Постепенно мозговой штурм начал приносить результаты - в массе бессвязных фактов и предположений начала появляться некая система...

- Стоп! - капитан Джангильдин, хмурый казах, поднял руку. - Где карта?

- Здесь, а что? - поинтересовалась Этне.

- Вот Бад-Франкенхаузен, - игольной остроты карандаш коснулся маленького кружка на карте. - А рядом с ним городишко Удерслебен. И в этот самый крохотный городишко тянут двухпутную железную дорогу - электрифицированную, между прочим. Официально - на Бад-Франкенхаузен, но...

- Но туда уже ведет железная дорога, и ее вполне достаточно, - Этне склонилась над картой. - И зачем здесь еще одна, тем более, явно рассчитанная на очень тяжелые составы?

- Полагаете, мы нашли один из порталов?

- Полагаю, да, - кивнула ирландка. - Вряд ли он будет в самом городе, но где-то поблизости - определённо. Да и строителям надо где-то жить, а в Бад-Франкенхаузене слишком много лишних глаз. И это, к сожалению, делает его одной из первоочередных целей, да.

- Можно перенацелить нашу агентуру, - предложил Джангильдин. - В германских государствах у нас неплохая агентурная сеть...

- Была, - поправил его Игорь. - Боюсь, что больше ее нет - гестапо обладало большим опытом в наших играх... Как, кстати, и госбезопасность. А уж поставить своих людей в контрразведку - это первое, что нацисты должны были сделать.

- Это необходимо уточнить, - напрягся Джангильдин. - Я сейчас же свяжусь с руководством, сообщу им о ваших опасениях и спрошу, продолжает ли сеть работать. Должна, там ведь еще с царских времен люди работают...

- Это ничего не гарантирует, - пожал плечами Хаецкий, но коллега его уже не слышал. Хлопнув дверью, он почти бегом выскочил из кабинета, бросив через плечо: "Прошу прощения, вернусь через десять минут, не позже".

- Пока наш коллега отсутствует, не ответите ли на личный вопрос?

- Личный? - удивился Хаецкий.

- Отчасти служебный, конечно. Понимаете, многих смущает ваше звание в вашем возрасте...

Хаецкий про себя усмехнулся - этот вопрос ему задавали неоднократно, но сейчас он его впервые не раздражал. И он ответил:

- Война и бюрократия... Вообще-то, я ещё капитаном должен быть, максимум - майор - на войне карьера обычно быстрая и короткая... Но тут я попал в проект, а допусков соответствующих мне не полагалось - и меня быстренько повысили до полковника. Обычная история, на самом деле...

- Бюрократия везде одинакова, да, - согласилась Этне. - Впрочем, мне кажется, ваше звание вполне заслужено... И давайте ещё раз взглянем на карту - возможно, мы сумеем порадовать наших коллег новыми идеями?

Новые идеи появиться не успели - Джангильдин ворвался в кабинет и с порога сообщил:

- Товарищ Хаецкий, вы оказались правы - за последние трое суток на связь не вышло подавляющее большинство наших агентов, оставшиеся сообщают о том, что вынуждены прекратить работу и уйти в подполье.

- Полагаю, нам следует отложить наше совещание и доложить собственному руководству, - хмуро отозвалась О'Шей.

- Это полностью меняет все наши планы, - согласился Хаецкий. - И, боюсь, наш противник готов перейти к решительным действиям...

Делегации собрались в конференц-зале «Ленинградской», и туда же явились и разведчики со своим докладом. Он получился коротким, предельно сжатым и мрачным – уж слишком нерадостными были новости.

– Печально, – подытожил доклад контр-адмирал Хилленкоттер, возглавлявший разведку эскадры. – Но не фатально. Госпожа коронный советник, от имени Объединенных Наций официально запрашиваю информацию о состоянии ирландской агентурной сети. Также считаю необходимым предложить помощь наших оперативников – это весьма опытные специалисты, неоднократно участвовавшие в операциях против гитлеровской Германии и хорошо знакомые с методами гестапо.

– Ответ будет дан в течение суток, – сообщила Этне. – Уважаемый советник О'Мэлли, мне потребуется линия посольства.

