при известных вам обстоятельствах. И вот мы здесь, – Горшков взмахнул рукой, – а вы уже столкнулись с нашим врагом.