– В любой момент, – кивнул ирландский дипломат.

– В таком случае, я хотела бы немедленно приступить к работе.

На этом совещание и закончилось – переливать из пустого в порожнее никто не собирался, а серьезно разговаривать было не о чем, пока не решит свои проблемы разведка. Хаецкому, как ни странно, тоже оказалось нечего делать, и он решил заняться исследованиями...

Москва была одновременно похожа и не похожа на привычный ему город – это Игорь заметил еще с воздуха – но на земле это ощущение становилось почти невыносимым. Сотни мелочей, которые человек обычно не замечает, здесь были совсем другими – но даже не они делали эту Москву чужой...

Аркология. Полукилометровая громада, возвышавшаяся над столицей, город в городе... Вблизи она выглядела чем-то запредельным – Игорю доводилось видеть и небоскребы Нью-Йорка, и строящиеся высотки Москвы, и Эйфелеву башню – но ничто из этого даже и близко не могло сравниться с Аркологией. Стометровой высоты треугольное основание, занимающее несколько кварталов – подчеркнуто массивное, три башни по углам, играющие бликами на огромных окнах, игла антенны на западной башне...

Автобус остановился под стеклянной крышей колоннады, Хаецкий выбрался на тротуар и закинул голову, разглядывая уходящую в высоту стену. В упор, даже почти что внутри, Аркология потрясала ничуть не меньше, чем издали... Некоторое время Игорь просто ходил по колоннаде, разглядывая стеклянную крышу, под которой тянулись провода, широкие окна и проем входа, способный пропустить грузовик, а затем все-таки вошел.

Внутри оказалось неожиданно светло и зелено – места хватило даже для каких-то небольших деревьев, словно в зимнем саду. В углах исполинского зала выступали основания башен – проход был возле восточной, в центре возвышался до потолка внутренний блок, блестели окна... Не зная, что это здание, можно было подумать, что находишься в парке.

Но это было здание – просто это осознавалось далеко не сразу. Аркологию было просто-напросто не с чем сравнить – даже Дворец Советов, если бы его построили, не смог бы встать с ней в один ряд... Потому что это действительно был город. Тряхнув головой, Хаецкий взялся за потрепанный ФЭД и принялся снимать.

Тридцать шесть кадров были истрачены за пару минут, и большую их часть занимал стенд с планами этажей. Стенд висел на стене у входа, однако не обратить на него внимания было сложно – яркие указатели, нарисованные почему-то на полу, не давали сбиться с пути. Здесь вообще было очень много указателей на полу, а не на стенах. Игорю это казалось совершенно нелогичным, но местных устраивало...

Перезарядив аппарат, Хаецкий снова принялся снимать все подряд. Прошелся по периметру, сфотографировал основания башен, цепочку лестниц, легкие лифты... Поднялся на последний этаж, обошел кругом галерею, снимая панораму, и остановился возле выходящей из потолка толстой трубы. Труба – одна из тех, которые он сперва принял за светильники – оказалась просто трубой диаметром в полметра... Правда, труба изнутри была зеркальной и на редкость ярко светилась, но источник света для Игоря остался загадкой. Пытаясь ее разгадать, он перегнулся через перила – и почувствовал, как его вежливо оттаскивают за плечо.

– Вы, товарищ, простите, – сказал оттащивший его милиционер в непривычной серо-голубой форме, – но так и сорваться недолго, а тут все-таки почти девяносто метров.

– Да все в порядке, – отмахнулся Хаецкий. – Спасибо, а то я как-то увлекся... Просто очень уж необычный светильник – охота разобраться, как он работает.

– А это и не светильник, – сообщил милиционер, – это светопровод. Он поднимается через весь сад до крыши, а там зеркала и линзы собирают солнечный свет и направляют сюда. Удобная вещь – электричество экономит, да и для здоровья полезнее... Да неужто не читали?

– Читать – одно дело, а своими глазами увидеть – совсем другое, – выкрутился Игорь. – Да и не так я их себе представлял. Ну, пойду я дальше, и спасибо вам, товарищ сержант, еще раз...